Бес Славы - Юлия Еленина
– Чё?
– Мать звонила.
– И чё? – не понимает Шурик. – Ей на Лазурном берегу херово?
– А я откуда знаю?
Думать сегодня друг не может. Но телефон снова звонит. Сашка потирает лицо ладонями, но, кажется, лучше соображать не начинает. Все-таки айфон оказывается у него в руке, и он произносит в трубку:
– Алло!
Я сижу рядом и слышу каждое слово Евгении Максимовны:
– Алекс, – она переняла манеру Кэт называть всех на иностранный манер, – у меня к тебе просьба.
– Да, мам? – Шурику было абсолютно похрен, что втирает ему мать. Он даже ни черта завтра не вспомнит.
– Ты знаешь, я тут пообщалась с некоторыми светскими дамами… – начала она воодушевленно рассказывать, даже не заметив, что сынок вдрабадан, – так вот, сейчас очень модно заниматься чем-то вроде агротуризма, но с акцентом на оздоровление. Особенно для дам. В России еще такого нет, так что я стану первооткрывателем! То есть покупается дом в деревне, оборудуется под спа-центр, но все на натуральных продуктах и свежем воздухе. Плюс еще для похудения нет ничего лучше работы в деревне. Две недели там – кожа сияет, мышцы в тонусе, на щеках румянец…
Я усмехаюсь. Ну и бред. А Шурик-то засыпает под монолог Евгении Максимовны.
Закуриваю, переставая слушать, пока друг не бьет меня в бок, показывая жестом руки: «Запиши».
Я беру смартфон и открываю заметки. Саша повторяет слова матери в микрофон – пальцами вряд ли попадет – а потом отдает мне, нажав на сохранение.
Кэт начинает гладить мою ногу своей, как только я отодвигаюсь чуть к краю. Блядь! Да нырни ты уже под стол и поработай ртом. Если бы Саша с уже уснувшей блонди свалили, она бы так и сделала.
– Матвей, – обращается ко мне друг, – помощь нужна.
Я поворачиваю голову в его сторону, только глазами спрашивая: «Что?»
Он не отвечает сразу. Тянется к стакану, выпивает остатки, а потом только поясняет:
– Маман попросила в какой-то колхоз скататься, у нее какая-то трендовая идея. А я ебу, какие там дороги? – пожимает он плечами. – Свой спорткар убивать не хочется. А твой внедорожник везде проедет.
Выдыхаю дым в сторону молчаливой Катрин и спрашиваю:
– Машину одолжить?
Саша думает, кажется. Хотя у меня сомнения, что он сейчас в состоянии на такие сложные вещи. А потом выдает гениальную идею:
– А можно и вместе махнуть. Ильдара возьмем. Телки деревенские падкие на крутые тачки и элитное бухло. Наверное… – добавляет неуверенно.
Куда, блядь, нам, тем, кого называют мажорами, до того, что любят деревенские девки? Но, судя по всему, все они любят бабки и опытные члены. А даже если без опыта, то бабки компенсируют – будут визжать как сучки при течке, лишь бы что-то урвать.
– Да хрен с ним, – делаю жест рукой, – поехали.
– Мэт! – возмущается Катрин. – Мы же собирались здесь провести все выходные!
Хочу закатить глаза, но даже на это не хватает сил. За меня отвечает Шурик:
– Катька, иди на хуй.
Отлично! Даже без моего участия все разрешилось.
Глава 3
Стася
Мое лицо ласкают теплые лучи солнца. Я резко открываю глаза и тут же понимаю – солнце высоко! Это сколько я проспала? А потом слышу запах. Сладкий и такой знакомый. Блины!
Поднимаюсь с кровати, заправляю постель и выхожу из комнаты. Бабушка стоит у стола и вытирает полотенцем сковороду, а на столе аккуратной стопкой стоят блины.
– Доброе утро! – бодро здороваюсь я. – Ты чего меня не разбудила?
– Доброе, – с улыбкой отвечает бабушка. – Ты так сладко спала, не стала тебя будить. Да и чувствую я себя лучше. Так что сама со всем справилась, – она убирает сковороду на печку, кладет полотенце на плечо и говорит: – Иди умываться, а то остынут блинчики.
Послушно иду на улицу и совершаю стандартные утренние процедуры. И вскоре возвращаюсь в дом, сажусь за стол. Бабушка ставит передо мной тарелку и, складывая блинчики конвертиками, кладет мне в тарелку три штуки. А потом садится напротив. Наблюдает, как я ем, подперев рукой щеку.
– Вы после свадьбы где жить собираетесь? – неожиданно спрашивает она.
– Как где? У Митьки, – отвечаю я и тут же слышу тяжкий вздох бабушки. Понимая его причину, с уверенностью заявляю: – Но я буду часто к тебе приходить. Здесь же недалеко...
– Да-да, недалеко, – кивает бабушка, а я вижу вдруг, как ее глаза становятся мокрыми. Бабушка резко встает из-за стола и тяжелой походкой идет в комнату. И почти сразу возвращается с конвертом в руках.
– Вот, – она кладет конверт на стол и придвигает ко мне. – Это тебе на свадебное платье и туфли.
Теперь мои глаза становятся мокрыми. Я пристально смотрю на конверт, а в груди сердце сжимается... Но не отказываюсь от подарка, понимая, что это обидит единственного родного человека.
– Спасибо, – отвечаю я. Бабушка улыбается, гладит меня по голове, а потом направляется к входной двери.
Я доедаю блины, убираю со стола и тоже покидаю дом.
Бабушку нахожу в огороде. Она сидит на низком стульчике и полет грядку. Не задумываясь, присоединяюсь к ней. Полем молча, бабушка даже не смотрит на меня, немного нервно выдирает сорняки и кидает их в ведро.
– Я тебя очень люблю, – говорю я ей. Бабушка поднимает голову, щурится на ярком солнце и отвечает:
– Я тебя тоже.
После обеда, когда я мою посуду, приходит Наташа. Кричит с порога:
- Стаська, ты где?
- Тут.
Подружка проходит в кухню и садится на стул, зачерпнув перед этим воды с ведра.
- Ну и жара, - выдыхает шумно, а потом добавляет: - Пойдем на речку?
- Давай через часик, а то спину спалим. Придется потом сметану переводить, - отвечаю я и ставлю чайник.
- Ой, - смеется Натаха, - у кого-то будущая свекровь на молочной работает.
Я краснею и смущенно улыбаюсь, отворачиваясь к плите. Разливаю кипяток по чашкам, бросаю по дольке лимона и кричу бабушке в открытое окно:
- Бабуль, иди чай пить.
Она приходит через пару минут, вытирая руки о подол юбки.
- Привет, Наташа, - кивает моей подруге.
- Здрасьте, Агафья Ильинична.
Бабушка достает из шкафчика карамельки, ставит на
