Свободный брак (СИ) - Тес Ария
Миша у нас такой, кстати, эстет. Это у него от матери — она художница, и после смерти его отца начала чаще выходить в люди, а в результате стала очень и очень популярной.
Правильно говорят — где-то потеряешь, где-то найдешь. Если жизнь закрывает одну дверь, то непременно откроет другую. В их ситуации, конечно, звучит немного с налетом «черного юмора или сарказма», но в моей? Это манна божья.
Наконец, мы остаемся одни.
Я слышу, как босые, маленькие ступни поднимаются по лестнице наверх, а Миша достаточно долго долбит меня в спину взглядом.
Бесит.
Чего ты пялишься?!
Оборачиваюсь, транслируя вопрос выражением лица, на которое Сахаров улыбается только, подходит и садится за стойку рядом.
Наливает и себе.
Выпивает залпом.
Ставит пустой стакан обратно и кивает.
- А теперь нормально.
- Что непонятного я сказал? Развожусь! Достало!
Я повторяю за ним, и от непривычки горло дико шпарит — он только смеется.
- Ты полегче, а то еще ожог схлопочешь.
Кашляю и киваю. Черт!
Глубоко выдыхаю. Миша достает портсигар, в котором хранит необычные сигареты из разноцветной бумаги, так как радугу, видимо, ценит во всем. Я за ней тоже тянусь. Обычно я не курю. Давно уже не курю — Ника этого не любит. Ей не нравится запах, не нравится дым, от которого она все время кашляет.
Раньше мне казалось это милым, теперь бесит еще больше. Я поджигаю и втягиваю вкус давно уже забытый, как будто ей назло! А Миша за мной наблюдает с иронией…
- Смотрю, ты решил окунуться во все тяжкие?
- Ты слышал, что я сказал?!
- Слышал, но очень надеюсь, что эта дурость — просто твой очередной заскок.
Дурость резонирует.
И бесит.
В смысле «дурость»?! Не ты ли выступаешь ярым противником брака и моногамии, которую называешь «противоестественной херней»?! А?! Не ты ли ржал надо мной минут двадцать, когда узнал, что я собираюсь сделать предложение?! Не ты ли…черт! Не ты ли развел у себя под окнами целый цветник и меняешь женщин каждую ночь?! У тебя хоть раз хотя бы одна задерживалась дольше?! НЕТ! И ты смеешь с таким пренебрежением на меня смотреть?!
Походу, действительно смеет. Миша меланхолично переводит на меня взгляд и приподнимает брови, а потом скучающе вздыхает.
- И не смотри на меня так. Ждешь поддержки? Ты ее не получишь. Ника замечательная женщина, и тебе с ней повезло. По-настоящему повезло.
- В твоих устах такое — почти насмешка.
Намекаю взглядом, которым прохожусь по холостяцкой берлоге, а ее хозяин снова ржет.
КО-ЗЕЛ!
- Именно поэтому я и знаю, о чем я говорю. С чего ты вообще решил на развод подать, Ян? Ты — семьянин. Тебе это нравится.
- Задолбало!
- Никогда не поверю. Хочешь сказать, что был несчастлив последние десять лет?
- Не был, - с горечью признаю и снова тянусь к бутылке, - Но последние полгода — тяжеляк. Я вздохнуть не могу!
- Вы ребенка планировали…
- Вот именно! И нихрена не получается! Она на этой теме свихнулась!
- Сложности — это обычное дело, друг. Без них никуда. Если ты думаешь прожить жизнь…
- О, завязывай с этой галимой философией!
Резко встаю и отхожу к окну. Они у него выходят на оживленный Кутузовский, по которому мчатся сотня машин даже в это время, и я…черт, так бы хотел оказаться в одной из них. В той, что едет из города. Подальше. От всего подальше!
Я так задолбался.
Все вокруг давит-давит-давит. Поначалу сбегал от проблем дома на работу, но теперь и там полный облом…
Эта женщина сводит меня с ума.
Как заноза в мозгу! Очень похожа на незаконченное дело, которые я просто ненавижу!
И говорю тихо наконец…
- К нам в фирму устроилась Ирина…
Слышу звон стекла.
Понимаю.
Миша так охренел от давно забытого, но вновь поднятого со дня времени имени, что, кажется, выронил свой стакан. Теперь вон матерится, но это хорошо.
Я не хочу слышать, что он будет мне говорить дальше, но…
- Прости, что ты сказал?!
- Она вернулась из Европы и…
- И ты ее взял?!
Если бы!
