Брак по дружбе - Елена Рейн
Так жить я тоже не хотела.
– Ничего, бабуль. Справлюсь.
– Ты только не руби сплеча. У тебя же характер деда. Вы же одинаковые, вот упретесь как бараны, и ни туда ни сюда.
Улыбнулась и провела по ее щеке ладонью.
– Бабуль, тебя нельзя беспокоиться. Не переживай за меня.
– Да как «не переживай»? Но ты пойми, Андрей Антонович как лучше хочет. Он мечтает, чтобы ты жила в достойной семье, чтобы детки уже появились…
Даже глаз дернулся. Чего? Какие еще детки?!
Мне слово «замуж» страшно было услышать, а тут еще и рожать. Ага, как же. Как-нибудь без меня. Я позже, как созрею.
– Ты, бабуль, только не слушай, ладно? Сама знаешь, какие мы. Отдыхать отправляйся.
– Ох, Алинка. Ох, с таким характером как же тебе тяжело в жизни придется, – слезно выдала она, качая головой.
– Какая уж получилась, – весело выдала и обняла любимую старушку, через секунду попрощавшись и двинувшись к центральному входу.
Уже подходила, когда ощутила пронзительный взгляд. Подняла голову и увидела деда, наблюдающего за мной в окно.
Ждал.
Отмечая, с каким хмурым лицом смотрел, поняла, что разговор будет не из приятных. Дед решил, что хочет правнуков. Это серьезно.
Очень быстро оказалась на втором этаже, удивляясь своему настрою. Хотелось быстрее все решить и отправиться домой. Мечтала лечь спать. Кстати, еще немного и будет сессия. Наконец-то! Нужно готовиться, чтобы не завалить, но подготовкой я займусь завтра. Я не переживала, но все же спокойно, когда еще раз все пройдешь. Этим летом планировала поработать. И даже знала где. Только бы Кувалов Максим согласился, но об этом я поговорю со Стасом.
Прошла к кабинету и открыла дверь.
– Здравствуй, дедушка, – поздоровалась, прикрывая за собой дверь.
– Уже поздно, а ты непонятно где болтаешься.
– У меня была тренировка.
– В курсе я! Но на часы посмотри! Уже одиннадцать часов!
Когда дедушка переходил на грубые слова, это могло означать, что он сам себя довел.
– Тебя не устраивает время суток или мои тренировки?
– То, что я не могу их исключить.
Неприятно, но честно. Меня всегда радовало в наших столкновениях с дедом то, что он всегда говорил правду, не ходя вокруг да около.
Пыталась удержаться от улыбки. Хотя нет, она все равно расцвела на моем лице. Да уж, значит, дед пытался лишить и этого, но столкнулся с Куваловым Максимом. Хах… Хотела бы я это услышать и увидеть. Ну, что тут скажешь? Дедушка теряет сноровку. Ох, как теряет.
– А что, Кувалов Максим не по зубам? – не удержалась от комментария. Отказать себе в этом удовольствии было сложно. Дедушка даже покраснел, начиная дергать свой галстук. И правильно! Что дома его таскает?
– Алина!
– Да я так… чтобы поддержать разговор.
– Ты выходишь замуж за Зверева Александра, и это не обсуждается! Мы уже обо всем договорились. Они взяли на себя обязательства по ресторану и…
– Нет, – спокойно протянула, дожидаясь реакции.
– Тебя не спрашивают. Потом скажешь «спасибо».
– Дедушка, если ты пригласил, чтобы порассуждать в одного, то, пожалуй, мне пора.
– Если я сказал, то ты это сделаешь. Поняла?!
– Я не выйду на Зверева замуж.
– Выйдешь! Я уже все решил и дал свое слово. Уж Александр тебя успокоит. Если он в отца, в чем я не сомневаюсь, то уже через месяц будешь как шелковая. Вот это правильно, а то разбаловали.
– Нет.
Дед взбеленился, что выглядело довольно пугающе.
– Ты чего упираешься? Кого из себя строишь?! Ты идешь против моей воли?
– Случайно, века не перепутал? Если забыл, то могу напомнить, я же понимаю твой возраст.
– Не смей мне хамить!
Прищурилась и резко выдала:
– Хорошо. Тогда предлагаю перестать обсуждать женитьбу, и тогда не получится конфликта.
– Это мое последнее слово! Если ты не выйдешь замуж, у тебя больше не будет деда. Я откажусь от тебя. Зачем мне внучка, которая меня ни в грош не ставит?
Так, пошла тяжелая артиллерия. Дедуля на взводе. Ведь может и отказаться…
Эх…
Тогда пора переходить на запасной вариант ответа.
– Я люблю другого.
– Что?!
– Да, я люблю другого, и всякие там Зверевы и Метелкины мне подавно не нужны.
– Ты лжешь! – злобно кинул дед, не принимая мою информацию.
– Нет, я люблю Стаса.
– Кого? Этого бойца?! Да он же не справится с тобой.
– Именно он и справляется.
– Да не может быть такого! Куда смотрели родители? Родниться с его дедом я не намерен. Выскочка! Возомнил себя невесть кем!
Как дедули-то похожи. Представляю, как бы «порадовался» дед Кувалова, если бы узнал про нашу со Стасом «любовь».
– Дедушка, я люблю его.
– Что?! Что это за слово еще такое?
– Тебе определение сказать?
– Алина! Вот непутевая девчонка! – тут Андрей Антонович сел на кресло и горько вздохнул. – И что за манера? Единственная, кто смеет переворачивать все вверх дном.
– Устал? Может, ну их, этих женихов, и чай попьем? – предложила, вдруг понимая, что я очень голодная. Я сегодня ела только пончик и выпила кофе.
– И как сильно ты любишь этого… – дед опять стал пыжиться, – этого бойца?
– Очень сильно.
– Хорошо…
Прищурилась. Что значит «хорошо»? А как же крики и проклятия до седьмого колена?
– Уверен? – на всякий случай уточнила я.
– А сколько дружите и любите? – не унимался Бесстрахов, что дало подсказку о его тактике. Решит проверить.
– Ммм… С семнадцати лет, как познакомились.
– Такс… – тут дедушка поднялся и подошел к окну. Молчал, хмуря брови, а потом ледяным тоном выдал: – Пусть так. Но теперь… на нашу помощь не рассчитывай. Не такого я тебе хотел счастья.
Не стала отвечать, надеясь, что потом отойдет и забудет. Порой, такое случалось. Я ведь его внучка. Где-то в глубине души он меня, наверное, любит.
– Уходи! – выдал он, так и не оборачиваясь.
– Хорошо, дедушка, – сказала и направилась к двери, отмечая про себя, что в принципе все прошло относительно нормально. Вроде как покричал, но успокоился.
– Ах да… – его слова заставили меня остановиться. – Это был твой последний день в доме родителей.
– Что? – резко развернулась.
– А как ты хотела? Пошла против семьи.
– Я люблю Стаса.
– Поэтому принимай судьбу, какая есть. Нужно было думать головой.
– Ты тоже бабушку любил и…
– Тут другое: мы были нищие и могли выбирать. А ты…
– Дедушка, ты перегибаешь.
– Вот и вы всего добивайтесь сами. Кто там он у тебя? Боец?
– Он…
– Неважно! Боец. Вот и поживи без всего, к чему привыкла.
– Так не делается.
– Не делается? – с яростью в голосе закричал он. – А ты подумала, как я достойным людям буду смотреть в глаза? Мы уже все решили. Я слово дал.
– Не нужно решать за меня.
– Ах ты негодяйка! Неблагодарная! Чтобы духу твоего
