Я тебя не предавал - Екатерина Аверина
На сонной артерии появляется пульс, а изо рта Ворона вырывается хриплый вдох. Меня едва не сносит волной облегчения. Падаю на задницу и дрожащей рукой размазываю слёзы по лицу.
— Как же ты меня напугал, — качаю головой, но на пустые разговоры времени нет.
Проверяю зрачки. Едва реагируют. Всё очень плохо. Ворону срочно надо в больницу. Вкалываю дополнительно несколько препаратов для поддержания сил и накладываю повязку, останавливающую кровь. Но если случится ещё один кризис — я уже не вытяну. Нет ресурсов у организма.
— Вот. Я принёс, — мужчина опускается радом со мной на корточки.
Дефибриллятор уже не нужен. Даже не достаю, а вот кислородная маска, пожалуй, пригодится.
— Помогай ему дышать, — показываю, как правильно пользоваться амбу.
— А ты?
— Осмотрю и капельницу поставлю.
Более детально осматриваю рану. Надо вытаскивать пулю. Без вариантов. Повезёт, если печень не задета. Иначе истёчет быстрее, чем довезём до операционной.
— Судя по всему пуля застряла, надо доставать, — нажимаю около раны, не останавливается. — И кровит сильно. Больница и без вариантов.
— Доставай сама, — хмурится мужчина и отрицательно качает головой.
— Тогда ничем помочь не могу, — с деланным равнодушием пожимаю плечами, стягиваю перчатки и небрежно бросаю на пол. Всё, что смогла, я для него сделала. Дальше от меня уже ничего не зависит.
— Тогда он умрёт.
— Меня что, это должно волновать? — голос предательски дрожит.
— Ты ж клятву давала, — мужчина криво усмехается.
— Да всё это выдумка, — зло огрызаюсь я. — Нет никакой клятвы.
Мужчина тяжело дышит и смотрит на Ворона. Видно, как от напряжения желваки ходят по его лицу, а губы вытягиваются в линию.
— Нельзя ему в больницу. Грохнут его там, — цедит сквозь зубы и сжимает амбу. — Спасай сама, я знаю ты можешь…
— Откуда? — поражённо распахиваю глаза.
Эта часть моей жизни никому не доступна. О том, что я дипломированный хирург тоже никто не знает.
— Чувствую, — он небрежно дёргает плечами. — Есть в тебе что-то такое… Стержень, что ли.
В чём-то он прав. Я могу это сделать. Даже больше, я хочу помочь и, если бы меня ничего не связывало, без раздумий согласилась бы на эту авантюру. Но я не одна. Мне есть что терять.
— У меня сын, — мой голос звучит глухо и с надрывом. — За такое меня посадят, — я не могу рисковать одной жизнью, ради другой. Это нечестный обмен. — Не возьмусь.
— Ответственность на мне, — мужчина сильнее стискивает кулаки и держит мой взгляд. Не отпускает. Словно чувствует мои метания. — Решай скорее. У него времени нет…
— И шансов тоже немного, — качаю головой, но понимаю, что всё равно не смогу Ворона вот так бросить умирать. — Ладно, несите его в скорую.
— Почему не здесь?
— Там свет и хоть какое-то подобие стерильности.
Иду по катакомбам, пробираясь на свежий воздух и посыпая голову пеплом. Господи, во что я опять ввязываюсь? Ведь буду жалеть. Но не могу я поступить по-другому. Не хочу знать, что могла спасти и малодушно отступила.
«А он тебя не пожалел», — ехидно подсказывает внутренний голос.
Глава 4
Ирина
А я не он. Поэтому Ворон жизни отнимает, а я спасаю.
Распахиваю дверь скорой и ставлю кофр на пол. Мельком осматриваю и ищу всё, что может мне пригодиться. Конечно, оперировать в полевых условиях мне в реальности не доводилось, но наш преподаватель был военным хирургом и многому смог научить. Он пророчил мне большое будущее, но я не оправдала ожиданий…
— Выйдите все, — строго смотрю на коллег. — Вас здесь не было.
— Ира, ты что задумала? — возмущается водитель. — Не дури!
— Всё хорошо, дядь Петь, — успокаиваю его и чуть тише добавляю. — Людочку отвлеки.
Она у нас человек новый. Как бы лишнего не сболтнула там, где не надо.
— Юнусова, у тебя и так два предупреждения от прошлых геройств, — хмурится он, но переживает по-настоящему. — Уволят же к чёртовой бабушке.
— Прорвёмся, дядь Петь.
Коллег оттесняют от машины, а Ворона укладывают на кушетку. Подключаю кислород и другую аппаратуру. Показатели близки к критическим. Времени нет, и я стараюсь соображать быстрее. Мы в машине вдвоём с тем самым мужчиной.
— Вас как зовут? — натягиваю новые перчатки и подаю пару ему.
— Мирон, — буркает под нос.
— Будете ассистировать.
Кивает.
— Я хочу, чтобы вы понимали, всё, что я сейчас буду делать — это незаконно и я этого не делала, — напоминаю между делом и готовлю себе необходимые инструменты и лекарства. Надеюсь, ничего не забыла.
— Я помню, — сухо отзывается Мирон.
— Все подотчётные лекарства возместите в полном объёме.
Снова сурово кивает.
— Тогда поехали.
Несколько раз сжимаю руки в кулаки и разжимаю. Нервничаю. Давно этого не делала, но всё ещё помню все тонкости. Я умею не просто держать в руках скальпель, но и филигранно работать им. Раньше умела… ещё в прошлой жизни.
Отмахиваюсь от ненужных мыслей и делаю небольшой разрез. Совсем чуть-чуть увеличивая рану. Постепенно возвращается и сила, и уверенность в себе. Мирон подсвечивает мне, а я осторожно пальцами провожу ревизию. Слава богу, кровит не печень. Всё остальное не так критично. Извлекаю пулю, ушиваю артерию и зашиваю рану. И на боку тоже. Накладываю повязки и выдыхаю. Самое страшное позади.
—
