Ложь Моего Монстра - Рина Кент

Но когда я высадил ее в аэропорту, мне захотелось отказаться от всего плана, и я был готов к этому, если бы она просто осталась.

Я почти умолял ее остаться, но она все равно уехала.

Она выбрала его, а не меня.

Привело ли это к тому, что я чуть не вышел из себя во время полета? Безусловно.

Даже Виктор смотрел на меня как на инопланетянина, несмотря на мои многочисленные попытки не шевелиться.

Изначально я планировал приехать сюда один, но Виктор, которому нравится думать, что он родился как моя тень, категорически отказался оставаться позади.

Он, правда, оставил свои вопросы при себе, когда я сказал ему, что мы едем в Россию. Но это только потому, что я пригрозил выбросить его из самолета, если он проболтается.

Мое настроение из плохого превратилось в колоссально ужасное, когда мы приземлились в России и я узнал, что Саша оставила свой телефон в камере хранения в аэропорту.

Она знала, что я пошлю кого-нибудь за ней, и отказалась от устройства, которое можно отследить.

Шутка, однако, в ее адрес, потому что это не единственное средство слежения, которое я установил. Поскольку я предвидел это, то поместил один маячок в ее сумку, а другой в — подкладку ее куртки.

Я проверяю свой телефон, и оба они работают.

Она движется, и, судя по ее местоположению и скорости, она в машине на шоссе.

Гребаная российская зима бьет меня по лицу и почти замораживает во время прогулки от частного самолета до машины, которая ждет ас. Мы определенно не одеты для матушки России сегодня, и это видно. Даже челюсть Виктора сжимается от холода.

Сильный снег в считанные секунды делает мою куртку белой, и к тому времени, как мы оказываемся внутри, она становится мокрой. Я снимаю ее и отправляю данные о местоположении на GPS перед Виктором.

— Следуй за этой точкой и не потеряй ее.

Он смотрит на меня через зеркало заднего вида.

— Ты можешь сказать мне, почему мы в России и преследуем хрен знает кого?

— Нет. Делай, что тебе говорят, или убирайся, чтобы я мог сделать это сам.

— Кирилл...

— Это личное, и это все, что тебе нужно знать. Я клянусь, Виктор, если мы потеряем эту точку, я оставлю тебя замерзать на обочине.

Он сужает глаза, как будто хочет еще больше накалить и без того напряженную ситуацию, но решает быть умным и начинает вести машину.

Тем временем, чтобы удержать себя от самовозгорания, я продолжаю проверять местоположение на своих смарт-часах.

В какой-то момент Саша останавливается и начинает двигаться медленнее, вероятно, пешком, затем через несколько минут она снова увеличивает скорость.

Интересно.

Она использует разные виды транспорта. Опять же, чтобы избежать слежки.

Тот факт, что она идет на такие меры, чтобы защитить своего ублюдка любовника, наполняет мои глаза красным цветом.

Конечно, она также может быть здесь, чтобы встретиться с членом семьи, но, согласно ее армейским документам, она сирота. Она упомянула о своей семье всего один раз, в тот день в сауне, и никогда не называет имен.

Единственная возможность — это ее гребаный любовник.

Я сдвигаю очки на нос и упираюсь подбородком в кулак.

Мне должно казаться кощунственным, испытывать такие эмоции к кому бы то ни было, тем более к девушке, о которой я практически ничего не знаю.

Она просто девушка для траха. Кто-то, кто подчиняется моему господству и получает от этого удовольствие.

И все же... это не так.

Я понятия не имею, почему Саша для меня особенная, но я знаю, что это так.

Она. Блять. Особенная.

И будь я проклят, если позволю ей воссоединиться со своим возлюбленным, прежде чем разберусь с этими бурными эмоциями.

Мы продолжаем следовать за ней более двух часов, пока она не останавливается, а затем, похоже, бежит к тому, что на карте выглядит как гигантское поле. Если моя догадка верна, к этому моменту она использовала, по меньшей мере четыре вида транспорта.

К тому времени, как мы приезжаем, она уже полчаса в пути. Я не могу следовать за ней пешком, потому что, скорее всего, я ее упущу. Или, точнее, позволю ей воссоединиться с этим ублюдком без моего присутствия.

— Найди мне снегоход, — говорю я Виктору.

— Это может занять у меня некоторое время.

— Мне похуй. Сделай это.

Он выходит из машины, но тут же засовывает голову обратно.

— Что? — огрызаюсь я.

— Если бы ты был женщиной, я бы сказал, что у тебя ПМС, но это не так. Так что я не знаю, как классифицировать такое поведение.

— Тогда не надо, и делай, что тебе говорят.

Он смотрит на меня некоторое время, как бы убеждаясь, что я тот самый человек, которого он знал всю свою жизнь, качает головой и, наконец, идет, чтобы сделать что-то полезное.

У него уходит пятнадцать минут на то, чтобы привезти мне снегоход, но Саша, похоже, все еще бегает, так что я успеваю.

Виктор бросает мне толстую белую куртку и термоштаны. Я поспешно переодеваюсь в них, натягиваю снежный бинокль и запрыгиваю на снегоход.

Мой охранник вцепился в руль.

— Я поведу.

— Нет, ты останешься здесь, пока я не вернусь.

— Я не отпущу тебя одного в такую глушь.

— У тебя нет права голоса. Не ходи за мной.

— Но...

— Это приказ, Виктор. Жди здесь.

Он становится жестким, кажется выше и еще больше похожим на гору, чем в любое другое время. Он никогда не любил разлучаться со мной по какой-либо причине. Виктор действительно считает, что его роль в жизни заключается в обеспечении моей безопасности, и что если он не справится с этой жизненной миссией, то у него нет цели.

— Это не опасная ситуация, — предлагаю я в полушутливой попытке смягчить удар, но не жду его ответа, отключая GPS-передачу на машину. Если я этого не сделаю, он будет следить за сигналом, пока не найдет меня, и настаивать, чтобы мы немедленно летели обратно в Нью-Йорк.

Убедившись, что сигнал слежения есть только у меня, я хватаюсь за руль снегохода и мчусь по снегу, как пуля.

Мне требуется около пятнадцати минут, чтобы добраться до нее, но Саша прекратила движение через пять минут после того, как я выехал.

Она