Падший враг - Л. Дж. Шэн
— Она там раздает бесплатные минеты? — спрашиваю я в разговоре, зная, что моя закрытая девушка не любит, когда ее игнорируют, особенно из-за другой женщины.
— Не думаю, что ей это понравится. — Грейс прикусывает внутреннюю щеку, ее ноздри раздуваются. — Винни - всеобщая маленькая собачка. Она посылает Пола на работу с ковбойским печеньем - рецептом Лоры Буш - и добровольцем в детские благотворительные организации, и..
— Ее зовут Винни? — Я хмурюсь.
— Виннфред. — Она закатывает глаза. — Странно, правда?
— Он женился на карикатуре. — Я подшучиваю над ней.
Эта девушка - ходячий, говорящий плюшевый мишка. И она училась в Джульярде, школе, которую выбрала Грейс, когда еще думала, что у нее есть шанс стать балериной. Я удивлен, что она не проявляет к ней более открытой враждебности. Возможно, моя сводная сестра наконец-то научилась справляться с конкуренцией.
— Думаю, нам стоит пойти поздороваться. — Грейс выглядит так, будто скорее вырвет себе в рот, чем сделает это.
Я не особенно хочу целовать кольцо Мэри Сью, которая плакала на своем балконе и кинула на меня вонючий взгляд, но я также не хочу, чтобы Грейс ныла о том, что я не командный игрок.
Мы приближаемся к Эшкрофтам, насколько это возможно. Женщины стекаются к Виннфред, требуя рецепта печенья, а Пол собственнически обнимает ее за плечи. Грейс прокладывает себе путь в их сферу и целует Пола в щеку.
— Привет. Как приятно видеть вас двоих. — Она целует Винни в щеки, сжимая ее руки. — Да ты выглядишь сногсшибательно, Виннфред!
Она не думает, что эта женщина выглядит сногсшибательно в своем безвкусном уличном платье и полосатых туфлях на каблуках, которые она, вероятно, купила на распродаже в Walmart.
— Как и ты, Грейс. — Улыбка Винни искренняя и добрая. — Ты выглядишь так, как будто могла бы быть в кино.
Малефисентой, может быть.
— Это мой сводный брат, Арсен Корбен. Мы ведем много дел вместе, поэтому за последние годы мы очень сблизились. — Грейс машет мне рукой, как будто я выставлен на аукцион на церемонии сбора средств. Я ухмыляюсь. Преувеличение всегда выдает ее. Если бы она просто представила меня как своего сводного брата, может быть, половина Манхэттена не шепталась бы у нее за спиной о том, что я трахнул ее на ресепшене.
Я пожимаю руку Пола. Он сияет.
— Твоя репутация опережает тебя, мистер Корбин. Как жизнь вне мира торговли?
— Такая же неудовлетворительная, как и жизнь внутри нее. — Я отдергиваю свою сухую грубую ладонь от его потной. — Однако я продолжаю заниматься, инвестируя в более материальные активы.
— Да. Я слышал. Ты купил компанию по доставке и перевозке грузов, не так ли? — Пол поглаживает подбородок. — Очень умно, в эпоху, когда онлайн-покупки процветают.
Он выглядит как человеческий ответ на овсянку. Привилегированный, мягкий и скучный. Я пережевал достаточно таких мужчин, как Пол, в своей жизни, чтобы знать его послевкусие. Он из тех парней, которые изменяют своей жене со своей секретаршей, как только ей исполняется тридцать пять. Из тех, кто следит за людьми вроде меня, чтобы видеть, что мы делаем, куда инвестируем, чтобы получать идеи для себя.
— Это моя жена Винни. — Пол целует миниатюрную женщину в плечо. Она обращает все свое внимание на меня, и, наконец, я могу это видеть. Причина, по которой Пол решил, что она стоит больше, чем ночь между простынями. Она, объективно говоря, сияющая. Ее кожа богата и сияет, ее глаза яркие и любопытные, ее улыбка заразительна и обнадеживает. Она из тех женщин, о которых говорят, освещает комнату. Грейс, напротив, из тех женщин, которые заставляют температуру падать до арктического уровня везде, куда она входит. В том числе и в моем сердце.
К счастью, деревенская девушка Виннфред меня не привлекает.
— Привет! — Винни обнимает меня в неуместном полуобъятии. Либо она не умеет обижаться, либо не узнает меня с балкона.
Я немедленно отстраняюсь от ее объятий. Надеюсь, она не является переносчиком болезней крупного рогатого скота.
Пол хихикает, явно находя очаровательным отсутствие формальностей у своей жены.
— Где ваши места, Лэнгстон-Корбин?
— Здесь написано пятнадцать и шестнадцать. — Грейс держит наши пригласительные билеты.
— У нас девятнадцать и двадцать, так что, думаю, вам придется еще немного нас потерпеть, — весело говорит Пол.
Ух ты, блядь, ура.
С наступлением вечера росло и мое подозрение, что Виннфред на самом деле беременна. Она не прикасается к алкоголю, всю ночь предпочитая газированную воду. Ей не нравится мясное ассорти, и она держится подальше от тех, кто пыхтит вейпами и сигарами. Ее частые походы в туалет также заставляют меня задуматься, не дремлет ли кто-нибудь прямо на ее мочевом пузыре.
Грейс занята тем, что сует свой язык в жопы нужных людей. Образно говоря, к счастью. Она обсуждает работу с Чипом, Полом и парнем по имени Пабло, который является главным трейдером. Трое мужчин пытаются заманить меня в разговорную комнату, но я вежливо уклоняюсь. Как и все экзотические существа, я не особо хочу, чтобы меня тыкали через прутья клетки с вопросами о моих обвинениях в инсайдерской торговле. И я не сомневаюсь, что все здесь хотели бы услышать о том, что я сделал только для того, чтобы получить пощечину.
— Не из тех, кто хвастается, а, Корбин? — Пол кивает после очередного лаконичного ответа от меня о моих предпочтительных розничных акциях. — Винни такая же. Она вообще не любит говорить о своей работе.
— Это потому, что у меня ее сейчас нет. — Винни делает глоток газированной воды, ее щеки порозовели.
Я поворачиваюсь к ней лицом. Во мне вспыхивает вспышка интереса. Она делает больше, чем просто играет в домохозяйку? Это интересно.
— Чем ты занимаешься, Виннфред?
— Окончила Джульярд в этом году. Теперь я просто. . . между прослушиваниями, я полагаю? — Она смущенно смеется, ее южный акцент почти комичен. — Не могу сказать, что я занята больше, чем мотылек в варежке. Трудно добиться успеха в Большом Яблоке. Что тебя не убивает, делает тебя сильнее, верно?
— Или ослабляет тебя. — Я пожимаю плечами. — Зависит от фактора «что», на самом деле.
Она смотрит на меня широко открытыми глазами, простая мелочь.
— В этом есть смысл.
— Как ты думаешь, у тебя есть все необходимое, чтобы добиться успеха в Нью-Йорке? — Я спрашиваю.
— А иначе я была бы там? — И снова эта улыбка. Та, что полна надежды и добра.
— Люди
