Я (не) прощу тебя. Измена мужа - Юлия Валериевна Рябинина
Хмурые взгляды, которыми нас встретили родителей Игната, меня смутили. Я оглянулась на мать, прежде чем переступить порог их дома. Та, иронично вздернув брови, (мол, я же говорила) поджала губы.
– Лилия Сергеевна, у нас беда, – ничего лучше не придумала, как выложить с порога всю правду.
– Стоп, – подняла руку свекровь, – Григорий, проводи Кирочку и Веру Алексеевну в столовую. Угости их чем-нибудь вкусненьким. Вы же с дороги, я правильно понимаю?
– Да, – кивнула, у самой же на душе кошки заскребли от дурного предчувствия.
– Гриш, позаботься, а ты идём со мной, – манит меня пальцем.
Только порываюсь пойти за свекровью, как мама, вцепившись мне в ладонь, одергивает.
– Не доверяю я ей. Не говори о своей беременности, – шипит на ухо. Отпускает.
Свекровь делает вид, что не замечает наших с мамой перешептываний. Делая надменный вид, кивает мне в сторону кабинета. И пропускает первой.
– Столько лет уже живешь в приличной семье, а твоя мать как была неотесанной плебейкой, такой и осталась. Что с ней? Ведет себя как обезьяна, честное слово. Смотреть противно?! – ворчит свекровь, а у меня аж дыхание в зобу спирает от ее хамского высказывания.
До сегодняшнего дня свекровь подобных выражений себе не позволяла, хоть и с заметным пренебрежением относилась не только к маме, но и ко мне. Значит, дела действительно паршивые, и женщина явно была не настроена на то, чтобы помочь нам с Игнатом разобраться.
– Лилия Сергеевна… – отойдя от шока первых секунд, я решаю, что должна одернуть свекровь за несправедливое отношение к маме.
– Ой, только не надо оправдывать ее, Ксения. Я твою мать сразу раскусила и поняла. Такие, как она, никогда не приживутся в высшем обществе. Как бы ни старались. Но давай не будем о ней, я думаю, тебе важнее узнать что-то другое?
Свекровь с лукавой ухмылкой и откровенной хитринкой вглядывается мне в лицо, ждет реакции. Но я молчу. Пытаюсь переварить услышанное. И найти достойный ответ…
– Говори, Ксения, не стесняйся… – допытывается свекровь.
– Э-м, Лилия Сергеевна, вы все не так поняли, – женщина умело переключается на другую тему, манипулируя моим замешательством, пытается поставить в двоякое положение.
– Да?! А мне кажется, тут все довольно прозрачно и однозначно. Вот взгляни сюда…
Лилия Сергеевна в одно мгновение оказывается за моей спиной, подталкивает к письменному столу из красного, мореного дуба. Семейка Гурьевых помешана на роскоши. Мне кажется, что у свекрови каждая вещь имеет цену. И могу с уверенностью сказать, что самая дешевая в их доме имеет шестизначную цифру.
– Что это? – смотрю на белый конверт, с красной печатью на лицевой стороне.
– Ну так достань, посмотри, – цинично улыбается женщина.
По позвоночнику бегут мурашки. Расползаются по голове. Я заранее предчувствую, что мне не понравится содержимое этого конверта. И стоит только поднести конверт ближе к лицу, как можно разобрать мелкие напечатанные буквы.
«Независимая региональная генетическая экспертиза». Не сразу понимаю, о чем идет речь, но ясно одно – Лилия Сергеевна мне не помощник. Это уж точно. Задубевшими от волнения пальцами открываю конверт и достаю один-единственный лист формата А4.
Пробегаю глазами один раз. Зацепившись взглядом за надпись красными чернилами, которая в глаза бросается первой «Отцовство практически невозможно».
Ничего не поняв из этого первый раз, читаю еще и еще. До того момента, пока глазам становится больно, а сердце трепыхается в груди так, что вот-вот пробьет огромную дыру и выскочит наружу. Отрываю взгляд от белоснежного листа:
– Что все это значит? – срывающимся от волнения голосом спрашиваю.
– А вот это я хотела бы узнать от тебя, дорогая моя сношенька?!
– Вы это показывали Игнату, так? Из-за этого он меня выгнал с Кирой из дома?
Все вдруг становится на свои места, когда свекровь, расправляя плечи, смотрит на меня сверху вниз. Ни разу не скрывая того, что она как-то причастна к нашей с Игнатом ссоре.
– Конечно. А что я, по-твоему, должна была делать? Скрыть от него правду?
– Но это все ложь! – уже кричу, сминая в пальцах лживую бумажку. Откидываю в сторону. – Игнат – отец Киры. Это правда.
Свекровь кривится в презрительной усмешке:
– А вот документы показывают другое. И я склонна верить им. И даже Игнат в них поверил, а это значит, что он тоже подозревал что-то неладное…
– Замолчите! Вы говорите чушь! Это чушь! – кричу.
– Ах, ты, неблагодарная дрянь, как ты смеешь в таком тоне со мной разговаривать?! Я тебя вымыла. Вычесала. Привела в надлежащий вид. В люди, можно сказать, вывела и вот, пожалуйста. Вот так ты отвечаешь мне на добро?! Изменой моему сыну и правом повышать на меня голос?! Я не позволю!
– Нет, Лилия Сергеевна – это я не позволю. Не позволю вам разрушать нашу семью. Теперь понятно откуда ноги растут. Вы это специально сделали? Подделали анализы теста? Кто вам вообще разрешил его делать? Кто?!
– Мне не нужно ничье разрешение, Ксения. Я тебя заподозрила с самого начала, как только мой Игнатушка тебя притащил, как подобранного с улицы щенка домой. Пожалел и подобрал. А ты решила ему голову вскружить? В постель затащила, а сама уже была беременна. Я тебя сразу вычислила. Но не думала, что ты настолько подлая, что повесишь чужого ребенка на моего Игната. Поэтому и решила проверить тебя. И оказалась права. Во всем права.
– А чего же вы так долго ждали? А? Почему сразу не сделали тест?
Мой разум все еще отказывается верить в происходящее. Это какой-то вселенский ужас!? Это не может происходить со мной?!
– Хотела, но тогда бы Игнат мне не поверил. Был под твоим тотальным влиянием…
Произносит со злобой в голосе.
– А сейчас что-то изменилось?
– Конечно. Ложь постепенно отравила ваши отношения и вылезла наружу. Игнат к тебе охладел…
– И вы решили воспользоваться этим моментов? – перебиваю ее.
– Всенепременно, дорогая. Ведь Игнат – мой сын, а ты мне никто?! – банально просто отвечает.
– А кто тогда вам Кира? Она же ваша внучка. Единственная.
– Нет, дорогая, у Киры есть, видимо, другая бабушка и другой дедушка. Подстать вашему статусу.
–
