Я буду ждать тебя - Юлия Николаевна Николаева
– Значит, у Лены появились деньги?
– Ага, – кивнула Маша, – причем не так давно. Я в этом саду третий год работаю. Когда я пришла, она еще ничего была, а потом в раз поменялась: шмотки дорогие, взгляд этот дурацкий… Муж, видать, зарабатывать начал, вот она и зазналась.
– А чем муж занимается?
– Ты же подруга, – сделала она язвительный выпад, но тут нам принесли заказ, и это примирило ее с действительностью. Девушка принялась есть, а я пить кофе, сетуя на то, что в заведениях нельзя курить.
– Не знаю, чем он занимается, – заявила Маша с набитым ртом, – но, видимо, чем-то не очень хорошим, раз на него бабки повалили и дочь похитили.
– Думаешь, это связано?
– Наверняка. Валентина и заведующая думают, что это маньяк какой-то, но я уверена, что это не так.
– Откуда такая уверенность? – аккуратно спросила я. Маша бросила на меня еще один взгляд, потом сказала:
– Ты только не проболтайся. Мне проблемы ни к чему. У меня сестра год назад в аварию попала, на инвалидности теперь, мамка тоже зарабатывает копейки, отца я не знаю толком. В общем, вся надежда только на меня, а в саду сейчас зарплаты повысили, да и вообще удобно это, вот я и стараюсь не вылететь.
– Ближе к делу, – недовольно сказала я.
– Короче, я покурить бегаю на улицу, когда возможность есть. У нас это запрещают, так что приходится тайком, вроде как в туалет. С неделю назад заметила тачку недалеко от калитки. Ты видела, сад так стоит, что припарковаться там надолго сложно, всю дорогу загородишь. Я поначалу внимания не обратила, но на второй день вышла, она опять стоит.
– А что за тачка?
– Желтый "Фольксваген" жук. Значит, курю я, тут машина во двор въехала, там дальше стоянка— то есть, у подъездов, но все места забиты местными. Чтобы туда попасть, нужно вокруг сада двор объехать. Смотрю, жук завелся и поехал, тачке пришлось назад сдать, чтобы жук из двора выехал, потом уже проезжать на стоянку. А жук снова на место вернулся.
– Хочешь сказать, в машине постоянно кто-то сидел? – нахмурилась я.
– Ага. Тачка снова у забора встала, так и стояла, я потом еще покурить выходила, видела ее. Так и стояла всю неделю, а к четырем уезжала. То есть, не знаю, во сколько уезжала, но мы в половине пятого с детьми гулять идем, и машину я ни разу не видела.
– А сегодня?
– Вот, – она ткнула в мою сторону вилкой, – о том и речь. Не было ее, я уже специально высматривала, как могла, даже просто в окно. Не было ее.
– Считаешь, что девочку выслеживали?
– Конечно, а как иначе? Откуда ни возьмись появляется тачка, торчит круглыми сутками у сада, а потом у нас похищают ребенка.
– Ты не видела того, кто сидел в машине?
– Неа, – покачала она головой, – появлялась машина после утренней прогулки, уезжала перед вечерней. От входа особо не разглядеть, кто там.
– А номера?
– Ничего не видела. Мне, конечно, было интересно, но не до такой степени.
– Полиции о машине ты не рассказала?
– Нет. Я сегодня к обеду пришла только, отпрашивалась в институт. Мне Валентина рассказала, что случилось, но я ей про тачку не стала рассказывать, тогда бы пришлось сознаться, что курить хожу. Вот думаю в отделение сходить. Стоит?
– Это может помочь следствию, так что на твоем месте я бы сходила.
Маша задумчиво кивнула, а я стала собираться и попросила счет.
– Спасибо за помощь, – сказала ей, расплатившись, – ты мне очень помогла. О полиции подумай.
– Ага, – отозвалась девушка, и на этих словах мы распрощались.
Я вышла из торгового центра и поплелась в сторону остановки, размышляя над услышанным. Информации было не так много, но я постаралась выявить то, что могло оказаться полезным. Первое, конечно, машина, желтый жук, он внезапно появляется и торчит возле детского сада с непонятной целью около недели. Какой в этом смысл? Если похититель хотел выследить девочку, то ему нужно было, наоборот, появляться во время ее приходов и уходов, а также прогулок. Но вместо этого он упорно торчит у всех на виду в дневное время. Чего пытается этим добиться?
К тому же днем можно расположиться на стоянке возле соседнего дома, так как люди разъезжаются на работу. Конечно, неизвестная машина может вызвать вопросы, но это все равно безопаснее, чем торчать на виду у всех и вся, перегораживая дорогу. Водитель словно хотел, чтобы его заметили, и сделал для этого все возможное. В таком случае встает вопрос: чего он пытался этим добиться? На этот вопрос у меня ответа не было.
Вторым важным пунктом было внезапное обогащение семьи Горшковых. Судя по всему, муж Костиковой сестры начал очень неплохо зарабатывать, а там, где крутятся деньги, всегда найдется место и шантажу, и угрозам. В таком раскладе ребенок – лучший из возможных вариантов. За этими размышлениями я не заметила, как снова оказалась во дворе возле сада. Окна еще светились, но детей во дворе не наблюдалось. Видимо, всех разобрали. Я осмотрелась и прикинула, где, по словам Маши, могла стоять машина.
Место, действительно, неудачное, прямо на углу с садиком и на повороте дороги. Я осмотрела дом напротив. Он был угловой, во многих окнах горел свет. Неудивительно, раз уж в это время народ возвращается с работы. Я прикинула, что если и есть смысл ходить по квартирам, то как раз в то время, когда машина стояла под окнами. Тут во двор с громким гомоном ввалилась толпа подростков и направилась к скамейке напротив одного из подъездов. На вид ребятам было лет по шестнадцать— семнадцать, и я решила попытать счастья. Я приблизилась к ним, стараясь выглядеть максимально доброжелательно.
– Привет, – сказала, улыбнувшись. Ребята сразу притихли, поглядывая на меня. Я улыбнулась еще шире. – Можно с вами поболтать?
– О чем это? – спросила одна из девчонок.
– Может, кто из вас видел, – я указала место, – на прошлой неделе тут стоял "Фольксваген"– жук желтого цвета.
– Ваша машина? – спросил кто-то из парней, но другой его перебил:
– Не, та темненькая была.
– Кто темненькая? – тут же зацепилась я за слова, но компания примолкла. – Говори, раз начал.
– Женщина
