Золотая рыбка для мажора (СИ) - Абинская Анна

— Я? Да он и слушать меня не станет, — пытаюсь вернуть в реальность фантазёра.

— Станет-станет, ты красивая, а Гриша падкий, — Вязьмин говорит быстро, лихорадочно, словно и вправду верит в то, что я способна уломать для него Гесса.

Мне хочется бежать от безумца, теряя рабочие туфли, но я креплюсь и сохраняю на лице нейтральное выражение. И даже лёгкую улыбку умудряюсь удерживать. Но тут являются, наконец, мои спасители с носилками, и я выдыхаю:

— Я обязательно подумаю над тем, что можно сделать, Богдан Алексеевич, — заверяю клиента со всей искренностью, — а сейчас, к сожалению, вынуждена вас оставить. Работа!

Спешу убраться с его глаз подальше. Создаю видимость бурной деятельности: иду за мужиками, типа проверяю, как они носилки на пол поставят. Правильно или нет. А потом с невероятным облегчением желаю хорошего дня хозяину и покидаю квартиру.

«Дурдом» надо было назвать этот комплекс, а не «Созвездие».

В холл спускаюсь в лифте для сотрудников и спешу к нашей стойке, где собрались все четыре ассистента во главе с Михаилом. Зоя смотрит на меня обеспокоенно, а старший менеджер грозно. Ох, мамочки! Ругать будут? Я что-то сделала не так?

Подхожу, не подавая вида, что внутри всё дрожит от ожидания взбучки, улыбаюсь. Мне кажется, я вечером перед сном буду принудительно стягивать губы в обычное положение, потому что за двенадцать часов рабочей смены мышцы лица заклинит напрочь.

— Всё хорошо? — спрашивает Зоя. — Ребята сказали, что ты уехала в лифте с Григорием Гессом.

Нормальные? А мне даже слова не сказали против, когда я уходила!

— Да, всё в порядке, — сообщаю беззаботно. До сих пор не верится, что коллеги выглядят такими странными из-за моей поездки в лифте с резидентом. Это ведь не запрещено. Я точно знаю. — Вязьмин дал поручение сделать «как обычно», ребята были заняты, а Гесс подсказал, что делать.

Отчиталась твёрдо, не теряясь и не мямля, давая всем понять, что вполне себе сообразительный и компетентный сотрудник.

— Надо было меня позвать, — ворчит Зоя, но уже с явным облегчением.

— Маргарита, тем не менее хочу ещё раз предупредить вас об инструкциях, репутации и Григории Гессе, — берет слово Михаил. — Вы у нас новенькая и не знаете, что с этим клиентом нужно быть особенно осторожной. Как бы так выразиться… он может легко скомпрометировать молодую симпатичную девушку.

— И не только молодую, — перебив, дополняет слова менеджера ассистент по имени Виталий.

— Верно, — не обижается за это на него Михаил. — В общем, сотрудницы женского пола стараются контактировать именно с этим клиентом только в общественных местах.

Такое впечатление, что Григорий Гесс монстр. Что же надо было сделать, чтобы заработать подобную репутацию? Поиметь половину обслуги?

— Я вас поняла и впредь воспользуюсь вашими рекомендациями, — киваю серьёзно и занимаю рабочее место за стойкой.

Пока с заказами спокойно, погружаюсь в изучение файлов: надо запомнить всех обитателей сорока квартир по именам и даже их питомцев по кличкам. Но через пару минут понимаю, что мозг не работает, а всё потому, что на душе как-то неспокойно.

Известие что Гесс смотрит абсолютно на всех так же, как на меня в лифте, неприятно. Оно будто окунает мою самооценку в лужу. Но с чего? Хочется отвесить себе затрещину. Неужели я думала, что поразила этого красавчика в самое сердце? Надо быть круглой дурой, чтобы к такой мысли прийти. И головой я так точно не думаю, а вот сердцем… С сердцем, похоже, проблемы. Кошмар! Надо с этим срочно завязывать!

Строгая беседа с самой собой на тему жизненных целей и их приоритетов приносит результат, и я выбрасываю из мыслей всякие глупости о красавцах. А вот про заскоки резидентов лучше узнать подробнее.

— Зой, а вот этот Вязьмин, он болен, да? Мне кажется, у него обострение, может, доктора стоит вызвать?

