Сплетенные - Калли Харт
— Отлично. Держись крепче.
Это невозможно контролировать. Протягиваю руку ей за спину, хватаюсь за пижамные штаны, разрывая их… прямо над задницей. Я должен опустить ее вниз, чтобы снять остатки одежды с ее тела. Я не осторожен. Не нежен. Сейчас это невозможно. Слоан ахает; то, как она впивается ногтями в мою кожу, говорит мне, что ей нравится моя грубость.
Она стоит передо мной обнаженная, глаза остекленели от вожделения, и я знаю, что встретил свою половинку в лице этой женщины. Обычно в подобных ситуациях я разворачивал женщину, с которой тр*хался, чтобы не видеть ее лицо, когда кончу, но не сейчас. Не с ней. Я хочу увидеть, как она развалится на части. Хочу изучить выражение ее гр*баного лица, когда заставлю испытать оргазм; хочу запечатлеть в памяти каждую секунду этого момента, дрожь тела, извивающегося в моих руках.
Я хватаю ее, снова заставляя обхватить меня ногами, но на этот раз между нами нет одежды. Только скользкая, обжигающе горячая кожа, вплотную прижимающаяся друг к другу. Никакой прелюдии. Это уже в прошлом. Наклоняюсь и направляю свой член туда, где он должен быть, с силой прокладывая путь внутрь нее. Она прижимается ко мне, глаза широко раскрыты, не издавая ни звука из открытого рта, я погружаюсь так глубоко, как только могу. Она тугая и теплая… ни одна киска никогда не заставляла меня испытывать такие чувства, как сейчас. Никогда не чувствовал… Я никогда не чувствовал, что собираю кусочек головоломки, когда тр*хался в прошлом. Обычно это был быстрый тр*х, а не становление единым целым.
Я размышляю, как баба. Знаю, бл*дь, что размышляю, как женщина, но ничего не могу поделать
— Бл*дь, — произносит Слоан одними губами, ее голос пропал без вести.
Да, в точности мои чувства. Бл*дь. У меня, бл*дь, серьезные проблемы. Я знаю это, но не хочу сейчас думать об этом. Хочу сосредоточиться на том, как глубоко могу погрузиться в красивую женщину, которая в данный момент оседлала мой член. Протягиваю руку ей за спину, наматывая мокрые волосы на кулак, и оттягивая ее голову назад.
А потом тр*хаю ее. Я чувствую, будто у меня за спиной гр*баный грузовой поезд, и вонзаюсь в нее снова и снова. Часть меня пытается сдерживаться, чтобы не причинить ей боль, но когда Слоан впивается ногтями мне в спину, царапая меня, крепко обнимает словно пытается задушить, теряю контроль. Ей нравится то, что я делаю. Ей нравится каждая секунда.
— Ох, бл*дь. Бл*дь, Зет. Ты нужен мне. — Она задыхается, ее ноги сильнее сжимаются вокруг меня. — Ты нужен мне.
Вот что подталкивает меня к краю. Ее слова. Ты нужен мне. Они имеют такой внушительный вес Я практически раздавлен ими, когда мое тело изливает в нее свое освобождение. Рычу, хлопая рукой по стене душевой, изо всех сил стараясь удержаться на подкашивающихся ногах и, бл*дь, не свалиться с ней на мокрую плитку. Слоан дрожит в моих объятиях. Я все еще тверд словно гранит; не переставая, вонзаюсь в нее. Продолжаю тр*хать, загоняя себя в нее изо всех сил. Мгновение спустя я чувствую, как киска сжимается вокруг меня, ее веки закрываются, тело сжимается.
Вот причина, по которой я не развернул ее лицом к стене. Ее губы слегка приоткрыты, на щеках яркий малиновый румянец. Ресницы отбрасывают тень на светлые скулы, брови нахмурены, с губ срывается череда ругательств.
— Бл*дь, Зет. О… дерьмо, черт возьми, засранец. Еб*ть, Зет. Бл*дь. Ахх, дерьмо. Оо, ЗЕТ!
Это словно музыка для моих извращенных ушей.
Она безвольно падает на меня, и я знаю, что не может идти речи о том, чтобы отпустить ее. После произошедшего, Слоан не сможет стоять. По крайней мере, ближайшие полчаса или около того. Прижимаю ее к себе и выключаю душ. Голова девушки прижимается ко мне; она прислоняет щеку к моему плечу, и это практически выбивает из меня гр*баный дух. Она прижимается ко мне, словно мои объятия самое безопасное место.
Я еще не готов отпустить ее, поэтому выхожу из ванной с ней на руках, все еще обвивающей меня ногами, в свою спальню, на коленях забираюсь на кровать. Наклоняюсь вперед и кладу ее на середину смятых простыней.
Отклоняюсь назад и ловлю ее сонный взгляд, направленный на меня.
Бл*дь. Бл*дь, бл*дь, бл*дь! Что бы я делал, если бы на ее месте была другая девушка? Я никогда не был мудаком, который после секса заставляет свои завоевания одеваться и убираться с глаз долой, но я точно не хотел с ними тусоваться. Я уходил. Исчезал словно Гудини (прим. пер.: Гарри Гудини — американский иллюзионист, филантроп и актер. Прославился разоблачением шарлатанов и сложными трюками с побегами, и освобождением). Но с ней…
Я опускаюсь на живот, проводя рукой вниз по ее телу, раздвигая ноги.
— Что ты делаешь? — спрашивает она.
— Подписываю свой шедевр.
Чувствую доказательство моего присутствия внутри ее тела. Пальцами, покрытыми спермой, провожу по складкам ее киски, заставляя дрожать, поднимаюсь выше. К бедрам. По бедрам. Животу. Груди. Сексуальной гр*баной впадинке у основания горла. Слоан лежит, наблюдая с напряженным выражением на лице, позволяя мне помечать ее. После того, как я заканчиваю, она берет мою руку, подносит ко рту; языком медленно облизывает кончики моих пальцев, вздрагивает, когда берет мой указательный и средний палец в рот.
Ни одна женщина не делала этого раньше. Ни одна женщина не вызывала у меня желания заявить на нее права. И ни одна женщина не заявляла на меня прав.
Часть меня, бл*дь, хочет убежать подальше от первобытного желания, которое я испытываю, желая удержать эту женщину… но, другая огромная часть меня хочет, чтобы сказал: «Нах*й все это». Потому что убью любого мужчину, который попытается прикоснуться к ней. Я убью любого мужчину, который посмеет, бл*дь, взглянуть на нее. Уничтожу всех и все, что может разрушить это. Нет смысла бороться.
ГЛАВА 2
СЛОАН
Звук телевизора сообщает, что Лэйси проснулась. Начинаю привыкать к подобному ритму жизни здесь, на складе, хотя раньше Зет не будил меня на рассвете. Не то чтобы я не могла привыкнуть к этому, если это будет происходить на регулярной основе. За последние полчаса Зет облапал меня с ног до головы… без сомнения. Запретное опасно, и я не хочу, чтобы он останавливался, потому что это безумно приятно, но как только он слышит телевизор, его словно бьет током. Зет встает, вытирая лицо руками.
— Мне лучше свалить отсюда.
