Девочка Лютого - Саша Кей
Жутко, что он меня запрет, но и идти мне все равно некуда.
Посверлив меня взглядом, Макс, видимо, удовлетворяется выражением покорности на моем лице, и уходит. Я слышу, как хлопает входная дверь, и как лязгает запираемый замок.
Я остаюсь одна. В чужой квартире. Голая. Без ключей, телефона и документов.
И внезапно мне становится спокойно, наверно, потому что в эту минуту ни от кого рядом не исходит угроза. А может, именно сейчас на меня полностью подействовал укол.
Допив уже остывший чай, я решаюсь на небольшое самоуправство. Подхватываю за волочащийся край полотенце, надо же, мне и в голову прийти не могло, что бывают такие огромные, как простыня. Хотя Макс — мужик здоровый, ему мое банное — только бедра прикрыть. И тут же краснею, вспомнив, как лихо я на этих бедрах елозила.
Так. У меня был план, вспоминаю я.
Иду к чайнику, включаю его и воровато подтягиваю к себе стоящую рядом хозяйскую кружку. Ту большую.
Про себя мысленно оправдываюсь: я обязательно помою потом, но в нее больше поместится и не так быстро остынет. Меня еще немного знобит после срыва и ледяной воды.
Довольно быстро мне надоедает гипнотизировать закипающий чайник, и я решаю выглянуть в окно.
Я приятно поражаюсь, когда понимаю, что оно выходит в знакомый двор. Просто чуть ниже, чем я привыкла.
То есть Макс — Полинкин сосед?
Значит, я все-таки вчера добралась до дома, но не смогла попасть в квартиру без ключей?
Меня немного отпускает, я хотя бы понимаю, где я.
Повертев в руках упаковку того, что заваривал мне Макс, вижу, что это какой-то успокаивающий сбор. А я пока пила, даже не поняла — в таком ступоре я находилась. Откуда у такого, как Макс, успокаивающий сбор? Очевидно же, что у него крепкие нервы, и его не мучают сомнения. Он вообще похож на бандита.
Поразмыслив над этим, припоминаю, что, когда я заносила свои вещи в квартиру, пара холеных дамочек у подъезда обсуждала нового жильца и слухи про его ремонт.
Вздыхаю, может, несмотря на то, что произошло ночью, это неплохо, что он не оставил меня на парковке. Могло случиться все, что угодно. А так… будем считать, расплатилась за спасение…
Я пытаюсь себя успокоить, но не получается.
Это не по-джентельменски воспользоваться девушкой в такой ситуации! Все выглядит еще хуже от того, что я почти ничего не помню. Но лучше беситься из-за этого, чем вспоминать вчерашний ужас. К этому я пока не готова.
Прислушиваюсь к себе: нет, вроде истерики пока нет. Что он мне такое вколол?
Периодически наступая на полотенце и рискуя свалиться, плетусь в ванную. В мусорном ведре обнаруживаю использованный шприц и ампулу с успокоительным. Немного отпускает тревога, я же до сих пор не знаю, что мне вчера подмешали те уроды. Мои мокрые вещи кучей лежат в тазу. Решив, что в интересах же хозяина квартиры, чтобы они высохли быстрее, отжимаю и развешиваю одежду, а кроссовки ставлю на полотенцесушитель.
Я не решаюсь расстаться с уже отсыревшим полотенцем на мне и прямо с кружкой осторожно перебираюсь обратно в спальню. Заматываюсь в сухую простыню и устраиваюсь с ногами на кровати. Укол вкупе с успокоительным сбором начинает брать надо мной верх.
Спать в доме чужого опасного мужчины — редкая глупость. Он скоро вернется. Я только на минуточку прикрою глаза. Всего на чуть-чуть.
— Эй, Нефертити?
Приятный голос, но очень назойливый. Я машу рукой, чтобы меня оставили в покое. Но почему-то не добиваюсь никакого эффекта.
— Так. Нахалка, вставай давай. Я привез твои вещи.
Мои вещи? Я же все перевезла, что собиралась. Чего еще хочет от меня этот голос? Давайте потом, когда я проснусь…
Но снова уплыть в сновидения мне не позволяют. Кто-то наглый просто зажимает мне двумя пальцами нос. И я подскакиваю на постели, как подорванная, когда мне начинает не хватать воздуха.
Ошалело гляжу на Макса, который странно смотрит на свою кружку, оставленную мной у постели.
Он переводит сердитый взгляд на меня и рукой со сбитыми костяшками протягивает мне мою сумочку, из которой комом торчит мой смятый кардиган.
Глава 5. Молчание — золото
Растерянно перевожу взгляд с Макса на сумку и обратно.
— Ну? Забирай, Нефертити. Или не твое барахло?
— Меня зовут Карина, — запоздало представляюсь я и, придерживая простынь, забираю сумку. Меня переполняют облегчение и благодарность. — Я… Спасибо тебе… вам… Вас ведь Максим зовут?
Он смотрит на меня с сердитым удивлением.
Я осознаю, что только сейчас решила представиться и уточнить имя того, кто мне, хоть и специфически, но помог. Смущаюсь и не знаю, куда деть глаза. Конечно, он будет считать меня шалавой! Я же все для этого сделала!
— Просто Макс. Давай на «ты».
Я молча киваю, но спохватываюсь:
— Я сейчас уйду, только кружку помою. Я приношу извинения, что взяла без спроса, но в фарфоре быстро остывает… — чувствую, что все мои оправдания звучат глупо, и, закусив губу, замолкаю.
— В простыне пойдешь? — насмешливо спрашивает «просто Макс».
Я вспоминаю про свои сырые вещи и понимаю, что они вряд ли успели высохнуть.
— Мне же только на три этажа выше подняться. Пойду по лестнице, все в основном лифтом пользуются, надеюсь, не встречу никого.
Мысль о том, что я могу кого-то встретить в таком виде, нервирует меня. Не из-за стеснения или неловкости, а почему-то все еще страшно. И вроде просторный чистый подъезд не ассоциируется у меня с темным прокуренным нутром авто Комолова, но я бы предпочла ни с кем пока не сталкиваться, чтобы не проверять, не накроет ли меня еще одна паническая атака.
Роюсь в сумочке: мятый кардиган, разряженный телефон, ключи — обе пары, гигиеническая помада, флакончик духов в дорожном формате, мятные леденцы — все на месте. Слава богу! Если бы я потеряла ключи, не знаю, как бы я оправдывалась перед Полиной.
Макс, буркнув что-то себе под нос, направляется к встроенному шкафу и, порывшись в нем, бросает мне на постель футболку. Судя по размерам, свою. Меня можно завернуть в нее три раза.
Он не выходит из комнаты, чтобы позволить мне переодеться, только сверлит взглядом. Приходится натягивать предложенную одежду прямо так, а уже потом втаскивать полотенце из-под футболки.
— Какая неожиданная скромность, — комментирует Макс.
Я вспыхиваю, но не оправдываюсь. Что еще он может обо мне подумать после моего вчерашнего бесстыдства?
Когда я выбираюсь из постели в обновке, мой вид вызывает
