Двойное небо (СИ) - Цой Анна
Лев предпочёл посмеяться. Наивный. Всё ещё верит, что я шучу.
— И в третью комнату нужно поставить мой стол, — послышалось, когда я шла по коридору.
Вот тут я нахмурилась и вернулась на кухню.
— Жена выгнала тебя, потому что узнала про меня? — опершись на дверь.
Его лицо выразило сперва жуткое непонимание, а после очередную ироничность.
— Не про тебя, — с едва ли не подёргивающимися от смеха щеками.
Зубы скрипнули сами собой. Я стремительно развернулась, рванув в сторону спальни.
— Зачем тогда привез вещи ко мне? — прошипела.
Ярость застилала глаза. Смешно ему? Не знаю как, но шкаф, видимо от испуга, отдал мне нужные вещи сразу. Последние полетели на кровать.
— Камила, — остановил моё взбешённое переодевание он, — я говорил тебе и не раз, что развод длился все эти полтора года. Она просто не хотела мне давать его, — серьёзный тон, — я отчитывался тебе каждый раз о том, что происходило на заседаниях. Этого не достаточно?
Без упрека, но с весомой долей неприятия. Он видел моё ревнивое отношение к его байкам впервые. А у меня и так было слишком много эмоций, чтобы сдерживать эти.
— Я помню, — попыталась успокоиться и прижалась к нему впервые с того вечера, как он уехал.
Его подбородок прильнул к моей макушке.
— Я обещаю, что буду себя хорошо вести, — посмеиваясь, произнёс он, — честно-пречестно.
Я закрыла глаза и прижала ухо к его груди. Стало тепло только от одного его запаха, прокравшегося в нос.
— В той комнате стоит мой стол, — я выделила «мой» тоном «и он там и останется!».
Однако:
— Он мне не подходит, — серьёзно заметил тот, кто всерьёз подумал, что я предлагаю ему своё место, — слишком маленький. Помимо того, что… — он отстранился и задумчиво направился в ту самую комнату, — замечательно, стеллажи здесь уже есть.
Я скрестила руки на груди. Как бы ему помягче объяснить?
— Там стоят мои сумки, — вышло не так уверенно, как я планировала.
— Идеально для книг, — был счастлив он.
Он меня даже не услышал!
— Их привезут транспортной компанией в субботу, — оставил поцелуй на моей щеке и направился на кухню, — не переживай, у тебя есть время всё убрать.
Его спина скрылась за поворотом. Минута раздумий и бег на кухню, дабы высказать ему всё, что я думаю о его нём, его переезде и решениях.
— Ты права насчёт нехватки места, — дожидался кофемашину он, — нужно будет разобрать всё имеющееся, отсеять и перевезти на дачу.
Рот я захлопнула, только открыв его.
— Что за дача? — села на стул и составила локти на стол.
— Долго планируешь ходить в халате? — взял бокал он, — а насчёт дачи, то этот домик сложно назвать как-то по-другому. Там смысл в приличном участке земли. Я предположил, что тебе не будет интересен сад и огород, — он хмыкнул, — ошибся? — насмешливо разглядывая меня, — будешь садить огурчики?
И такой у него был смеющийся вид, что буквально вынудил меня упрямо ответить:
— Засею всё газоном, — буркнула и встала, чтобы пойти переодеваться во второй раз.
— Тебе не понравится, Камил, — довольно сделал глоток кофе он, — дом старый, за ним никто не ухаживал. Правильнее будет снести, а не ремонтировать.
Я пожала плечами.
Ага. Помню я его отношение к такому — я была в этой квартире до ремонта полтора года назад. Это была его квартира, до того, как он подарил её мне. И загвоздка была в том, что старый ремонт здесь был очень даже ничего, но Лёва твердил свои старческими словами, что это клоповник. Что-то в голове подсказывало мне, что «крохотный домик» это два этажа с ванной на каждом, пять спален и «большой участок» в половину дачного посёлка!
— А как же все твои дела в Москве? — переодевшись, спросила я, — как часто ты будешь уезжать?
Мужчина посмотрел на меня с умилением. Понять, думал он какая я дурочка или радовался забот, было сложно.
