Мой босс. Без права на ошибку (СИ) - Рене Эсель
— Отогревается в Турции после Сибири. Восхищается местным колоритом, подсела на их сериалы и с упоением пересказывает мне каждую новую серию, — интонация Шершнева смягчается, в салоне становится теплее. — Голосовыми.
— Весело тебе, — смеюсь, представляя, с каким лицом успешный бизнесмен сидит вечерами и слушает истории про турецкие страсти.
Болтаем о какой-то ерунде. Про бывших однокурсников, цены на бензин и новые фильмы. Разговор идет легко и невесомо. Я не замечаю, как Шершнев останавливается возле моего подъезда.
Не желаю уходить. С неохотой отстегиваю ремень и поворачиваюсь к Олегу.
Смотрит, щурится. Настоящий хитрый лис. Знает, о чем я думаю.
Губы растянуты в улыбке. Мягкие на вид, но в реальности жесткие. Горячие. Такие же, как его язык, который мучительно сладко терзал мой рот.
Трясу головой.
Все, Леночка. Подбери себя с пола.
Вздергиваю подбородок, пальцем щелкаю растерявшегося на секунду Шершнева.
— Давай, мачо. Счастливо оставаться.
Поцеловав воздух возле его щеки, резво выскакиваю из машины. Короткое уведомление на телефоне тормозит на середине пути.
«Шершнев Олег подписался на вас. Подписаться в ответ?»
Смеюсь, запрокидываю голову к ночному небу. Жму подтверждение.
Под раздавшийся рев мотора иду к воротам.
Глава 5
Некоторым людям не свойственно чувство такта. Просыпаюсь на следующий день под разрывающийся телефон. Режим вибрации не спас воскресное утро. Проклинаю себя и неспособность выключить его вовсе.
Все из-за новостей о папе. Вдруг позвонят из клиники?
Тяжело моргаю, прогоняю яркие всполохи сна. Через секунду не вспомню, что снилось, однако ощущения приятные. Потягиваюсь, ловлю улыбку на лице в зеркале.
Встреча с Олегом оставила неизгладимое впечатление. Кто бы подумал, что он станет таким? Кажется, что все произошедшее вчера — просто сон. Только разливающееся в груди тепло намекает на правду.
— Слушаю, — скриплю в трубку, обдираю голосом стенки горла.
На часах семь утра. Я не выспалась. В голове гудит.
Вопрос, который не дает покоя: кто в выходной день просыпается раньше десяти?
— Елена Владимировна, вы спите? — тонкий писк помощницы моего начальника, Павла Андреевича, раздается в динамике.
Обреченно вздыхаю.
— Рита… — чувствую, как на зубах скрипит ее имя.
Что за бестолковая девчонка?
— Елена Владимировна, у нас здесь такое! — перебивает дрожащим голосом. — Это не могло ждать.
— Аудит? — напрягаюсь и подскакиваю на кровати. — Они совсем озверели? Скоро ночами ходить начнут.
Судорожно ношусь по комнате. Нужно ехать. Без вариантов. Постоянные косяки в отчетах сошли на нет за последнее время, но по-прежнему оставались. С учетом того, что выловить в воскресное утро практически некого, никто ничего не найдет.
Торможу возле зеркала. Проделки папиных конкурентов. Точно. Используют ситуацию. Всевозможные инспекции водят вокруг нас хороводы. А теперь, видимо, нашли слабую точку.
Только бы Галина Петровна подъехала. Нашего главного бухгалтера все боятся как огня. Стоит зыркнуть из-под очков-половинок, как два-три здания налоговой инспекции закрываются на ремонт. И обновление в системе вместо четырех часов проходит за пять минут.
— Звони Галине Петровне, — скидываю пижамные штаны, прижимаю телефон к плечу. — Если она на своей метле не покинула пределы Московской области, то у них просто нет шансов. За испорченный вечер с внуками она их вместе со всеми папочками сожрет…
— Нет, нет. С этим все в порядке, — лепечет Маргоша совсем тихо. — Не в этом дело.
