Решения, принятые после полуночи - Рейчел Хиггинсон
Потом позвонил отец и спросил, когда я собираюсь приехать во Флориду. После этого я уклонилась от нескольких сообщений от моего брата Эдисона, который задавался тем же вопросом. И один неотвеченный звонок от моей мамы. На самом деле удивительно, поскольку уже несколько недель происходит почти одно и то же. Когда? Когда? Когда? Никогда… Почему?
— Твой телефон в соседней комнате гудит как сумасшедший, — сказала Риз, садясь на качели на крыльце рядом со мной.
— Это мой брат?
Она покачала головой.
— Это Оуэн.
— Чёрт.
Я сделала еще один большой глоток вина. Я буду расплачиваться завтра, но прямо сейчас на мои способности принимать решения повлияли ферментированный виноград и моя лучшая подруга.
— Который сейчас час?
— После полуночи, — сказала она, сочувствие в ее тоне было очевидным.
Я сделала еще один большой глоток.
— Я облажалась.
Мое признание глухо прозвучало в знойном летнем воздухе. У Риз был небольшой домик в старом тихом районе в самом сердце Дарема, штате Северная Каролина. Не было даже уличного движения, чтобы заглушить неискренность в моем голосе. Это было громко, ясно и трезво, даже если я не была трезва.
Риз рассмеялась надо мной, теплый звук, который напоминал мне о том, как мы снова учились в колледже и оставались в нашей комнате в общежитии до безбожных часов, разговаривая о мальчиках, делясь секретами и планируя наше общее будущее. Оказалось, что эти ночные разговоры не могли соответствовать нашим реальным жизненным проблемам. Но они все равно были одними из моих самых любимых воспоминаний.
— Ты не облажалась, — твёрдо сказала она. — Ты сделала крюк и навестила свою лучшую подругу. Ничто не вечно.
Прижав колени к груди, я уставилась на тихую, обсаженную деревьями улицу и машины, стоящие по обе стороны. Неподалеку стрекотали сверчки, а над головой мерцали звезды. Одетая только в хлопчатобумажные пижамные шорты и черную майку, я вздрогнула, когда ночной ветерок вызвал мурашки на моей коже.
— Сегодня у меня было собеседование на работу.
— Что?
— Здесь, в Дареме.
— Ты шутишь.
Я покачала головой и сделала еще один глоток вина.
— Очевидно, ничего постоянного, — оправдание было отголоском того, что она только что сказала, но по какой-то причине мне было больно это говорить. — Я заметила, что бар, в который мы ходили прошлой ночью, был битком забит, поэтому я взяла заявление и….
— Если ты действительно думаешь о том, чтобы остаться, ты могла бы также поискать что-нибудь со своим образованием. Я могла бы посмотреть, есть ли у моей фирмы что-нибудь в наличии.
Бросив на нее прищуренный взгляд, я решила, что, вероятно, пришло время поставить вино на стол. Поскольку теперь нас было двое. Мой стакан все равно был пуст.
Риз была моей лучшей подругой со времен колледжа, когда мы были соседями по комнате на первом курсе Северо-Западного университета. Мы оставались вместе каждый год нашего студенчества, даже когда Оуэн умолял меня переехать к нему после того, как он вернулся из аспирантуры в Индиане. Но я не могла оставить Риз. Пока нет. Не тогда, когда я знала, что мне предстоит прожить с Оуэном всю жизнь, а с Риз осталось всего несколько месяцев. Тогда выпускной казался концом нашей главы. Аспирантура и наша последующая карьера должны были вести нас в совершенно разных направлениях.
И они повели. По крайней мере, на какое-то время. Но посмотрите на нас сейчас. Снова вместе. И где был Оуэн? Ждет во Флориде с моим братом Эдисоном. Умоляя меня вернуться к нему еще раз.
Но в отличие от колледжа, когда не было ничего особенного в том, чтобы отложить мою жизнь с Оуэном или мои предстоящие обязанности, этот обход с Риз имел гораздо более серьезные последствия. Однако ни о чем из этого я не могла бы беспокоиться прямо сейчас, особенно о том, что касается Оуэна. Вместо ноющего чувства ответственности, которое я должна была чувствовать, все, что я могла собрать — это негодование, горечь… гнев… провал.
— Это кажется слишком постоянным.
Снова это слово. Но я была слишком пьяна, чтобы искать синонимы.
— Я просто… я не хочу быть нахлебницей.
Я не рассказала ей о квартире, в которой мне отказали. Аренда, даже короткая, также казалась постоянной. Но я рассудила, что они предложат шестимесячное обязательство, и если бы у меня было собственное жилье, я не была бы обременением для Риз.
Я знал, что она не возражала против моего неожиданного визита, но в какой-то момент ей придется вернуться к обычной жизни. Ее работа юриста во влиятельной юридической фирме была очень сложной. Поздние ночи, раннее утро, работа на дому. К тому же мы больше не учились в колледже. Она была предоставлена самой себе со времен своей знаменитой юридической школы в Дьюке.
— Ты не нахлебница, Ло. Ты мой гость. Мне нравится, что ты здесь, — она потянулась и сжала мою руку, напомнив мне о девушке в баре сегодня.
Положив щеку на колено, я сморгнула слезы и улыбнулась ей.
— Спасибо, Долька. Я не могу выразить тебе, как много это значит для меня.
Она сморщила нос от своего старого прозвища, но не смогла сдержать улыбки.
— Кстати, в каком баре ты была?
— Крафт, — сказала я ей. — Тот, со сложны ми напитками.
— О, да. Предполагается, что сейчас это одно из горячих мест Дарема.
— Ну, очевидно, у них возникли проблемы с удержанием официанток, потому что они предложили мне работу на месте.
Она откинула голову назад, упругие черные кудри, которые она убрала назад для своей важной адвокатской работы, каскадом рассыпались по ее плечам.
— Это кажется правильным. Твоему отцу понравится, что твое образование магистра в области финансов пойдет тебе на пользу.
Ее слова испортили мое и без того неустойчивое настроение, и я уткнулась лицом в колени и застонала.
— Как ты думаешь, сколько времени у меня есть, пока он не выяснит, где я нахожусь?
— Детка, ты здесь уже три недели. Он уже знает, где ты находишься. Он просто еще не приехал, чтобы забрать тебя и притащить твою упрямую задницу во Флориду.
Мой голос звучал приглушенно, когда я сказала ей:
— Ты не помогаешь.
— Я знаю.
— Скажи мне, что делать, Долька, — я снова использовала ее прозвище, потому
