Забери мою душу... (СИ) - Риа Солла
Он улыбается в ответ, откинувшись на спинку стула. — Девушке с ванилью, пожалуйста! — Его улыбка становится ещё шире, а я даже и не удивляюсь от куда он знает о моем любимом кофе, это же Юрий Гордеев.
Между делом, Наглец оказался прав, тут действительно очень вкусный кофе! Делая очередной глоток обжигающего напитка, Юра прокашливается. — Мне кажется, мы как то не так начали, Ванилька! — Я усмехаюсь: " Да ладно?! Ты просто жрал глазами мою задницу и не удивлюсь что и мысленно отрахал во всех позах. И все эти твои прозвища, меня бесят… Наверное. Всё это остаётся конечно лишь в моей голове. — Почему ты такая колючая? — продолжает Юра.
— Люблю острые ощущения, ну, знаешь? — Даааа, люблю бесить людей. Видимо это моё призвание блин, но что поделать? Язык просто сам вертится во рту и говорит все что можно или нельзя когда я нервничаю. Хотя я бы сейчас этим языком….ммммм…" Нервно сглатываю и спохватывюсь в тот момент, когда понимаю, что очевидно разглядываю его…да всего его….
Отставляю кофе в сторону, руки на столе, наклоняюсь к нему ближе и задаю самый главный вопрос. Пора идти ва-банк: — Чего ты от меня хочешь, Юрий Александрович Гордеев?
Глава 7
Дарина.
Чего ты от меня хочешь, Юрий Александрович Гордеев? — Смотрю прямо ему в глаза, вижу как взгляд меняется… Да, он полон похоти и страсти, облизываю пересохшие губы, все так же наблюдая, как радужка его глаз становится темнее, вижу как напрягаются все мышцы на его лице. Признаю, прекрасное зрелище.
Он делает над собой, наверное, космические усилия, натягивая на свое прекрасное, красивое лицо обычную улыбочку, ставит локти на стол и как я, перегибаясь через него, шепчет: — Тебя хочу, Ромашка!!! — его дыхание касается моих губ, мы сейчас настолько близко друг к другу. Мы на той самой грани, через которую я не решаюсь переступить. Мы на краю обрыва, ещё один шаг и мы вместе сорвёмся вниз, утопая в омуте страсти, греха и разврата наших желаний.
Я даже не знаю что ответить…. Ну вот зачем я во все это влезла? Зачем задаю ему эти вопросы, даже не зная, что сама отвечу на его слова и действия. Сердце отбивает чечетку, когда он решительно поддаётся вперёд и его мягкие губы касаются моих. Так нежно и осторожно, так, как не свойственно по характеру такому человеку как Юра.
Дыхание перехватывает….Я закрываю глаза, утопая в этом бездумном поцелуе. Потеряв всякий стыд и самообладание, кончиком языка касаюсь его нижней губы. — Мммм!!! — Какие же сладкие губы у этого наглеца, сил нет, оторваться… — Я дрожу и трепещу одновременно, как теперь сделать шаг назад, я не знаю….да и хочу ли его сделать?
"— Простите, ваш счёт." — Звонкий, но при этом мягкий тон девушки официантки отрезвляет. Я резко открываю глаза и отстраняюсь от Юры.
— Извини! — Необдуманно выпаливаю я. Хотя за что извиняюсь, не понятно. Сам виноват! Сам полез!
Официантка красноречиво улыбается, на щеках даже проступил лёгкий румянец от увиденной, ею, картины. — Извините, я вам помешала…
— Ни чего страшного! — Юра выглядит как довольный котяра, улыбаясь он тянется к карману, что бы расплатиться.
— Нет, стой! — Громко говорю я, открытая свою сумочку. — За себя, я сама.
— Дарина, Это я пригласил тебя на обед. Не упрямься! — Он быстро расплачивается по счету и встаёт. — Идём! — Подаёт мне руку.
Пыхчу как паровоз. — Больше так не делай! — Уже сидя в машине говорю я. — Я сама в состоянии оплатить свой кофе!
— Не сомневаюсь, Ромашка.
— Чего ты меня называешь то ромашкой, то ванилькой? — Не выдерживая, спрашиваю я. — Я тебе не….
Не успеваю опомниться, как уже оказываюсь зажата Юрой к двери машины. Его рука обхватывает мою шею…Снова так близко его губы. — Ты пахнешь ромашками! — Обжигающий шепот в мои губы. — Ты пьёшь кофе с ванилью и твоя кожа пахнет ванилью! — Лёгкий поцелуй в шею: — А твои губы сладкие как мед, Ромашка! — Поцелуй в краешек губ…
Глава 8
Стою в рабочей столовой и пытаюсь выкинуть из головы то, что случилось в машине Гордеева.
После всех его поцелуев, я чуть было не сорвалась, но хорошо хоть Юра не стал наглеть, не полез мне под юбку и отвёз меня обратно на работу. Всю дорогу я молила дать мне стойкости и терпения, а Юре молчания.
— Черт! — Кричу наверное на весь офис, в тот момент, когда горе — Васька врезается в меня со всей дури, проливая на меня почти весь стаканчик с газировкой.
— Извини, Извини. Я случайно! — Тараторит светлое чудо и хватает салфетки со стола. — Я сейчас вытру! — Трясущимися руками Василиса принимается вытирать мою кофту.
— Успокойся! — Хватаю её за руки и смотрю в заплаканные глаза. — Что случилось, Вась? Ты плакала? — беру её за руку и тяну за собой, в сторону дивана. Девушка трясётся как осиновый лист, слезы, маленькими горошинками начинают падать на щеки, плавно перетекая на белоснежную блузку.
Василиса Васильевна Василькова (Чувство юмора у её родителей отменное), новенькая в нашей компании. Худенькая белокурая девушка, с ярко — голубыми, как глубокий океан, глазами. Совсем ещё зелёная (Недавно выпустилась) и ей не повезло попасть к нам в компанию под руководство Виктора Николаевича Кривцова — Заядлого бабника, молодого холостого и горячего самца, с характером, хуже самого последнего козла на планете. Бабы табунами за ним бегают, делают такие вещи от которых волосы дыбом встают, а он конечно этим пользуется… Надо же свой чл@н мочить и делает он это каждый день, и каждый раз с новой девицей. Я сразу начала переживать за Ваську, она ведь ещё девочка совсем, молодая и глупая, а такие этому козлу дико нравятся.
— Это он, да? Он тебя обидел? — Осторожно спрашиваю у девушки, поглаживая её подрагивающие и такие маленькие, плечики.
— Не спрашивайте, пожалуйста! — Отвечает она невнятным, от рыданий, голосом. — Я просто поплачу чуток и все будет хорошо. Я справлюсь. Я обязана! — Всхлипывая говорит она и салфеткой вытирает капающие слезы. — Виктор Николаевич, он… просто… он… такой человек, понимаете? — Василиса поворачивается ко мне: — Сложный и…. одинокий…. — Ее щёчки быстро заливаются краской: — Но он хороший, правда. Просто вспыльчивый.
— Боже мой, Девочка! — Сочувственно говорю Девушке. — Да ты влюбилась в него! Что же ты делаешь, Васька? — Притягиваю глупышку к себе и крепко обнимаю, продолжая поглаживать её спину: — Он же растопчет тебя, Милая. Разобьёт сердце, ты потом по
