Не смей меня касаться. Книга 2 - Марина Дмитриева
Бесполезно, она меня не слышит. Чертова упрямая Джейн Эйр! Но страх разлуки с этой злючкой мгновенно выхолодил злость. Нет, красавица, не боюсь я твоих колючек, можешь драться, кусаться, главное, чтобы рядом была.
— Танечка, прости!.. — чуть ли не заскулил я, с мольбой заглядывая в ее шоколадные глаза, — девочка моя, пожалуйста, прошу тебя, не разрушай наши жизни.
Заграбастал ее лицо в свои ладони, прикоснулся губами к широкому упрямому лбу моей Розы. Стал покрывать ее кожу быстрыми торопливыми поцелуями.
— Красавица моя, только тебя люблю… Танечка.
С пухлых губ сорвался едва слышный всхлип. Вдохнул ноздрями запах роз любимой женщины, продолжая стонать ей в губы:
— Только ты мне нужна… только ты…
Она не отвечала на поцелуи, но под напором моих губ, в моих требовательных объятьях разомлела и наконец-то перестала вырываться.
— Девочка любимая, — продолжал шептать я страстным шепотом в миленькое женское ушко, — ненаглядная, моя совершенная Роза, сладкая…
Из красивого соблазнительного рта отчетливо вырвался стон, сексуальный хрип поражения, который прошелся приятным жаром по промороженному страхом телу, отозвавшись ликованием в душе. Андалузская красавица любит меня… Она МОЯ, МОЯ! И если любит, то простит, любимому человеку многое можно простить.
Продолжил атаковать свою Розу всеми имеющимися в моем распоряжении средствами: ласковыми словами, горячими губами и жадными руками, крепко сжимающими ее податливое сейчас тело. Я не дам Тане опомниться.
— Только тебя люблю… Ты моя идеальная женщина, — шептал блаженно я. — А-а-а! Епть! Что за?! — блаженство сменилось стремительно ворвавшейся в организм болью, адской болью, скрючившей меня замысловатой буквой «зю», сжавшей так, что невозможно сделать даже крошечный глоток воздуха.
Жестокосердная Таня Лазарева резко подняла коленку вверх, безжалостно припечатав ею мои яйца, затем со всей силы отпихнула мое согнутое в три погибели тело, освобождая себе путь к двери.
На выходе обернулась.
— Александр Иванович, есть поступки, которые невозможно забыть и простить.
На ее прекрасном личике опять читалось презрение, а еще, пожалуй, немного высокомерия от осознания своего морального превосходства. Посмотрела так, словно я «дерьмо», валяющееся у ее ног. Всего секунда и моя идеальная женщина, моя Андалузская красавица, негромко цокая каблуками, ушла куда-то по длинному коридору фирмы Эверест, вон из моей жизни.
Млять, млять, млять! Да млять же!.. Какого хрена мне теперь делать?!
* * *
— Алло, здравствуй, милый! — голос Ля-ля-ля был игрив и весел. — Надеюсь, ты рад новости. Поздравляю тебя, Алекс, ты скоро станешь папочкой. Тебе уже за тридцать, самое время заводить детей.
Который раз изумился ее наглости и беспардонности.
— Это действительно мой ребенок? — задал я вопрос вместо приветствия.
— Конечно, твой, разве можно врать в таких серьезных вопросах… Саш, я так рада, скоро появится наш малыш, плод нашей любви.
О чем она говорит?! Какой любви?! Даже звук ее голоса вызывал во мне отторжение, ведь из-за этой гадины я потерял свою прекрасную Розу, свою идеальную женщину. И кто ей разрешил… звать меня так фамильярно «Сашей».
— Обожаю тебя. Ты счастлив, милый?!
Счастлив?! Охренеть, мне выть хочется, во мне каждая клетка болит, и не только в тех местах, куда попадали кулаки Николая Алексеевича и удары злючки-колючки Андалузской красавицы.
Ля-ля-ляшка или юродивая, или в открытую надо мной издевается… Причем, больше похоже на второе.
— Какого хрена ты не рассказала об этом сначала мне?! — повысил немного голос, да что там, заорал, словно потерпевший.
— Какого хрена, какого хрена… — передразнила Юля. — Разве ты не понимаешь — этот ребеночек очень важен для меня… Я боялась, что ты станешь настаивать на аборте.
Определенная логика в ее поступке была, приди она первой ко мне, скорее всего, я потащил бы Юлю в клинику, дал денег, много денег, но вряд ли допустил рождение этого дитя. Только млять!.. Я уже давно хочу ребенка… и до сих пор себя виню, что допустил прерывание беременности с Милой.
Заорал в трубку:
— Важен?! Нахрена тебе ребенок в восемнадцать лет!!
— Ну как же, миленький, — промурлыкала красавица-блондинка в ответ, нисколько не испугавшись моего грозного рыка, — это ведь ребенок от любимого мужчины.
— Что ты от меня хочешь?! — снова бесился я.
— Ты же настоящий принц, Шувалов, хочу, как в сказке, чтобы жили они долго и счастливо. Со мной, а не с Танечкой.
Маленькая завистливая крыса!
— Ты больная, тебе нужно показаться психиатру. Откуда такая зависть к старшей сестре? Что она тебе плохого сделала! Я не понимаю…
— Ничего не сделала, просто такое случается в жизни, люди влюбляются в одного и того же человека.
— Ты меня совсем не знаешь?! Каким образом могла возникнуть любовь? Что за лапшу ты вешаешь мне на уши?!
— Ну почему же, немножко знаю, даже довольно близко, в постели ты настоящий тигр. Мурр… — ласково пела Ля-ля-ляшка в трубку мобильного телефона, а меня чуть ли не наизнанку вывернуло.
— Послушай сюда, Юля, ты не выполнила условия, которые были в расписке. Не боишься, что я потребую назад деньги, вместе с обозначенной суммой компенсации, и потом брошу тебя с ребенком на произвол судьбы?
Юля замолчала, запыхтела в трубку. Видимо, такая мысль не приходила в ее прелестную головку.
— Я подам на алименты, миленький.
Загоготал в трубку словно конь.
— Для начала тебе нужно будет доказать, что отцом твоего ребенка являюсь именно я, а это не простая, к тому же довольно дорогостоящая процедура. Суд не такой доверчивый, как твоя старшая сестра, он потребует доказательства того, что у нас были отношения. За исключением фотки, у тебя нет никаких улик. А на той фотографии, помнится, я сплю голый в своей постели, один, а не в обнимку с тобой. Кроме того, я ведь могу все активы, собственником которых являюсь, переписать на маму или сестру, а себе как генеральному директору компании "Стройинвест" назначить зарплату в пять-шесть тысяч рублей. Как думаешь, даже если суд определит тебе алименты в размере пятидесяти процентов от размера моего заработка, ты проживешь с ребенком на сумму в две с половиной тысячи рублей?
— Нет, ты так не поступишь?! — зло прошипела блондинка в трубку мобильного телефона.
— Почему нет, Юленька?! — стал давить я. — Ты разрушила мое счастье. И думаешь, что я буду выполнять твои больные мечтания?! Не стоит принимать меня за лоха.
— Да какое счастье с отличницей Таней, со мной тебе будет во сто раз лучше.
Похвальная, тошнотворная самоуверенность.
— Кроме того, я ношу под сердцем твоего ребенка, — напомнила светловолосая.
— Этот вопрос ещё требует подтверждения. Насколько я успел заметить, ты молодая да ранняя пташка.
— Зачем ты так говоришь, миленький! У меня был только один парень, причем
