Брак по завещанию - Сали Крайн
— Ну что, поговорила, Джесси? — Беатрис посмотрела на нее, но та не отвечала. Сидя за своим рабочим столом, она молча смотрела на монитор компьютера. — Эй, что-то произошло? Ау, Джессика Паркер, Вы меня слышите?
Беатрис, удивленная, что девушка ни на что не реагирует, хлопнула ее по плечу.
Вздрогнув, Джессика посмотрела на коллегу пустыми глазами. Все ее мысли теперь занимал только телефонный звонок. Поняв, что она не сможет сейчас работать, девушка быстро начала собираться.
— Беатрис, мне срочно надо ехать в больницу, — она обернулась к девушке. — Не спрашивай меня ни о чем. Просто, пожалуйста, прикрой меня. Если директор узнает, что меня нет на месте, я получу выговор.
— Хорошо, ты просто иди, я сама тут все улажу. Не беспокойся об этом, — Бетти улыбнулась. — Не знаю, что у тебя произошло, но надеюсь, что все будет хорошо.
— Спасибо большое, с меня обед! — крикнула Джесс уже от двери, вовсю мчась к лифту.
Не прошло и получаса, как она уже была на месте. Больше не медля не минуты, она зашагала в больницу, на ходу осматривая большое белое здание. Глубоко вдохнув, Джесси направилась внутрь.
— Простите, не подскажете, как мне найти мистера Патрика Кеннеди? — обратилась Джессика к медсестре.
— Вам к главному врачу?
— Думаю, что да, — неуверенно пролепетала она.
— Вы Джессика Паркер?
Увидев утвердительный кивок, медсестра встала со своего места и с улыбкой направилась к ней.
— Доктор Вас ждет, пожалуйста, пройдемте со мной, — медсестра указала ей рукой, чтоб она пошла за ней.
Подойдя к двери, Джесси прочла надпись: «Главный врач Патрик Кеннеди». Медсестра постучала, и, услышав взволнованное «Войдите», открыла дверь и, поманив рукой Джессику, прошла в кабинет.
Патрик сидел за столом, читая истории болезни больных. У него было морщинистое кругловатое лицо, на нос вздернуты очки с круглой оправой, а вокруг рта была оставлена типичная для всех врачей бородка.
— Извините, мистер Кеннеди, мисс Джессика Паркер пришла.
Он поднял голову от листка и начал рассматривать девушку. От его взгляда ей стало не по себе.
— Проходите, садитесь, пожалуйста, — он с улыбкой указал ей на стул. Глаза у этого человека были добрые и внушали доверие. — Вы можете идти, — кивнул он медсестре.
Когда за ней закрылась дверь, он повернулся к Джесс и молча посмотрел на нее.
— Мистер Кеннеди… — начала было Джессика, но он ее остановил взмахом руки.
— Просто Патрик, не люблю, когда меня называют на «Вы». Чувствую себя дряхлым старичком.
— Хорошо, Патрик, я бы хотела узнать, так зачем вы меня позвали и как это связано с мамой? — она произносила это спокойно, но на самом деле боялась, хотя сама не знала, чего она страшится.
Патрик снял очки и устало потер руками лицо. Тяжело вздохнув, он взял историю болезни, которую читал, когда Джесси зашла, и серьезно посмотрел на девушку.
— Я даже не знаю, с чего начать… Как сказать… — Патрик избегал смотреть ей в глаза. — Дело в том, что ваша мать… — он сделал паузу: для него всегда было сложно рассказывать близким плохие новости.
— Что с моей матерью? — больше не было слышно, что она спокойна, ее голос дрожал.
— Она… Не хотите выпить воды?
— Патрик, скажите мне, что с моей мамой, или Вы хотите, чтоб от страха у меня случился сердечный приступ? — Джессика уже кричала: она поняла, что с мамой что-то случилось.
Мужчина молчал несколько секунд, потом решительно посмотрел ей в глаза и наконец произнес то, что должен был сказать еще несколько минут назад:
— Элизабет попала в очень тяжелую автокатастрофу, и ее состояние нестабильное.
После его слов Джессика стала белее полотна. Сердце болезненно сжалось.
— К-когда это случилась? — она говорила онемевшими губами, едва выговаривая слова.
— Сегодня утром.
Патрик встал со своего места и сел напротив нее. Ему было тяжело с ней разговаривать, но он, как врач, должен был ввести ее в курс дела.
— Как ее состояние? — она смотрела на него таким взглядом, что он не смог больше все скрывать.
— Ну, что я могу сказать, травма серьезная, и шансов, что она выживет, практически нет. Видите ли, у нее внутреннее кровотечение, и как бы мы ни пытались ей помочь, ничего не получается. Уровень алкоголя в крови повышен, в машине она была не пристегнута, вследствие чего ее выбросило через переднее окно при столкновении машин… — Патрик увидел, что Джессика стала мертвенно-бледной, поэтому еще крепче сжал ее руки. — Мы сделали все от нас зависящее, но шанс очень маленький.
Джессика не выдержала и начала плакать. Патрик приобнял ее и начал утешать, как своего ребенка.
— Поплачь, девочка моя, поплачь. Мне тоже сложно, ведь Элизабет мне не чужая.
— Вы знаете мою мать? — спросила Джессика сквозь слезы, даже не поднимая головы.
— Я ее крестный отец, мы с ее отцом, то есть твоим дедушкой, были лучшими друзьями.
— Почему именно она должна была попасть в аварию?
Девушка еще сильнее прижалась к нему и рыдала, уже не сдерживаясь. Видя ее состояние, мужчина чувствовал, как у него самого сердце обливалась кровью. Он знал об их сложных отношениях с матерью. Элизабет не скрывала от всех, как на самом деле она относится к своей дочери. Все жалели девочку, но никто не мог помочь: Элизабет просто никого не слушала. Но несмотря на такое отношение, эта девочка все равно любит мать. Он улыбнулся и подумал, что в этом она похожа на свою бабушку — такая же добрая и чистая душа. И он не мог понять, как такие родители умудрились вырастить такую дочь, как Элизабет. Наверное, это потому, что они слишком сильно любили ее, баловали и не заметили, что их любовь сделала с ребенком.
— Я… я бы хотела увидеться с ней, — чуть слышно произнесла Джесс со слезами на глазах.
— Да, конечно, я Вас сейчас отведу, но для начала… Вот, высморкайтесь, — протянув ей платок, с грустной улыбкой сказал он. — Она хотела видеть Вас. Пойдемте. И… Улыбайтесь, пожалуйста.
Джесси пыталась остановить слезы, но не могла. Сердце разрывалось от боли. Но надо взять себя в руки. Нельзя, чтобы она увидела ее слезы.
Немного успокоившись, она встала. Теперь девушка более или менее была готова идти к матери и увидеться с ней, возможно, в последний раз. Слезы снова навернулись на глаза, но она вытерла их и пошла за врачом.
Они шли по длинному коридору, запах лекарств так и витал в воздухе. Джесси шла тихо, не издавая ни звука. Коридор был такой длинный, что казался