— Очень хороший управляющий, телефон и открытие офисов здесь, — как можно сильнее упростил он, — займусь мелкими городами, как и планировал. Уезжать буду нечасто, обещаю.
Что-то слишком много обещаний на сегодня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Не легче было меня перевезти в Москву? — спросила прямо.
Он вмиг стал серьёзным. Хмурым и недовольным, будто я спросила его, зачем он оставил ту квартиру жене и детям. А ведь он именно так и сделал, и я бы не стала спрашивать насколько она лучше этой.
— Не легче, — строго ответил он.
Его взгляд уткнулся в монитор ноутбука, в котором блуждал до моего прихода.
— У тебя там какие-то проблемы? — сглотнула я.
Я даже не знала названия той компании, про которую он иногда говорил. Вероятно, она была не одна, но я не представляла, чем она занимается. Я вообще мало чего о нём знала — Лев был крайне неразговорчив, и когда он произнёс фразу «я отчитывался тебе каждый раз о том, что происходило на заседаниях» я успела не секунду задуматься. Отчитывался? Словами «сегодня опять не получилось»?
Может мне ещё стоило не думать о нём так, как я думала? Верить в развод в полтора года длиной или в миллиардное «она не даёт мне развод»? Серьёзно? Да, мне двадцать, но я осознанно принимала свой образ жизни. И пусть в мои восемнадцать всё было слегка по-другому, и никто не хотел становиться пресловутой «содержанкой», а верил в любовь, сейчас всё казалось каким-то ненастоящим. Будто Лёва криво усмехнётся, как не делал никогда, и смотря мне прямо, в глаза скажет что-то вроде «И ты повелась на это? Может ещё жениться на тебе? Идиотка!». Слова были не его, но прозвучали в голове его голосом.
— Проблемы были всегда, — почти сквозь зубы произнёс мужчина, — вернее, они вскрылись в тот момент, когда я встретил тебя и подал на развод.
Такой откровенности я от него не ожидала, потому медленно и с интересом села напротив, поджав ноги к груди.
— Я не стал и не стану знакомить тебя с семьей со своей стороны, потому что они все поддерживают бывшую жену, и если говорят то, что говорят мне, то я представляю, что будет сказано тебе, — продолжил он, — я надеюсь ты поймешь.
«Семьёй со своей стороны»? Мне почему-то казалось, что их уже не хм… существует. Лев же сам не молодой, а значит и его родители… какие-то ужасные мысли. Нужно гнать их прочь.
— Почему тебе говорят… такое? — пусть я и догадывалась об ответе.
Мужчина усмехнулся.
— Потому что тебе двадцать, а мне сорок три, — слегка насмешливо, — потому что у меня на руках свидетельство о разводе с женщиной, с которой я прожил двадцать один год. Потому что у меня несовершеннолетний сын. Потому что оба моих ребёнка ненавидят меня. Потому что та женщина, как и общество, видит слепые факты, взамен того, что пытаюсь донести до них я.
Я даже обняла колени руками, чувствуя, что его ровный тон сейчас был только на словах.
— Мои родители про тебя не знают, — решила сбавить накал.
Но, кажется, только подогрела.
— Совсем? — нахмурил соколиный взгляд он.
Как же ему это не нравилось.
— Только имя, — процедила я.
Вот и надо же было сморозить!
— Ладно, исправим это позже, — он вернулся к ноутбуку, — ты уже занялась сортировкой шкафа?
Я скривилась.
— У меня есть другие дела, — заставила его посмеяться.
Пойду позвоню Юле.
— Напомню, срок до субботы, — не отвлекаясь от работы.
Кому вообще в современном мире нужны книги? Тем более бумажные, которые нужно хранить на полках, а не… на даче, например? Может предложить перевезти его вещи туда? И ничего моего тревожить не нужно будет? Смысл в коллекционировании сумок — оставлять их на видном месте, а не отправлять в шкаф!
— Издевательство, — буркнула и упала на диван, чтобы найти последний номер из звонков, — я тебе сейчас кое-что такое расскажу, — хмыкнула.
Глава 2. Длинная рука воспоминаний
Лёва завернул машину в сторону парковки университета. Когда он в последний раз отвозил меня на учёбу? Всё время отмазывался своей занятостью или спешкой. Сейчас то что изменилось?