Не твой сын - Екатерина Руслановна Кариди
Но прежде надо было заставить себя вылезти из постели. А это тоже было непросто: встать, одеться - все было через силу. Приходилось подниматься, тащить себя за шиворот. Она глянула на часы. Мысль вяло шевельнулась - а зачем, куда теперь спешить?
Когда Аня осознала это, она тихо ужаснулась. Нужно выбираться из этого болота, иначе оно ее поглотит. Чем скорее она найдет работу, тем лучше. А пока, чтобы собраться и выстоять, требовалось что-то привычное, алгоритм, за который можно зацепиться.
Она рывком встала и ушла в ванную.
Контрастный душ сделал свое дело, помог взбодриться. Но вид, конечно... И ощущение ожога на коже все еще осталось. Ничего, пройдет.
Надо было что-то съесть, а ей не хотелось, никакого аппетита. Аня заварила себе большую кружку кофе и уселась с телефоном и ноутбуком за стол. Она хотела пройтись по всем знакомым и адресам фирм. Как раз, когда она собиралась начать с первого контакта, высветившегося в поиске, ей позвонили.
Со старой работы.
Звонили из отдела кадров. У Ани руки затряслись, да так сильно, что она едва смогла попасть в иконку на экране. Но вызов она приняла. Поставила на громкую связь.
- Анна Васильевна? - донеслось из гаджета. - Филимонова?
- Да, я слушаю, - проговорила ровно.
Сердце колотилось как бешеное, а в голове тысячи мыслей, сомнений, надежд. Дурацкое «а вдруг».
- Анна Васильевна! Там остались ваши личные вещи, - продолжала женщина. - Вы не подскажете, что с ними делать? Нам надо подготовить рабочее место, сами понимаете. Если они вам нужны, приходите и заберите.
Она закрыла глаза. Разом порушились все глупые надежды, которые она от большого ума успела себе понастроить.
- Нет, - сказала она наконец. - Мне ничего не нужно. Можете выбросить.
- Но там же совсем новый органайзер и канцелярия, все от хорошей фирмы?
- Если вам что-то понравилось, заберите себе, - проговорила она сухо.
- Да? Спасибо.
Еще несколько дежурных фраз, и разговор прервался.
Потом Аня некоторое время сидела, глядя в пространство, приходила в себя. Неприятно, в груди саднит, как будто гигантскими когтями расцарапано. Всколыхнулось все в душе, дрогнуло горячей болью и обидой. Но смысл? Смысл снова и снова в этом копаться? Она заставила себя собраться, отпила успевший остыть кофе и вернулась к списку контактов.
До обеда она успела обзвонить несколько фирм и разослать свое резюме. А в обед ей позвонила институтская подруга. Предложила встретиться. Аня решила - почему нет?
***
Вчера Батуров отсутствовал, у него были дела.
Мужчина подсознательно хотел, чтобы все прошло без него. Ему не нужны были лишние эмоции. Все эти сцены и давление на жалость. И уж тем более он не собирался анализировать свое состояние.
Сегодня он был на работе с утра, как обычно. Непроизвольно - первый взгляд на секретарский стол в приемной. Там все должно быть чисто и пусто, все как с нового листа. Однако все осталось, как было при Ане. В первый миг ему даже показалось, что она там.
Ощущение было сродни удару. Шок. Он сразу ушел в кабинет и заперся. А через некоторое время приказал, чтобы ее вызвали. Пусть придет и заберет вещи.
Он так и не вышел из кабинета. И нет, он не имел ни малейшего желания ее видеть. Не сейчас. Но какое-то дурацкое ожидание не давало расслабиться. Уже ближе к обеду поинтересовался:
- Филимонова забрала вещи?
Когда услышал, что она отказалась, было чувство, как будто в груди что-то оборвалось. Мужчину захлестнуло досадой, он коротко приказал:
- Все утилизировать.
***
Подруга дожидалась Аню в кафе. Они не виделись уже около четырех лет, Инна Попова жила и работала в другом городе.
Инна как увидела ее, привстала с места и помахала рукой:
- Аня! Филимонова!
Попова не изменилась нисколько, такая же живенькая кнопка, подвижная, энергичная. И так же, как и раньше, у нее было полно идей и не закрывался рот.
- Как тебя занесло в наши края? - улыбнулась Аня, присаживаясь за столик.
- А, - отмахнулась та. - Командировка. А вообще...
Инна многозначительно закатила глаза, и пошел разговор ни о чем и обо всем одновременно.
Ей здорово этого не хватало, оказывается. Аня даже не заметила, как увлеклась и даже смеялась. Вспомнили однокурсников, всем перемыли косточки. А потом Инна вдруг без всякого перехода проговорила:
- Слушай, ты как-то изменилась.
- Разумеется, я изменилась, - усмехнулась Аня. - Четыре года прошло.
- Нет, - Инна покачала головой. - Изменился взгляд, какая-то ты стала... с загадкой, что ли.
Аня только пожала плечами и перевела взгляд в окно. А та продолжала:
- Осунулась, похудела. Но тебе все идет. Даже, блин, круги вокруг глаз.
Да уж, у нее загадка... Ей только что жизнь дала пинка.
«Знала бы ты», - подумала она, а вслух сказала: - Это из-за работы.
- Ну да, ты же писала, что у Батурова работаешь. Наверное, по двадцать семь часов в сутки пашешь?
Врать не хотелось. Да и зачем?
- Я у него больше не работаю, - натянуто улыбнулась Аня.
- Что ты говоришь?.. - подруга сразу сделалась серьезной, но лишних вопросов задавать не стала, спросила только: - Давно?
- Со вчерашнего дня.
А Инка Попова прищурилась и выдала:
- Это я удачно зашла. Ты помнишь Муратова Илью Николаевича?
Как она могла не помнить? Илья Николаевич был другом ее отца. Когда отца не стало, помогал маме, пока та повторно не вышла замуж. Аня к тому моменту уже училась на первом курсе. С тех они, правда, больше не пересекались.
- Да, конечно, помню.
- Так вот, - Инна подалась к ней ближе. -
