Море света (ЛП) - Шталь Шей

Я широко улыбаюсь, представляя, как Эйв отправляет Деверо в больницу.

— Не-а, неправильный ответ. Попробуй еще раз.

Господи. Я действительно веду себя сейчас так отвратительно, как мне кажется?

Деверо прищуривается, глядя на меня, а затем раздраженно качает головой. Он фокусирует свое внимание на Эйве, который встал между Деверо и мной.

— Я пришел за кольцом.

Я фыркаю и улыбаюсь Эйву, а он улыбается мне в ответ, потому что знает, что я сделала с кольцом. Выпрямляю спину, и для человека, который всегда думал о себе как о бедной маленькой больной девочке, у меня есть мужество, которого никогда не было раньше. Это похоже на момент в мультфильме «Храбрая сердцем», когда Мерида наконец-то узнает, что медведица была ее матерью. Ладно, может быть, не совсем подходящий пример, но мне нравится этот мультфильм, и я хотела сказать, что похожа на главную героиню в «Храбрая сердцем», и вы, черт возьми, должны согласиться со мной. Если только не хотите попасть в мой черный список.

Я наклоняюсь к этому придурку и шепчу ему:

— Если тебе нужно кольцо, то, надеюсь, ты умеешь плавать, потому что оно на дне Тихого океана. — Протискиваюсь мимо Эйва и иду в бар.

Пресли стоит у двери с открытым ртом.

— Черт, девочка моя. Я никогда раньше не видела тебя такой.

Мое сердце колотится в груди, бешено стуча о ребра.

— Я даже не знаю, откуда это взялось.

— Что ж, будь такой дерзкой сегодня вечером, когда придут парни из «Амфитриты».

Она права, я так и сделаю.

ГЛАВА 2

Давать задний ход — лавирование задним ходом в открытом море при ловле рыбы.

— Четвертый столик. И это все, что я скажу.

Переключаю внимание на четвертый столик. Пресли права. Ей больше и не нужно что-то говорить.

Черт….

Суровые брутальные мужчины сидят в углу бара.

Явно не местные, я никогда не видела их до сегодняшнего дня, и примерно в час ночи Пресли разузнает, что они братья из Илвако, владеют рыболовным судном («Амфитрита») и всю прошлую неделю ловили тунца. Линкольн и Бэар Харди. Я не знаю, кто из них кто. Но хотела бы это выяснить.

Да, они рыбаки. Прежде чем вы подумаете, что рыбаки — это грязные старики с бородой и без зубов, скажу, что вы явно никогда не видели братьев Харди и их друзей. Они красивые. Их можно описать именно этим словом. Ладно, не столько их друзей, сколько самих братьев, ага. У меня слюнки текут.

— Думаешь, они одиноки? — спрашивает подруга, наблюдая за мужчинами.

Стою возле барной стойки, держа в руках поднос с двумя кувшинами пива. Пиво, которое я должна отнести им.

— Я не знаю. Наверное?

Пресли слегка подталкивает меня локтем.

— Бьюсь об заклад, они могли бы стать хорошим отвлечением от мудака Дэва.

Я бы не прочь отвлечься. С любопытством перевожу взгляд на их столик. Эйв проходит мимо, заслоняя мне обзор.

— Разве вы двое не работаете здесь? — Он выразительно обводит рукой бар. —

Займитесь уже делом. И где, черт возьми, Мэл и Дилан?

— Мэл опаздывает, а у Дилан сегодня выходной, — напоминаю ему. Я разговаривала с братом об этом буквально двадцать минут назад.

Пресли закатывает глаза и хлопает ладонью по груди Эйва, вручая ему банковский конверт, который он искал. Он молча забирает его.

Подруга раздраженно поджимает губы.

— Мог бы сказать «спасибо».

Мне кажется, она имеет в виду «скажи спасибо за прошлую ночь», но до Эйва не доходит.

— Я говорю «спасибо», — бормочет он, перебирая деньги в конверте. — Это называется «долбаная зарплата», и ты получаешь ее раз в неделю. Если не будешь работать, ты ее не получишь.

Боже мой, Эйв.

Пресли краснеет и быстро хватает с барной стойки два меню.

— Все ясно, босс.

Подруга обходит его, больше не сказав ни слова.

Я уставилась на брата с отвращением.