Молчит. Чувствую, как придавший сил адреналин превращается в ярость. Единственный выходной. Полноценный. И не проверка.
Бешусь.
— Рита-а, — протягиваю, и до мысленного треска сжимаю телефон, — или ты объяснишь, что происходит, или Галина Петровна покажется тебе ангелом небесным.
— Завтра срочное собрание акционеров, — выпаливает Маргоша на одном дыхании. — Утром. Все загадочные, никто ничего не говорит. Павел Андреевич белее белого. Молчит, бегает, трясется. Глаза бешеные. Вам звоню, потому что велел под страхом смертной казни.
Недоуменно хмурюсь.
Что за цирк с конями? Паша всегда спокойный как удав. Непоколебимый, как монолитная несущая стена! Какая паника?
Если вечером объявят конец света, он все равно невозмутимо напомнит про отчет и дедлайны. Такие мелочи, как апокалипсис, Павла Андреевича не волнуют.
Что его пошатнуло?
Оседаю на кровать, сжимаю в руках черную наволочку.
В нашей фирме «собрание акционеров» — что-то из разряда «сверим все календари, коллеги».
Срочное — обычно в рамках двух недель. Но вот так, чтобы всех собрать за один день?
Нехорошее предчувствие оседает в горле. Или кто-то умер, или мы банкроты. Нет. Все умерли, и мы банкроты.
— Не спрашивайте, — выдает Маргоша и всхлипывает в трубку. — Сама ничего не понимаю. С утра грозит уволить.
— А он где?
— В архиве заперся с юристом. Матерится, — вой переходит в рыдания.
Морщусь. Ненавижу, когда люди теряют профессиональное лицо.
Но, признаю, сама в шоке.
Лишний повод не впасть в панику, а собраться.
— Кофе ему отнеси, — настойчиво намекаю на то, как разведать информацию. — Мне тебя учить?
— Отнесла уже, — спокойно выдает Маргоша. Резкой переменой вводит в ступор, — Ничего не говорят. Только шуршат да переписываются.
— Матерится?
— Просто в воздух, — вздыхает, — или на меня. Что всех еще не обзвонила. Елена Владимировна, подтверждаю завтра ваше присутствие?
— Конечно, — киваю, словно меня видят. — Будет информация — пиши.
Разговор заканчивается так же внезапно, как и начался. Последняя нервная клетка отплясывает танго в районе пульсирующего от перенапряжения виска.
Забавно, Леночка. Родилась в приличной и успешной семье. Живи да радуйся. Родители все сделали.
Только не успеваешь вылупиться, как все: то червяка не разжевали, то из гнезда рано выкинули.
С другой стороны, грех жаловаться.
У Шершнева таких звонков по десять штук в день. С его-то размахами.
Укол зависти застревает в ребрах. Трясу головой, даю мысленный подзатыльник.
Нашла кому завидовать. Бедный парень зубами место под солнцем выгрызал. Теперь гадкий утенок превратился в лебедя со всеми положенными кубиками пресса. Чудеса эволюции. А я на червей жалуюсь.
Вибрация телефона отвлекает. Тянусь, прижимаюсь щекой к шелковой подушке.
Незнакомый номер становится сюрпризом. Волнение смешивается с предвкушением. Короткий вдох. Сглатываю набежавшую слюну.
Это же он?
«Доброе утро, малыш. Тебе еще нужен миллион долларов?»
Не верю в то, что вижу. Каждое слово, как удар под дых. Глаза режет. Больно. Невозможно дышать.
Он же несерьезно?
Ошалело смотрю на экран не в силах ответить.
Сомнений нет. Автор сообщения точно Шершнев.
Глава 6
«Не смешно».
Набираю ответ на автомате, потому что не по себе от его едкой шутки. В другое время я бы не обратила внимания, мол, пусть резвится. Слова, сказанные мной в прошлом, оставили на нем след.
Я пожалела о них в тот момент, когда не увидела Шершнева поблизости. А потом узнала, что Олег бросил