— Нет, это его обычное состояние, — отмахивается опытная коллега. — Человек такой просто. Но он не опасный, не волнуйся. Миша даст тебе на днях красную секретную папку на изучение, там на каждого нашего клиента собрано подробное досье и психологический портрет.

О! Вот это очень интересно!

— А почему не сегодня?

— Несколько дней тебе даётся на знакомство с резидентами. Так ты потом быстрее запомнишь важные детали из папки о каждом из них. Ведь доступ к секретным документам ты получишь всего на несколько часов. Выносить бумаги нельзя, фотографировать или конспектировать тоже. Охраняют папочку похлеще золотого запаса страны, — многозначительно подмигивает мне Зоя.

— О, понятно.

Зудит от любопытства и, естественно, я расстраиваюсь из-за того, что прямо сейчас не могу окунуться в тайны… Гесса. Тьфу ты! Опять я о нём.

— Но кое-что обязательное и не слишком секретное я тебе рассказать имею право прямо сейчас. Так вот, Богдан Алексеевич, когда творит не на заказ, а для души, всегда такой — творческая личность, что с него взять? Представляешь, у него за городом есть участок, который он называет «Кладбище погибших шедевров». И именно туда наши сотрудники вывозят неудачные, по его мнению, работы и выстраивают их рядами.

— Жуть какая, — впечатляюсь я.

— Да не, нормально. Парни говорят, что там забор метра три высотой и никого это место не пугает.

— М-да, ну да бог с ним, с Богданом Алексеевичем. Про кого я ещё должна знать что-то важное? — задерживаю дыхание в дурацкой надежде, что сейчас Зоя начнёт рассказывать про Григория.

— Ну вот хотя бы резиденты из двадцатой… — Сдерживаю разочарованный вздох. — Там живёт шведская семья…

— Дипломаты, что ли? — поддерживаю разговор, даже себе не признаваясь, что про других жильцов мне особо и не интересно что-то знать.

— Да ну какие дипломаты, Рит? Два мужа и одна жена. И детей у них на троих трое.

Округляю глаза. Никогда не думала, что у нас в столице могут вот прям так открыто жить подобные семьи. Надо же какой разврат творится прямо под носом добропорядочных граждан. Хотя мне всё равно. Я их вообще не осуждаю.

В общем, до окончания смены я убеждаюсь, что удивительное рядом, ещё не раз, а вот Гесса и Вязьмина больше не вижу.

Рабочее время подходит к концу, когда вечеринка Григория ещё даже не начинается. Мы передаём его вместе с мероприятием по смене и разъезжаемся по домам до завтрашнего ночного дежурства. Я устала, но ловлю себя на том, что мне хочется вернуться в «Созвездие» как можно скорее. Всё же интересная у меня работа.

Глава 3

На следующий день собираюсь на смену как на праздник. Зачем-то надеваю парадно-выходной комплект белья, а вместо колготок чулки. Причёске с макияжем тоже уделяю времени больше, чем обычно. Ресницы крашу не в два слоя, а в три и даже завиваю их перед нанесением туши. Брови укладываю щеточкой и специальным гелем, а губы подчёркиваю контурным карандашом, хотя сто лет этого не делала и обходилась одним блеском.

Наносить макияж я училась на курсах, которые прошла ещё в универе. В ту пору у меня случился короткий сдвиг в сторону личной жизни — понравился один старшекурсник, — но ничем хорошим дело не кончилось, поэтому я вернулась к старым ценностям и «рисовать» лицо предпочитала за пять минут. А тут вот опять свернула на кривую дорожку. Ещё и вырядилась в кокетливое платье, а сверху надела выходную кожаную курточку. Вот на кой? Всё равно же в форме работать буду.

Понимаю, что это плохой знак. Что все мои ухищрения выглядят глупо, но нахожу им тысячу оправданий. Главное из них: самооценка поднимется, и я буду чувствовать себя увереннее. Из безликой заи я превращусь обратно в Маргариту. Вполне себе симпатичную блондинку с выразительными зелёными глазами — мне про них всегда так говорят. А еще у меня фигура хорошая и вообще я умница.

В метро ловлю восхищенные мужские взгляды и перестаю ругать себя за допущенную во время сборов слабость. Мне повышенное внимание противоположного пола действительно помогает взбодриться, и к «Созвездию» я подхожу уверенная в себе и в прекрасном расположении духа. Показываю охранникам пропуск и опять оказываюсь на территории тропической сказки. Как будто в другой мир перемещаюсь, честное слово.