Сьюзен Филлипс - Поцелуй ангела
Едва машина отъехала от тротуара, как Алекс ослабил узел галстука и, сорвав его с шеи, сунул в карман пиджака. Вслед за этим Алекс ловко, одним движением расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Дейзи остолбенело смотрела на мужа, от души надеясь, что он не собирается раздеваться дальше. У нее была любимая эротическая фантазия: некий мужчина — безликий, но очень страстный — и она занимаются любовью на заднем сиденье автомобиля — белого роскошного лимузина, застрявшего в манхэттенской пробке, — под песню Майкла Болтона «Когда мужчина любит женщину». Но между фантазиями и реальностью слишком большая разница.
Зажегся зеленый свет, и лимузин тронулся. Дейзи глубоко вздохнула, стараясь сосредоточиться на приятном запахе гардении, приколотой к ее волосам. Алекс, слава Богу, перестал раздеваться, но зато вытянул ноги и стал пристально изучать Дейзи. Под его взглядом девушка съежилась от неловкости. Как ни стремилась Дейзи избавиться от этого чувства, она все время ощущала свое уродство по сравнению с матерью и поэтому, когда ее рассматривали вот так — в упор, начинала чувствовать себя гадким утенком. Дыра в нейлоновом чулке, оставленная когтями злобного пекинеса, не прибавляла уверенности в себе.
Дейзи захотелось закурить, и она раскрыла сумочку в поисках сигареты. Ужасная привычка — она постоянно укоряла себя за приверженность к курению. Хотя Лейни была заядлой курильщицей, Дейзи никогда не позволяла себе больше одной сигареты за стаканчиком легкого вина. Однако после смерти матери Дейзи открыла, что сигареты успокаивают нервы, и пристрастилась к курению. После первой затяжки Дейзи решила, что достаточно успокоилась, чтобы посвятить мистера Маркова в свой план.
— Брось сигарету, ангелочек.
Она посмотрела на Алекса виноватым взглядом, словно прося прощения.
— Я знаю, что это ужасная привычка, и обещаю, что не буду дышать на вас. Но сейчас мне просто необходимо покурить.
Он наклонился к ее дверце, чтобы опустить стекло, и в этот момент сигарета взорвалась яркой вспышкой пламени.
Дейзи вскрикнула и выбросила сигарету, по всему салону разлетелись искры. Алекс невозмутимо достал из нагрудного кармана платок и каким-то образом ухитрился затушить их.
Тяжело дыша, Дейзи посмотрела на свой наряд и ужаснулась — подол прожжен, жакет помялся.
— Что случилось? — с трудом вымолвила Дейзи.
— Думаю, испорченная сигарета.
— Испорченная? Никогда не слышала.
— Пожалуй, выброшу пачку на случай, если там все сигареты такие.
— Да-да, конечно.
Дейзи послушно протянула Алексу пачку сигарет, и он спрятал их в карман брюк. Мистер Марков проявлял полнейшую невозмутимость: откинувшись на спинку сиденья, он скрестил руки на груди и закрыл глаза.
Им необходимо поговорить, в отчаянии думала Дейзи, немедленно довести до его сведения план — этот немыслимый брак должен быть прекращен, но Алекс явно не в настроении вести серьезные разговоры, а Дейзи боялась, что от смущения испортит все дело.
В прошлом году она оскандалилась при важном разговоре и теперь, как правило, ограничивалась при общении с людьми замечаниями о пустяках, избавляя себя от возможности показаться безнадежной дурой.
Она напомнила себе, что все же кое-чему научилась и, кроме того, унаследовала мозги от отца, а не от матери, как полагал ее обожаемый папочка. Дейзи обладала незаурядным чувством юмора и оптимистическим взглядом на жизнь, который не смог изменить даже ужасный прошлый год. В конце концов, она владеет четырьмя иностранными языками, может определить, какой кутюрье создал тот или иной шедевр, и обладает талантом успокаивать истеричек. Но к великому сожалению, не обладает ни граном здравого смысла.
Почему она не прислушалась, когда парижский адвокат ее матери говорил, что после уплаты долгов Лейни на ее счету не останется ни сантима? Теперь-то она понимает, что именно чувство вины перед матерью толкнуло ее на то сумасшедшее расточительство, в которое она окунулась сразу после траурной церемонии. Многие годы Дейзи стремилась избавиться от эмоциональной зависимости от Лейни и вот теперь компенсировала ущербность прошлой жизни погоней за весьма дорогостоящими удовольствиями. Но несмотря ни на что, Дейзи никогда не желала смерти Лейни. Никогда.
Глаза девушки наполнились слезами. Она безумно любила мать, любила, несмотря на эгоизм Лейни, ее бесконечные претензии, постоянные требования подтверждения своей неувядающей красоты. Но Дейзи знала, что мать тоже любит ее.
Чем большую вину испытывала Дейзи по поводу свободы, которую подарила ей неожиданная смерть Лейни, тем больше денег тратила, причем не только на себя, но и на тех друзей Лейни, от которых отвернулась удача. Когда угрозы кредиторов становились невыносимыми, Дейзи тут же выписывала счета и чеки, надеясь заткнуть кредиторам глотки и не задумываясь о том, что денег осталось слишком мало и их не хватит, чтобы покрыть все долги.
Макс узнал об экстравагантном образе жизни дочери в тот самый день, когда прокуратура выдала ордер на ее арест. Дейзи наконец поняла, что натворила. Она упросила отца одолжить ей денег, чтобы расплатиться с кредиторами, обещая вернуть долг, как только встанет на ноги.
Вот тогда-то отец и прибегнул к шантажу. Ей давно пора повзрослеть, сказал он, и если она хочет остаться на свободе, то ей придется распрощаться со своей экстравагантностью и делать то, что он, отец, прикажет.
Сухим, безжалостным тоном отец продиктовал Дейзи свои условия. Она незамедлительно выйдет замуж за человека, которого он для нее выберет. Далее, Дейзи обещает жить с этим человеком в течение по крайней мере шести месяцев, являясь при этом образцовой и послушной супругой. По истечении полугодового срока Дейзи получает право развестись с мужем и пользоваться деньгами фонда, который отец обязуется создать для дочери. Дейзи будет пользоваться деньгами по доверенности — контролировать средства фонда будет ее отец. Если дочь проявит благоразумие и бережливость, то сможет безбедно прожить до конца своих дней.
— Но это несерьезно! — воскликнула Дейзи, выслушав Макса и осознав, что от нее требуется. — В наше время женщин не выдают замуж подобным образом.
— Это более чем серьезно, — возразил отец. — Если ты не согласишься на мои условия, то отправишься в тюрьму. А если не проживешь в браке оговоренные шесть месяцев, то не получишь от меня ни цента.
Три дня спустя отец познакомил Дейзи с ее женихом, не обмолвившись ни словом о его происхождении, состоянии или роде занятий.
— Кое-чему в жизни он тебя научит, — сказал отец вместо благословения. — Это все, что тебе пока надо знать.
