Бог Разрушения (ЛП) - Кент Рина
Он ведет себя с пугающей уверенностью и ослепляющим эго. Он удручающе самоуверен, настроен антагонистично до такой степени, что зарабатывает врагов повсюду, куда бы ни пошел, и обладает высокомерием, которое может довести Нарцисса до слез.
Но есть и другая его сторона, которую я сейчас открываю.
Он… пугающий.
И я не имею в виду то, как некоторые подражатели пытаются выглядеть устрашающе. Он не выпячивает грудь и не повышает голос. И не пытается наводить ужас, изменяя что-либо в своем поведении.
Все, что ему нужно сделать, это показать свое истинное лицо. Длинные пальцы его свободной руки обхватывают маску, и он небрежно приподнимает ее.
В тот момент, когда я вижу его лицо, моя теория становится фактом. Все, что Лэндону нужно было сделать, это снять маску, чтобы сквозь нее показался настоящий он.
Его лицо логически великолепно, симметрично, как у модели. У него высокий прямой нос, четко очерченные скулы и челюсть, такая острая, что могла бы прорезать камень.
Однако, как бы нелогично это не было, он не открыл своего лица, чтобы очаровать меня. Это оружие, которое он использует с целью чистого запугивания.
Он охотно раскрыл свою личность, чтобы было ясно, кто здесь главный – он, лидер Элиты и хозяин мероприятия, на котором я всего лишь гость.
— Давай попробуем еще раз. Кто ты и что делаешь в мужском туалете?
Мой взгляд встречается с его. Непоколебимым. Не моргающим.
Никакого страха и, конечно же, никаких изменений в поведении только потому, что его лицо – которого он, я могу сказать, не заслуживает – находится в поле зрения.
— Ты отказываешься говорить, верно?
Я киваю один раз.
— Ясно, — размышляет он и ослабляет хватку на моей руке.
Он отпускает меня?
Я бросаю на него недоверчивый взгляд, но, кажется, в его глазах нет никакого злого умысла.
Они нейтральны. Даже дружелюбны.
Мое сердцебиение медленно приходит в норму, несмотря на мое настороженное состояние.
Затем, внезапно, что-то происходит.
Так быстро и мимолетно, что я бы пропустила это, если бы поверила в предложенную им фальшивую безопасность и утратила бдительность.
В мгновение ока он тянется к моей маске раскрытыми руками, как будто собирается меня задушить.
В последнюю секунду, не думая, я отталкиваю его ладонь так, что она оказывается у меня на груди.
Моя грудь вздымается, а тяжесть его руки на ней усугубляет ситуацию.
Вместо того, чтобы отступить, в уголках его губ появляется ухмылка, и он сжимает плоть поверх моего платья.
— Так вся эта шарада была приглашением? Вы, девочки, наверняка придумываете самые креативные способы привлечь мое внимание. Ты готова к этому здесь, где любой может зайти и увидеть, как тебя трахают до бесчувствия, как грязную, порочную девчонку?
На мгновение я ошеломленно замолкаю. Отчасти потому, что никто так со мной не разговаривал в прошлом.
Никто не осмеливался.
Я – Мия Соколова. Дочь Кайла Хантера и Рай Соколовой. Если бы кто-нибудь когда-нибудь осмелился прикоснуться ко мне и сказать эти слова, я отправила бы их на другую планету. Мои родители нашли бы их и съели их яйца на завтрак.
Даже не буду говорить о моем брате. Он воскресит их и убьет снова.
К моему изумлению, его рука скользит по моему бедру и по моей ягодице, прежде чем он сжимает ее и прижимает меня к себе.
Бессловесный вздох срывается с моих губ, когда мой живот трется о его полутвердую эрекцию.
Моя температура поднимается от чистой гребаной ярости.
Как он смеет…? Как блять…
Я не думаю об этом, когда пытаюсь поднять колено и ударить его по яйцам.
Однако, прежде чем я успеваю это сделать, он сжимает мою задницу еще крепче, не оставляя мне места для маневра.
— Полегче, мышонок. Хотя я в принципе готов для борьбы, не уверен, что ты сможешь меня одолеть.
Я собираюсь устроить тебе встречу с твоим гребаным создателем, мудак.
