Ребенок от чудовища - Николь Келлер
И, когда я уже практически захлебнулась в собственном отчаянии, в дело вмешивается Герман.
Он выходит вперед и одной рукой заталкивает меня к себе за спину, заслоняя собой. Я благодарно прижимаюсь к мужу и утыкаюсь лбом в его широкую и такую надежную спину.
– Вы обознались. Это моя жена Лиза. А теперь дайте нам пройти, мы очень торопимся.
Я осторожно выглядываю из-за спины Германа, чтобы увидеть реакцию Артема. Я не могу допустить, чтобы из-за меня пострадал человек, которому я буквально обязана жизнью. Потому что на примере своего отца я знаю – Волков способен на многое. Вернее, даже на все.
А реакция у Артема устрашающая. Он надвигается на Германа, и весь его вид не сулит ничего хорошего.
– Жена, говоришь? А как же ты женился на МОЕЙ женщине, у которой в паспорте стоит жирный штамп, где четко написано, что Артем Волков – ее законный муж? Тем более, когда она носит моего ребенка!
Меня всю трясет, мне страшно даже в присутствии сильного и надежного Германа. И я боюсь не столько за себя, сколько за свою малышку. Я до сих пор отчетливо помню, как Волков отвез меня на аборт. Эта сцена до сих пор снится мне в кошмарах.
Я верчу головой, в поисках выхода. Артем не даст нам спокойно пройти, это факт. А, значит, должен быть другой выход.
Но к своему ужасу я замечаю, что буквально во всех углах зала по периметру стоят шестерки Артема и ждут его команды.
– По документам Лиза – МОЯ законная жена. И вообще я не понимаю, почему должен тут стоять и отчитываться перед вами. Дайте нам пройти, или я вызову полицию. Вы пугаете мою жену, – и приобнимает меня за талию. Как будто специально провоцирует его.
Мое состояние близко к истерике. Ни полиция, ни законы нам точно не помогут. Артем Волков – сам себе закон. И он способен на многое. А когда Артем в ярости…его уже ничто не остановит.
И ненависть Волкова достигает своего апогея, когда он замечает на моей руке обручальное кольцо. И оно не его.
– Аврора, – чеканит он мое имя, подчеркивая, что плевать он хотел на слова Германа. Артем не сводит с меня пристального взгляда. Следит, как хищник за своей жертвой. Гипнотизирует, заставляя подчиниться. – Если ты сейчас же снимешь кольцо и вернешь его, то я подумаю, смогу ли тебя простить.
Усмехается, издеваясь. Ведь он прекрасно знает, что ни о каком прощении и речи быть не может. Артем – из тех, кому вообще чуждо это слово, а я никогда не пойду добровольно с человеком, который убил моего отца и покушался на жизнь моего ребенка.
– И не подумаю. Я – жена этого мужчины, а значит, и кольцо на моем пальце будет только его, – я выступаю из-за спины Германа и стараюсь говорить уверенно.
Я больше не буду слабой. Я больше не хочу бояться.
И ни за что мой ребенок не будет жить в страхе. А, значит, надо просто покончить с моим «бывшим – нынешним» мужем здесь и сейчас.
– Ты можешь быть чьей угодно женой, Аврора. Мне плевать. Но никогда моего ребенка не будет воспитывать левый мужик.
И эти слова срывают мои тормоза. Возможно, я о них и пожалею, но смолчать уже не могу.
– Ах, вот как? – шиплю, как разбуженная кобра. Герман хватает меня за руку, пытаясь остановить, но я с силой вырываю ладонь. – И давно в тебе взыграли отцовские чувства? Кажется, тебе не нужен был этот ребенок, ты лично отвозил меня на аборт.
– Он мне и сейчас не нужен. Но мое – всегда будет со мной. Неважно, это вещи, деньги, жена или дети. Впрочем, в тебе нет никакой необходимости. Дочь моего врага мне ни к чему. Так что, как только родишь, можешь быть свободной и возвращаться к своему «мужу».
Его слова выбивают из меня всю решительность. Я в шоке отступаю назад, хватая воздух ртом, как рыба. Еще сильнее сжимаю живот, как будто Артем собирается отнять у меня мою девочку прямо здесь и сейчас.
На плечи ложатся крепкие ладони Германа, но сейчас и они не успокаивают меня. Я чувствую опасность так остро, как никогда раньше.
– Ты – чудовище, Артем, – потрясенно шепчу, мотая головой. Слезы сами наворачиваются на глаза, а мне хочется выть и кричать во всю глотку: «За что?!»
– Я этого никогда не скрывал, Аврора, – усмехается, складывая руки на груди. – Это ты вечно на все смотрела через призму своих розовых облаков и пони.
А теперь жалею. Но жизнь быстро научила меня быть реалисткой, а еще заставила в одночасье повзрослеть.
– Так, хватит, – в разговор вмешивается Герман, снова крепко обнимая меня и прижимая к себе. Он пытается меня защитить, мой хороший, не понимая, что этим злит Волкова еще больше, подписывая нам обоим смертный приговор. – Хватит болтать. Мы уходим.
– Она уйдет только со мной, – тихо и угрожающе выплевывает Артем, буравя взглядом исподлобья Германа. Но на него такие приемы не действуют.
Артем делает быстрый знак рукой, и к нам приближаются его «шестерки». Один из них небрежно «поправляет» пиджак, и там сверкает пистолет, отчего у меня катится холодный пот по спине, и состояние приближается к обмороку.
– Аврора, прекрати ломать комедию, возвращайся домой, и никто не пострадает.
Его слова, как пощечина. Как насмешка и плевок, чтобы окончательно унизить меня. Потому что у меня нет выбора. И Волков это знает.
Но я не могу сдержаться, чтобы не «плюнуть» ему в лицо в ответ. Знаю, что Артему это очень не понравится, и от такого поступка могут быть последствия, но…я больше не хочу быть безропотной овцой. И я не могу лишить себя удовольствия побесить Артема.
Я разворачиваюсь в руках Германа и поднимаю на него взгляд. Он все читает по моим глазам, понимает и поэтому жестко произносит, обнимая крепче:
– Нет, Аврора. Я тебя не отпущу. Он не имеет на тебя никаких прав.
К сожалению, мой хороший, имеет. И поэтому так бессовестно этим пользуется.
– Тшшш, – я прикладываю указательный палец к его губам. – Со мной ничего не случится.
– Аврора!
– Так надо, милый. Ты нас все время защищал и оберегал, и я не могу позволить, чтобы ты пострадал. Ты просто не знаешь, на что он способен…
– Вот