Резко поворачиваюсь на него, тяжело дышу, а на лице Сахарова отпечаталось дикое разочарование.
Он обреченно мотает головой, и бесит-бесит-бесит меня! На кой хер драконишь?!
- Не смотри так на меня!
- Ты идиот, Хрусталев! Эта сука, а она именно сука! Разрушает все, к чему прикасается!
- Не говори так о ней!
- А как мне говорить?! Она тобой в универе крутила, как куклой на пальце, и теперь…Черт! Да оглянись ты вокруг! Что ты делаешь?! Ника — замечательная женщина! Ирина ей в подметки не годится!
- Да что ты знаешь вообще, а?! Ты трахаешь каждый день новую телку! Ой, прости, опыляешь новый цветочек! И ты понятия не имеешь…
- Именно потому, что я трахаю, как ты выразился, каждый день новую телку, я прекрасно понимаю, как тебе на самом деле повезло, - тихо говорит, и моя злость моментально испаряется.
Я грузно опускаюсь в кресло, вонзая кончики пальцев в волосы, и тяжело выдыхаю.
- Не знаю, что мне делать…
- Иди домой к жене, - звучит, - Не дури. Ника тебя не кинет, если бабки кончатся или с тобой что-то случится. Она рядом будет. Таких ценить надо, а Ирина…уволь ее на хер, Ян. Эта баба до добра не доведет. Она никогда до него не доводит.
- Ника видела помаду.
- Какую помаду?
- На моей рубашке. Помаду Ирины…
Тишина.
Раз-два-три.
БАМ!
Что-то тяжелое летит в стену рядом со мной, а следом Сахаров орет:
- Ты просто кретин!
И злость снова взрывается в моей черепной коробке.
- Да пошел ты на хер! Ты не знаешь, каково это — вечно заниматься сексом по расписанию! Она же…она только о своей овуляции думает! «ОЙ! Благоприятное время, Ян! Приезжай с работы пораньше!», «Ой, Ян! В разных позах нельзя, это не способствует зачатию», «Ой, Ян…»
- Так в этом дело?! Ты хочешь развестись со своей охренительной женой из-за секса?!
- И ты это ты мне говоришь?! Человек, который думает членом?!
- Охо-хо…и кто здесь членом думает, друг? - саркастично усмехается.
Это последняя капля.
Я резко встаю и иду в сторону двери, чтобы убраться отсюда поскорее, но в спину летит тихое, серьёзное и четкое:
- Ян, подумай, что ты сейчас делаешь. Ника — женщина, ради которой и в огонь, и в воду. Ирина — женщина, которая и сожжет, и потопит. Твоя жена хочет ребенка, и ты его тоже хотел. Ты этого действительно хотел.
- Хотел, но...
- Без "но". Ирина тебе мозг крутит. У вас с Никой сложности, но это не повод бросаться в крайности. Просто поговорите, разберитесь. Не устраивает секс? Все же было хорошо, значит, может быть хорошо и дальше. Объясни ей.
- И как ты себе этот разговор представляешь?!
- А лучше сразу с плеча рубануть, чтобы потом жалеть всю жизнь?!
Нет. Не лучше...
- Не. Дури.
Очень хочется сказать: «пошел ты», но я молчу.
Возможно, он прав?
Миша
Испив еще немного нектара, я спускаюсь вниз и сажусь на диван. По телеку идет какая-то хрень, но пусть идет. Мои мысли сейчас все равно не здесь.
Очень сложно прийти в себя, после сцены, которая разыгралась пару часов назад. Я Яна люблю всей душой, он мне, как брат, и когда ты видишь, что твой близкий, родной человек прет в бездну — это сложно.
Особенно сложно, когда ты понимаешь, что ничего не можешь сделать по факту.
Хотя я очень надеюсь, что смог донести до придурка свою идею: от таких женщин, как Ника, не уходят.
Ника-Ника-Ника. Вероника. Сладкая клубника. В голове крутится тупая строчка из песни, и я слегка усмехаюсь, а потом невольно смотрю на рамку с фотографией. На ней мой лучший друг женится, а я выступаю в роли шафера и стою между парой, которая прекрасно вместе смотрится.
Мой высокий, белобрысый дружок и прекрасная, миниатюрная брюнетка со счастливой улыбкой на пухлых губешках.
Хороша…
Она очень красивая была в свадебном платье, и мне дыхание перерубило, когда я ее увидел. Горько признавать, но «горько» было сложно кричать, уподобляясь всем вокруг, потому что…
