Я знаю, ты любишь - Катерина Лазарева

С этой мыслью я вспоминаю нечитаемые довольно долгие взгляды Ильи в мою сторону и неоднозначные шуточки. Дышу глубже, призывая себя успокоиться. Нет повода для волнения.

— Я хотя бы попытаюсь, — в тон ему усмехается Илья. — Верну в целости и сохранности через несколько минут, — уже решительнее добавляет, подавшись в мою сторону.

— Пару, ты сказал, — хотя бы на секунды включает в себе старшего бдящего брата Антон. Но тут же портит эффект улыбкой. — Окей, будет занятно.

Илья не отвечает, вместо этого подходит ко мне максимально близко и мягко подхватывает под руку.

Я не успеваю сориентироваться. Да и смысл? Заставляю себя как можно более уверенно пойти с ним. Хотя в душе совсем неспокойно. Приходится подавлять порыв обернуться, хотя бы посмотреть, Антон ещё где-то рядом, или уже даже не возле двери.

Мы отходим довольно далеко, чуть ли не в конец общего с другими квартирами коридора. Но вместо того, чтобы напрячься именно из-за этого я, вопреки здравому смыслу, больше думаю о том, что мою руку Илья так и не отпускает. От этого ладонь вдруг словно иголочками покалывает, да и вообще неловко становится. Неоднозначно как-то…

А рука у него, кстати, тёплая.  Так уверенно держит мою, обволакивает прикосновением, что даже непривычно становится, когда Илья всё-таки убирает её.

Сердце ускоряет темп, когда я всей кожей чувствую тяжёлый взгляд на себе. Посмотреть в ответ не по себе, но, видимо, этого от меня пока и не ждут.

— У тебя офигенно вышло сделать вид, что того случая в переходе не было, — в том, как говорит Илья, чувствуется давление, направленное на меня. — Предлагаю тебе продолжать в том же духе и не трепать лишнее никому, включая и твоего брата.

Тут я не выдерживаю, вспыхиваю и машинально поднимаю взгляд на Илью. Что-то меняется в том, как он смотрит на меня… Даже в переходе не так было. Но вот что это за изменения, никак не могу понять. И будто даже боюсь. Как-то не по себе становится.

С ответом не нахожусь. Не успеваю. Молчание снова нарушает Илья, и на этот раз говорит чуть мягче, словно даже участливо.

— Я понимаю, что ты, наверное, напугана и надумала себе лишнего. Звучит тупо, но это было не то, что ты подумала, — он усмехается. — В детали посвящать не буду, не твоя это забота, но, скажем так, тот парень заслужил. Будь это просто случайный чувак, я бы не стал прессовать.

Я хмурюсь. И чем, интересно, тот парень заслужил быть запуганным и чуть ли не избитым? Даже если предположить, что он должен был деньги Илье, это — не лучший метод требовать долги. Существуют более цивилизованные.

Да и будь всё так, вряд ли теперь уже знакомый незнакомец из перехода беспокоился бы о том, что его увидела девчонка. Он ведь и тогда, когда только заметил меня, не обрадовался этому совсем. И отпустить сразу не мог, опасался, что могла кому-то сказать. Разве это поведение человека, который в своём праве?

Нет, ну я, конечно, не сомневаюсь, что для себя Илья всегда и во всём прав. Но объективно — нет, и, судя по всему, понимает это.

— Тогда почему ты не хочешь, чтобы Антон это знал? — решаю выдать часть мыслей.

— Потому что у нас с ним различаются взгляды на то, должно ли добро быть с кулаками или нет, — легко отвечает Илья, будто и не задумывался даже. — Ты ведь в курсе, что твой брат не приемлет никакого насилия? А у меня другой взгляд на такие вещи. Перетирать с ним не вижу смысла, как и ссориться из-за этого.

Я недоверчиво хмурюсь, хоть и признаю в душе, что звучит всё это убедительно. К тому же, Антон и вправду мухи не обидит. А уж чтобы руку на кого-то поднял… Кто-то считает моего брата излишне мягкотелым, ну а я знаю, что это принципы такие.

Только вот это не объясняет, почему Илью ещё в переходе напрягло, что я всё увидела. Тогда ведь не знал, что я — сестра Антона.

Почему-то не решаюсь об этом спросить. Как-то проще обсуждать тему, как если бы и вправду всё относительно безобидно было. А задав тот самый вопрос, рискую перейти уже на совсем другой диалог.

— А ты то почему хочешь, чтобы Антон это знал? — нарушает затянувшуюся паузу Илья, вернув мне мой, пусть и немного изменённый вопрос.

И тут мою нерешимость как рукой снимает. Офигеть, ещё спрашивает! Это мой брат, вообще-то. А скрывает от него «друг» совсем не безобидную информацию. Неужели сам не понимает?

— Потому что не хочу, чтобы он попал под дурное влияние, — отчеканиваю я. Странно, но мне сейчас даже не страшно это в лицо Илье говорить, а ведь видела, на что способен.

Но он лишь снисходительно ухмыляется.

— Твой брат похож на ведомого? Или на того, у кого своей башки нет?

Понимаю, что Илья клонит к тому, что раз нет, значит, и знать Антону необязательно. Но вместо того, чтобы всё равно стоять на своём, почему-то серьёзно задумываюсь над его вопросами. При мне брат очень даже волевой, но кто знает, может ли кто-то другой влиять на него… С Ильёй у них было лёгкое и приятное общение, но то при мне.

Колеблюсь, не понимая, а действительно ли стоит тут вмешиваться.

— Не похож, — осторожно проговариваю, склоняясь к тому, что всё-таки стоит. Ну не то это событие, чтобы скрывать можно было. — Но всё равно он должен знать.

Илья вздыхает, будто вынужден возиться с несмышлёным ребёнком, объясняя тому очевидные вещи. По крайней мере, смотрит на меня именно с таким выражением.

Я поджимаю губы и вздёргиваю подбородок. Всё равно не сдамся, и наплевать мне, что этот тип думает.

— Если он будет это знать, у меня появятся проблемы, — с угрожающей обманчивой мягкостью разъясняет Илья, прожигая меня испытывающим взглядом. — А когда у меня появляются проблемы, они неизменно появляются и у кого-то ещё. Как правило, у того, кто мне их создал.

Я вздрагиваю от этого неожиданного напора и недвусмысленного предупреждения, леденящего кровь. Резкий такой переход от