Бывшие. Я тебя не прощу (СИ) - Юлия Ильская
— Что-то случилось? — недоуменно спросила я. С Аллой Сергеевной у нас всегда были хорошие отношения. Она одобряла идею моей опеки над братом и очень поддерживала нас с Егором после смерти родителей, она помогла снять нам недорогое жилье и меня на работу устроила, так что я была немало удивлена ее визиту в компании полицейских.
— На тебя Алиса, поступил сигнал. Мол, не следишь за ребенком, грязно у тебя.
— Почему? От кого? — я не понимала, что происходит. Инспекторы молча прошли на кухню.
— Вот, — указала Алла Сергеевна на сырник на полу. — Грязь на полу.
Сотрудница записала что-то в тетрадь.
— Да это сейчас только Егор уронил, я как раз шла убирать, и вы пришли — я засмеялась, не понимая ситуации — говорит, домового угощает.
Алла Сергеевна открыла холодильник.
— Спиртное в холодильнике — она с укоризной посмотрела на меня. — Выпиваешь? Нехорошо.
— Алла Сергеевна, да всего разок, вчера с подругой посидели. Мы даже не допили. Вы же знаете я не пью совсем.
— Еще и гостей пьющих приглашаешь! Из-за этого тебя с работы увалили? Из-за пьянки?
— Да это Светка! Подружка моя. Вы же ее знаете! — она конечно знала Светку. В нашем районе все всех знали.
— Не знаю ничего, Алиса, но Егора мы забираем.
— Как?! — я не могу поверить. — Алла Сергеевна! Я устроюсь на работу, обещаю. Сегодня же. Не забирайте Егора. Дайте мне неделю, Алла Сергеевна! Ну побойтесь Бога, я хорошо за ним ухаживаю! У него все есть! Его нельзя забирать, он пропадет без меня!
— Алиса, вот когда устроишься на работу, да пить прекратишь, тогда и отдадим! Не переживай, ему будет хорошо у нас.
Я не могу отпустить Егора и вцепляюсь в него мертвой хваткой
— Не отдам!
Алла Сергеевна подошла ко мне в плотную.
— Видишь, полиция? — шепнула она тихонько, — только и ждут что ты сопротивляться начнешь. Сигнал сверху поступил. Заберут силой, а на тебя дело заведут. Будь умнее, решай проблему. Я присмотрю за мальчиком.
Я понимаю, что все бесполезно, и глотая слезы, собираю Егора. Я очень стараюсь не плакать и воодушевленно рассказываю ему, как ему будет весело там, где много деток и новые игрушки.
— А ты? — спросил Егор
— Я дома останусь, денежки поищу, чтобы вкусняшки тебе купить.
Егор заплакал:
— Не надо вкусняшки, с тобой хотю! Не одавай меня! Алиса!
Я чуть не плачу вместе с ним, но из-за всех сил сдерживаюсь, не стоило еще больше расстраивать мальчика. Так в слезах его и увезли.
Когда закрылась дверь, я сползаю на пол, вцепляюсь в волосы и реву, сердце рвется на части, Егорка мне больше чем братишка, я уже давно считаю его своим сыночком, ведь ращу его с пеленок, живу им, дышу им. Перед глазами стоят его умоляющие глазенки, полные слез. Как могла я отпустить его?
Надо было драться, кусаться, царапаться! Он же такой маленький и беззащитный, он не сможет без меня. На меня опускается чернота, темная, страшная. Все тело трясет как в лихорадке, от рыданий я начинаю икать и задыхаться. В груди растет и расширяется колючий шар, заполняя меня всю, рвется наружу, вот-вот ребра сломает.
«Сердечный приступ» — мелькает мысль — «Ну и пусть, все равно мне без Егора жизнь не нужна»
Мне кажется, что ампутировали половину меня, ту где находится сердце, может ли жить человек распиленным пополам? Егор! Мой малыш! Мой сладенький пирожочек в приюте, эта мысль сводит с ума, выворачивает мышцы и кости так, что я в бессилии корчусь по полу и рву на себе волосы.
«Зачем вы бросили нас? Почему не забрали с собой? Мама! Папа! Как вы могли?! Вы так нужны нам!» — кричу я в пустоту. Я зла на родителей! Зачем они так рано погибли? Почему не позаботились о нас?!
Это слегка приводит в чувство. Что я такое несу? Как можно обвинять родителей за то, что они умерли? Я сошла с ума?!
Потихоньку я начинаю обратный отсчет:
«Десять, девять, восемь, семь, пять…» — сбиваюсь, начинаю заново — «десять, девять, восемь, семь…»
Рыдания становятся реже, боль притупляется, но не уходит, сворачивается в клубок, готова в любое время поднять зубастую пасть и вцепиться в мою плоть, но я загоняю ее поглубже, указываю ей свое место. Еще не все потеряно! Я буду бороться! До конца, до последней капли крови я буду биться за своего мальчика.
Сосредотачиваю внимание на дыхании, очищаю голову от мыслей, не думать, не представлять, вот сейчас моя задача. Надо выстоять, выдержать, не сдаваться! Отпускает… Я шевелю руками и ногами, с трудом, но мое тело подчиняется мне, мышцы ноют от напряжения, но это хорошо, это отвлекает. Взгляд фокусируется на моей сумке. Какое-то воспоминание мелькает и тут же пропадает.
Я лезу в сумку за бумажными платочками и натыкаюсь на твёрдую картонку. Это что еще?
Черная стильная визитка, на ней белыми буквами «Руслан Тураев» и номер телефона и все. Я вспоминаю, что говорила Светка про Руслана. Перед глазами стоит накачанный, сексуальный и очень серьезный мужчина, с таким связываться опасно.
Мысли уносят меня на десять лет назад:
— Лиска! Выходи! — громкий ор под окном.
— Щас! — ору в ответ.
— Когда уже твой дружок научится смс писать? — ворчит бабушка — Все соседи жалуются! Как в каменном веке…
— Бабуль, у Руслана нет телефона, ты же знаешь! — смеюсь я в ответ.
— Нищеброд, и родители такие же. — бурчит бабушка, — отдай ему свой старый что ли…
— Бабуль, Руслан не нищеброд, он принципиальный, кроме айфона ничего не признает. А свой я не буду ему давать, обидится на всю жизнь!
— Да уж, принципиальный нищеброд… — бабушка недовольно поджимает губы.
— Ну я побежала, бабуль — я чмокаю ее в щеку и торопливо убегаю.
Выхожу на залитую солнцем улицу, щурюсь, счастливо улыбаюсь солнцу, жизни, весне и этому нескладному долговязому парню, моему верному дружку Руслану. Все экзамены сданы на отлично и впереди целых три месяца свободы и развлечений!
— Привет — Руслан стоит, улыбаясь во все свои белоснежные зубы. Что-то прячет за спиной, очередной сюрприз.
— Привет, что там у тебя? — я пытаюсь заглянуть ему за спину.
— Угадай!
— Цветы?
— Неа!
— Ягоды?
— Неа!
— Неужели мамины пирожки? — Мама Руслана готовит умопомрачительные пирожки, я их обожаю.
— Не угадала, хотя пирожки тоже есть, дома.
— И ты не принес мне?! — возмущенно кричу.
— Да погоди ты с пирожками! Обжора! Угадывай давай.
— Не буду! — дуюсь, — что может быть лучше пирожков?!
— А вот
