Любовь авторитета, или Плата за всё (СИ) - Елена Александровна Моисеева
Мы прошли в зал, я сел на диван, жестом пригласила присесть его, но Ян продолжал стоять.
— Прости меня за вчерашнюю настырность, — услышала я его голос, — Вика вчера вечером все рассказала мне. Я сожалею…
В этот момент мне показалось, что его сестру я возненавидела. А еще искренне не понимала. Зачем это было нужно? Для чего? Ей про Лешку я рассказала в минуту слабости и дальше пресекала все попытки Вики поговорить на эту тему, четко обозначив, что я не хочу и не буду обсуждать случившееся. Попросила, буквально запретила ей рассказывать об этом кому бы то ни было. В итоге получила то, что совершенно посторонний парень пытается сейчас влезть ко мне в душу, играя то ли в сочувствующего, то ли в психолога, не понятно с какой целью. Хотя, я немного подзабыла, что передо мной особь мужского пола и цель его очевидна — залезть ко мне в постель. Моя циничная сторона характера не видела в этом ничего ужасного, если бы не одно «но». Мне этого было не нужно, а методы, которыми он решил действовать, безумно раздражали.
Вся та темная муть, что была у меня в душе и искала выход уже полгода, всколыхнулась и вылилась в отчаянный гнев. Хотелось топать ногами и кричать от бессилия, хотелось выть от боли и несправедливости жизни, хотелось выгнать этого псевдо сочувствующего и чертовски похожего на Лешку парня. Но прежде, высказать ему все, что кипело и бурлило сейчас во мне.
— ЧТО она могла тебе рассказать! Она могла рассказать тебе про боль и отчаянье? Или быть может она смогла рассказать тебе про мои сны, где он все еще жив? Или про, то, что я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ!
Мое дыхание перехватило, я снова со всей силы рухнула на диван и закрыла лицо руками. У меня не было сил даже плакать, руки мелко подрагивали.
— Я понимаю, — с какой-то затаенной болью в голосе произнес Ян.
Мне хотелось зарычать, завыть, прогнать к чертям его в этот момент, а еще спросить, ЧТО он понимает. Друзья Лешки тоже сочувствующе говорили те же слова, а сами в этот момент отводили взгляд, благодаря небесные силы, что не они оказались в цинковом гробу.
— Я был там, — продолжал Ян, — Извини, но я вернулся живой, зато оставил там много друзей…
Первое, что подумала: сумасшествие прогрессирует. Наверное, нет никакого Яна, и все это мне кажется, ведь не бывает таких совпадений!
— Это что, шутка такая? — внутренне холодея, спросила я. Ведь этого не может быть на самом деле, просто не бывает. Иначе это мистика, колдовство, в которое я не верю. Он почти что его двойник внешне, побывал там же, где погиб мой Лешка, вероятно прошел тот же ад. Может быть я окончательно сошла с ума и все мне это только кажется? Нет никакого Яна, а я пребываю в комнате с белыми, мягкими стенами и блуждаю в закоулках собственного свихнувшегося мозга? Но поверить в эту мысль не давало еще одно отличие. Теперь, при свете дня я увидела, что Ян был гораздо старше Лешки. И только эта мысль отгоняла от меня безумие. Потому я продолжала ждать ответ на свой заданный вопрос.
— Шутка? — удивленно проскрежетал его голос, а усмешка, не свойственная моему Лешке, исказила его такое родное — чужое лицо, — Я бы очень хотел, чтобы это было так.
Мне захотелось чем-нибудь себя стукнуть за свой язык и за умение все усугублять. Я ненормальная, да. Он тут причем?
— Прости. Я не знала, я….
— Все в порядке. Я пережил это, и теперь хочу помочь тебе.
Я вздрогнула, будто через меня пропустили разряд тока.
— Нет! — выдохнула я со всей силой, в отчаянии глядя на него.
Ян ринулся ко мне через всю комнату и схватил меня за руки.
— Позволь мне помочь тебе.
— Нет, — снова произнесла я.
— Мне это тоже нужно, быть кому-то нужным, — тихо произнес он и посмотрел на меня пристально и в тоже время как-то просительно. Я видела, эти слова дались ему очень нелегко. А мне… Я уже повязла, отпустить его я уже не могла, искушение видеть образ Лешки рядом со мной было сильным, мучительным, хоть и приносило боль.
И я сдалась, плюнула на приличия, на хоть какое-то ни было благоразумие. И как результат — почти два часа прорыдала на плече у Яна, а он крепко обнимал меня. Как раз то, чего мне так не хватало в эти полгода.
Наверное, я уснула. Потому что единственное, что я помню так это руки Яна, укрывающие меня пледом и его глаза, нежно на меня смотрящие. Он все понимал, все кроме одного, что я вижу в нем совершенно другого человека.
***
На протяжении трех месяцев, Ян практически не отходил от меня. Мы разговаривали так много, что мне казалось, что он знает обо мне уже все, что только можно знать. Каким-то непостижимым для меня образом, мой словесный поток не истекал, я то смеялась, то плакала. Полгода молчания и хаоса, до появления Яна в моей жизни, для моей души не прошли гладко.
Все свои свободные дни Ян проводил у меня. Уходил вечером и возвращался утром. Мы ни о чем не договаривались, он просто понимал, что в этот момент мне нужен близкий человек рядом. А я с горечью осознавала, почему именно его подпустила к себе. Но ничего не могла с собой поделать.
Четвертый месяц жизни в чужом городе для меня был как озарение. Я очнулась от мерзкого непроглядного сна, я начала видеть, слышать и осознавать все острее, ярче, я перестала упиваться своей болью. Я немного, самую малость отпустила ее от себя. Иначе я просто умру и мой призрак уже никогда не явится мне там, за непроглядной тьмой. А еще я вдруг осознала, что ничего не знаю о Яне. Совсем ничего. Это почти преступная халатность по отношению к себе в наше время, а это значит, что пора все-таки заинтересоваться, кто же такой Ян на самом деле.
В этот день он также, как и во многие другие дни пришел утром.
— Здравствуй, — сказал Ян, входя в квартиру, чуть улыбнулся мне и проследовал на кухню с пакетом продуктов. Как-то не заметно за эти три месяца Ян взял на себя заботу о моем питании.
Пройдя на свою кухню следом за ним, я какое-то время просто наблюдала, как он
