Я присмотрю за тобой - Галина Геннадьевна Черкасова
— Ирина! — Маша приоткрыла дверь и вышла из домика, где находился кабинет заведующей и комната с кошками. — Иди-ка сюда.
Ира напряглась. С людьми общаться она, мягко говоря, не любила, а в приют явно нагрянули гости.
— Как я поняла, ищут именно тебя, — Маша прошла к своему столу и кивнула на застывшего в дверях мужчину, в котором Ирина без труда опознала утреннего знакомого. И тут же, как будто прорвав плотину повседневной сдержанности, в голову хлынули мысли одна страшнее другой.
Он её преследует.
Он за ней следит.
Что ему нужно?
Ира сглотнула, попятилась, растерянно глянула на Машу. А если он решит напасть на них прямо здесь, Маша даст ему отпор? Она же крупная, сильная… Но все равно меньше него. А сама Ира что? Бросит её и сбежит? Наверное, нет. Доберётся до рюкзака, вытащит перцовый баллончик, а пока он будет орать и чесать глаза, она двинет ему по хребту битой, которую давно припрятала под Машиным столом. Но заведующая уже попала — глупо улыбалась, хлопала ресницами и говорила быстро и ерунду.
— А где вы сейчас снимаетесь, если не секрет? Это так здорово, что вы решили нам помочь. Вы же любите животных, я помню, читала. А это правда, что у вас три собаки?
Он отвечал с улыбкой, спокойно, ровным голосом, как будто Машина болтовня и не бесила его вовсе.
— Пока не снимаюсь. Отдыхаю, знаете ли. Собака одна, немецкий дог, — он перевёл взгляд на Иру. — Привет.
Она открыла рот, но не смогла сказать ни слова, остолбенев от внезапной догадки.
А если он один из тех? Она же не видела их лиц… Он тоже темноволосый, высокий…
Ей стало тяжело дышать. Казалось, что воздух не проходит в лёгкие, застревая где-то в горле тугим комком.
Нет, она опять себя накручивает. К ней подошел не он, а его добрый пёс. И пусть любовь к животным совершенно не исключает ненависти к людям, она должна держать свои страхи под контролем. Этот актёр, или кто он там, должен помочь приюту.
— Как вы меня нашли? — просипела Ира.
Мужчина удивлённо посмотрел на неё.
— Вы сказали про приют. Вот я и приехал, и спросил, работает ли тут зеленоглазая девушка, которая запросто ладит с собаками.
— С животными в принципе, — поправила Маша, не спеша расставаться со своей глупой улыбкой.
— К слову, я бы хотел взять реквизиты вашей организации.
— Секундочку. А можно потом сфотографироваться с вами? Распечатаем фото и на стену повесим.
— Прекрасно. Давайте.
Он снова посмотрел на Иру.
Нет, он не из тех. У него голубые глаза. Слишком светлые для такого смуглого типа. Линзы, возможно.
— А хотите посмотреть на наших подопечных? — Маша указала направо. — Там у нас двор с собаками. А вот там — кошачья комната.
— Давайте, посмотрю. Я никуда не тороплюсь.
— Ира, — Маша строго посмотрела на помощницу. — Покажи нашему гостю территорию. Я пока все подготовлю.
Ира, в очередной раз сглотнув, кивнула, хотя до явления незваного благотворителя собиралась на работу. Впрочем, для уборщицы начало рабочего дня по часам не уточняли. Главное, чтобы была незаметна и не мешала сотрудникам.
— Идемте во двор, — она пропустила гостя вперед.
Тот обернулся.
— Я не вовремя? Что-то вы недружелюбны.
— Я всегда такая.
— К людям?
Ира пожала плечами, ничего не ответив.
Завидев незнакомца, жители двора переполошились. Злобно забрехал Архыз, заворчала Лада. Лай начал нарастать — сони вылезали из будок, разбуженные неугомонными соседями. Мужчина растерялся и застыл у крыльца, озираясь по сторонам.
— Они сейчас успокоятся, не переживайте, — Ира, не оборачиваясь, пошла вперед.
Актёр кашлянул и затопал следом. Собаки и вправду начали замолкать. Самые любопытные лезли к сетке и задирали морды — знакомились.
— У нас здесь, в основном, вольеры, самодельные будки. Кому не хватило вольеров — будки в самом конце, собаки сидят на цепи. Понятно, что бегать свободно им тут нельзя.
— Одни дворняги у вас, да?
— Породистых разбирают почти сразу. Вчера таксу забрали. А так… Да, в основном, взрослые дворняги. Они никому не нужны.
Ира остановилась у одного вольера. Сидевший за сеткой пес — мохнатый белый здоровяк — завозил по песку хвостом-мочалкой.
— Почему? — спросил гость.
Она вздрогнула и, резко обернувшись, прижалась к сетке.
— Что "почему"?
— Почему они никому не нужны?
— Потому… Потому что они уже пожили, и их сложно перевоспитать, а беспородность — это вроде клейма заурядного простака, как для питомца, так и для хозяина.
Ира перевела взгляд на пса.
— Их надо принимать такими, какие они есть. А люди… Люди пониманием не страдают.
Она краем глаза заметила, как он пошёл дальше и замер у клетки с Рыжим.
— А этот что, болеет?
Ирина остановилась позади гостя и, почувствовав себя слишком маленькой (она оказалась чуть-чуть выше его плеча), поравнялась с ним, сделав шаг вперед.
— Тоскует. Обычная история — хозяин умер, пёс остался один.
Актёр присел перед вольером, пальцами вцепился в сетку.
— Эй, сухарь. Грустно тебе, да? В клетке-то не весело, — он глянул на полную миску.
— И не ест?
— Нет. Уже несколько дней.
Актёр обернулся, посмотрел на неё.
— Принесите поводок.
Ира вскинула брови.
— Зачем?
— Пойдём возвращать ему радость жизни.
— Э-э-э-э… Так нельзя. Вы либо берете его, либо…
— Пусть сидит и умирает с тоски?
Ира пожала плечами и пошла к зданию. По дороге к ней подскочила Маша.
— Что он там делает?
— С Рыжим разговаривает.
Маша расплылась в улыбке.
— Какой мужчина, надо же! Ладно, иди по своим делам. Я с ним сама разберусь.
Ира кивнула. Зайдя в кабинет, сняла рюкзак с вешалки, подошла к двери и, взявшись за ручку, замерла. Какое-то странное предчувствие заставило её остановиться, ощущение, что вот-вот все изменится и произойдёт нечто… другое, ни хорошее, ни плохое. Под громовой раскат она развернулась, сняла с крючка поводок и поспешила к вольерам.
Маша уже пустила гостя к Рыжему. Пес особого восторга от визита незнакомца не испытал — глянул уныло и отвернулся.
Актёр протянул ему руку.
— Пойдём гулять, а, сухарь?
Пес проигнорировал его. Ира заглянула в вольер и отдала гостю поводок. Маша проследила за ней взглядом и кивнула. Видимо, они с актером уже успели договориться о прогулке.
Рыжий дал вывести себя из вольера. Побрел за гостем медленно, опустив голову и хвост. Маша взяла Иру за локоть и зашептала ей на ухо.
— Он попросил меня