— Молодец, придурок.

В его взгляде читается сожаление, но он ничего не говорит.

Иногда Эйв ведет себя как бесчувственный засранец. Вот почему я не хотела, чтобы Пресли с ним связывалась. Она милая девушка и не заслуживает такого отношения. Эйв задевает меня плечом, направляясь в подсобку. Ага, придурок.

Поправив поднос, пробираюсь к столу. Парни разговаривают, склонившись над картой. Подхожу к столу и улыбаюсь, пытаясь привлечь их внимание.

— Вот ваш Guinness. Желаете что-нибудь еще? — И тут я замолкаю. Я теряю дар речи, потому что в этот момент его глаза ловят мой взгляд. Черт возьми, если бы в это мгновение земля перестала вращаться, я бы не заметила. Мне стыдно в этом признаться, потому что как это может произойти, верно? Как земля может перестать вращаться, когда кто-то смотрит на вас?

Я не знаю, но, поверьте мне на слово, это может случиться.

Облизываю губы и делаю вдох. Или, может быть, прикусываю губу. Я точно не знаю, что делаю, потому что мой мозг просто отключается, когда я встречаюсь с ним взглядом. Он высокий, поэтому сидит и упивается моей реакцией, расставив свои длинные ноги в стороны и прислонившись к кирпичной стене.

Подождите… я вообще дышу? Да, да, я дышу.

Прочищаю горло, пытаясь избавиться от своих мыслей.

— Что-нибудь еще? — повторяю, потому что не уверена, сказали ли они что-нибудь, пока я летала в облаках.

Этот мужчина, сидящий в углу, с интересом изучает мое тело. Меня бросает в жар. Его пристальный взгляд пригвождает меня. Почему он так пялится? На его лице отражается безразличие, когда его настороженный взгляд останавливается на моем подносе, и он больше не смотрит на меня. А затем переводит взгляд на окно, выходящее на пирс.

Я тоже смотрю в окно, потом снова на стол, за которым кто-то говорит:

— Как здесь еда, милая? — спрашивает второй брат Харди.

Я работаю в баре, и ко мне обращаются по-разному, очень редко моим именем, что на бейджике. Милая, детка, сладкая, дорогуша, милочка, малышка, дорогая и один-единственный раз, сучка. Я сломала парню нос подносом за это. Но я не имею ничего против ласковых и других имен, которые прозвучат из уст этих прекрасных братьев — они могут называть меня как им хочется, черт возьми.

Не в силах не пялиться на них, опускаю глаза на стол, крепко сжимая край подноса.

— Здесь все вкусно. — Осмелюсь ли я снова взглянуть на него? Проклятье. Мне очень этого хочется, но не хочу показаться навязчивой. — Могу порекомендовать рыбу с жареным картофелем и крабовые котлеты. Они безумно хороши.

Безумно хороши? Тьфу. Почему я не могу составить нормальное предложение?

Беседа за столом продолжается, голоса сливаются, когда они обсуждают свои заказы, но мое внимание сосредоточено не на них. А на нем и на том, как он снова пристально смотрит на меня, как будто знает, но не может понять, откуда.

Знаю ли я его? Видела ли я его раньше? Нет, я бы вспомнила. Определенно запомнила бы встречу с ним. Но все же, по какой-то причине, он мне знаком.

Мое сердце бешено колотится в груди, привычный тяжелый ритм, но по новым для меня причинам. Чем ближе я к нему, пусть даже на несколько дюймов, тем быстрее оно бьется. Смотрю на его руку, сжимающую стакан. Его левая рука. Без кольца. Перевожу взгляд выше по его рукам, покрытым татуировками, его рубашка закатана до локтей, а куртка висит на спинке стула. Затем смотрю на его грудь. Она вздымается и опадает так же быстро, как и моя. Сосредотачиваюсь на его челюсти, покрытой щетиной. Мне хочется провести по ней рукой, просто чтобы узнать, колючая она или мягкая. Скольжу взглядом к его переносице, высоким скулам с едва заметным розовым оттенком и, наконец, к его глазам. У него красивые глаза — цвета океана. Это как смотреть на осколок морского стекла. Только глаза этого парня злые. Как будто его выводит из себя, что я смотрю на него.

— Вы решили? — спрашиваю в ожидании.