Я пытаюсь выскользнуть в сторону, но избавиться от его пальцев, впивающихся в мою задницу, невозможно.
— Ты тихое маленькое создание, — он хватает меня за другую ягодицу рукой, в которой держит маску. — Ты все разузнала, не так ли? Я люблю тихих.
Вот оно.
Я обуздываю свой темперамент и позволяю своему телу расслабиться в его объятиях, охотно расплавляясь в них.
Затем поднимаю руку и провожу указательным пальцем по его щеке к подбородку, медленно, кокетливо.
Его ухмылка становится шире, и он, кажется, не возражает против прикосновения.
Вот так, псих. Позволь своему члену командовать тобой, как любым другим идиотом.
Я тяну за его нижнюю губу, изо всех сил стараясь не зацикливаться на том, как он позволяет себе хватать меня.
Лэндон думает, что я соблазняю его, но я просто стираю эту чертову ухмылку, чтобы он перестал выглядеть потерянным наследником Люцифера.
Он гладит меня по заднице, а я сопротивляюсь покалыванию, пробегающему по позвоночнику. Встаю на цыпочки, так что мое лицо, закрытое маской, оказывается в нескольких дюймах от его лица, а затем бью его.
В нос.
Изо всех сил.
Черт. Это больно!
Движение достаточно внезапное, чтобы он замер.
Используя элемент неожиданности, я отталкиваю его и выбегаю за дверь.
Несмотря на то, что этот ублюдок одурачил и разгорячил меня своими прикосновениями, я не останавливаюсь, чтобы оглянуться. Ни на секунду.
На самом деле, я бегу так быстро, как только могу на случай, если он преследует меня.
Хоть я не замечаю никаких шагов, но не теряю бдительности и продолжаю бежать, пока не добираюсь до панели управления.
Мое сердце чуть не выпрыгивает из горла, но я глубоко вздыхаю и нажимаю кнопку. Не сомневаюсь, что у Майи все получилось.
Как я и ожидала, таймер срабатывает.
Мне приходится возвращаться через сад – мой план Б. Ни за что на свете не вернусь в ту уборную, где Лэндон может снова устроить мне засаду.
Заметка для себя: никогда не оставаться наедине с этим ублюдком.
Он чертов извращенец, и притом настойчивый.
Мне требуется больше времени, чтобы вернуться в главный зал, но я подхожу к задним рядам посетителей вечеринки как раз вовремя.
После того, как я присоединяюсь к Майе, она показывает:
— Какого черта ты так долго? Я начала волноваться.
— Небольшие трудности, но не волнуйся, ничего серьезного.
Я не верю своим словам, даже когда показываю их.
Это определенно не было ничем. Это было все, но не ничего. Мое тело все еще покалывает от разочарования и ярости.
— Что ты имеешь в виду под трудностями? — Майя шипит себе под нос. — Что случилось?
Я прикладываю палец к губам, когда никто иной, как Лэндон выходит на сцену и постукивает ложечкой по бокалу шампанского.
Как раз вовремя.
На нем одета его маска, но это не имеет значения. После нашей недавней встречи я развила бесполезную способность распознавать мудака за милю.
— Спасибо, что пришли на нашу вечеринку, — начинает он своим учтивым, элегантным голосом, который можно принять за голос политика.
Этот великолепный британский акцент ему не подходит. Просто к сведению.
— Мы рады открыть двери Элиты для людей, которых мы считаем важными персонами. Сегодня вечером мы лично встретимся и поприветствуем вашего покорного слугу, человека и легенду, Лэндона Кинга.
Мерзость.
— Он звучит и выглядит вкусно, — говорит Майя. — Жаль, что он мудак.
— Почему так долго? — я отвечаю, пока толпа сходит с ума в ожидании потенциального будущего лидера культа.
В спешке я не нажала на нужную кнопку? Или временно потеряла рассудок после того, как ублюдок прикоснулся к тому, к чему не имел права прикасаться.
Нет, я уверена, что нажала…
Он поднимает свой бокал.
— За Элиту.
— За Элиту, — вторят все остальные.
В этот момент врата ада открываются и обрушиваются прямо на него. Свиная кровь мгновенно омывает Лэндона и его бокал шампанского, превращая его в грязное месиво уродства прямо на глазах у людей, которые поклоняются у его ног.
