Захваченная грешником - Мишель Хёрд
— Виски, – заказываю я, и минуту спустя передо мной ставят стакан.
После того, как обжигающая жидкость немного остудила мой пыл, я взглянул на девушку, которая скоро станет моей сводной сестрой. От этой мысли мои губы кривятся в отвращении.
Тереза Дракатос.
Ее тело слегка отвернуто от меня, не настолько, чтобы привлечь внимание, но достаточно, чтобы я почувствовал холод.
Я знаю о ней все, что только можно знать, поскольку довольно скоро она станет моей проблемой. Как глава семьи, я буду нести ответственность за Тесс. Отсутствие уважения, которое она проявила ко мне, является явным признаком того, что с ней будет нелегко – на это у меня не хватит ни терпения, ни времени.
Ей двадцать один год, и она достигла брачного возраста. Чем быстрее я оформлю для нее брак, тем скорее смогу передать ее другому мужчине. Последнее, на что у меня хватает сил, – это на избалованную маленькую девочку, которая младше меня на пятнадцать лет.
Мои мысли возвращаются к тому, с каким отвращением она смотрела на мою руку, и я чуть не издаю довольный смешок. Надо отдать ей должное, это было смело. Чертовски глупо, но, тем не менее, смело.
— Николас, ты что-нибудь слышал от Кристоса? – спрашивает Афина, вырывая меня из моих мыслей.
— Да, он будет на свадьбе.
— Где он остановится? – спрашивает отец.
— Поскольку он член семьи, я полагаю, он останется здесь, – бормочу я. Я не имею никакого отношения к организации свадьбы. Я просто знаю, что мой двоюродный брат будет присутствовать, потому что ранее у нас был деловой разговор.
Афина испускает вздох.
— Я уточню у него.
— Напомни, где здесь уборная? – шепчет Тесс Хелене.
— Дальше по коридору, вторая дверь направо.
Тесс отодвигает стул и, встав, обходит вокруг стола, вместо того чтобы просто пройти мимо меня.
Мой взгляд скользит по ее телу, пока не задерживается на ее пышной заднице, которая явно создана для порки. При этой мысли у меня чешется ладонь.
Я задерживаю взгляд на дверном проеме и, раздраженный собой, возвращаю свое внимание к семье, но в ту секунду, когда Тесс возвращается в столовую, мои глаза устремляются на нее, как ракета с тепловым наведением.
Я любуюсь ее кремовой кожей и густыми шоколадными волосами, обрамляющими ее лицо. У нее нет такого же аристократического носа и бровей, как у ее матери, но вместо этого у нее тонкие черты лица.
В отличие от большинства светских львиц возраста Тесс, которые все чертовски худые, ее тело идеально облегает платье. Я не могу не оценить ее полные, здоровые изгибы.
Она замечает, что я смотрю на нее, затем прищуривает глаза.
Как я уже сказал, смелая, но глупая.
Мы обмениваемся взглядами, которые разжигают пламя моего гнева. Все, кто меня знает, прекрасно понимают, что для того, чтобы разозлить меня, многого не требуется. Будучи главой мафии, я должен быть жестоким и неумолимым, чтобы мои враги знали, что со мной лучше не связываться.
В моем мире страх – самый ценный товар, и эта девушка скоро это поймет. Те, кого боятся, правят миром. Те, кто боится, – не более чем пешки.
Не сомневаюсь, она будет пешкой.
Когда Тесс садится на свое место, меня обдает легким женственным ароматом. Что-то свежее с оттенками цветов и ванили. От нее пахнет красотой и молодостью… готовой к разврату.
Мой телефон подает звуковой сигнал, и, достав его из кармана, я проверяю сообщение от Андреаса, моего лучшего друга и правой руки. Мы росли вместе, этот человек мне как брат и один из немногих людей, которым я доверяю.
Похоже, сообщение было получено. На улицах тихо.
Уголок моего рта приподнимается, когда я печатаю свой ответ.
Хорошие новости.
Через несколько секунд устройство вибрирует у меня в руке.
Не забудь о встрече со Священством. Я заеду за тобой через час, чтобы вылететь.
Я убираю телефон обратно в карман и делаю еще один глоток виски, из-за чего официантка снова спешит ко мне, чтобы наполнить мой стакан.
Мои мысли возвращаются к встрече со Священством. Мы – пять глав самых известных преступных семей, которые правят миром. У нас есть только одно правило – мы не вмешиваемся в бизнес или семьи друг друга – весь остальной мир является честной игрой.
Откинувшись на спинку стула, я вращаю стакан, мои глаза сосредоточены на кружащейся янтарной жидкости, в то время как мои мысли вращаются вокруг остальных четырех членов Священства.
Лиам Бирн, глава ирландской мафии. Габриэль Демир, глава турецкой мафии. Лука Котрони, дон итальянской мафии, и Виктор Ветров, который отвечает за Братву. Лука и Виктор близки, как братья, и я быстро понял, насколько ценен союз с этими двумя мужчинами. С их совместными силами злить любого из них было бы чертовски глупо.
Священство встречается в Лос-Анджелесе каждые три месяца, чтобы обсудить основные моменты и сохранить между нами мирные отношения. Это делается для того, чтобы избежать войны, которая поставит мир на колени.
Передо мной ставят тарелку, возвращая мое внимание к ужину. Уголок моего рта слегка приподнимается, когда я замечаю, что у нас мусака5. Это любимое блюдо папы. Афина однажды попыталась приготовить его, но умудрилась все поджарить до черной корочки. Излишне говорить, что моя сестра не очень хорошо готовит.
Я бросаю взгляд на папу и Хелену и наблюдаю, как он целует ей руку в знак благодарности за приготовление еды.
Когда папа впервые сказал мне, что подумывает снова жениться, я был чертовски недоволен. Наша мать скончалась два года назад, и никто никогда не займет ее место. Она была самой любящей и идеальной матерью, и все остальные всегда будут меркнуть по сравнению с ней.
Но, видя, что он счастлив, и зная, что Хелена хорошо к нему относится, я принял желание моего отца. Если он хочет новую жену в возрасте семидесяти двух лет, кто я такой, чтобы останавливать его.
Разговор продолжает вращаться вокруг свадьбы, пока мы наслаждаемся трапезой. Не заинтересованный, я возвращаюсь мыслями к бизнесу.
Я принял руководство от своего отца двенадцать лет назад и с тех пор железным кулаком расширил нашу деятельность, владея не только каждым квадратным дюймом Греции и Кипра, но и Канады. Отец покинул Грецию только после смерти мамы, в то время как мы с Афиной сделали Ванкувер своим домом более десяти лет назад.
Сицилийская мафия, пытающаяся вторгнуться на мою территорию, – это первое сопротивление, с
