Его сбежавшая невеста - Любовь Попова
— Попробуй, — упирает она руки в бока. – Я твой член оторву и на твой наглый нос намотаю. Сказано тебе, нет такой. Уехала она.
— Куда уехала?
— А я почем знаю? Заплатила за звонок, купила картошки и уехала. Я знаешь ли не гугл ваш этот, чтобы красивых девушек тебе искать.
— Мне надо только одну, — злюсь я, но забираю деньги и ухожу. Она врет. Вот прям точно. Так что я не уеду из этого захолустья, потому что никаких других идей, где искать Еву у меня нет.
— Пс.. Пс… — дергает штанину кто-то. Отхожу, чувсвутя стойкий запах паленой водки. Алкаш. Смотрит на меня горящими глазками. – Видел я ее. На велике была.
Так так…
— Куда поехала? - трясет меня. Хочется скоро инфу из него выбить, а не вот это все.
— Дашь на чекушку, скажу.
— Ты если меня проводишь, я тебе ящик куплю, хоть ужрись здесь! Говори!
Белесые глазки алкаша становятся шире и он кивает на одну из четырех дорог.
— На твоей тачке поедем? – потирает он ручки.
Нельзя на машине. Спугну.
— Вот еще. Пешком дойдем. Как доберемся, дам тебе десятку.
— Десять рублей? Ты меня разводишь!
— Десять тысяч рублей, — идиот, ей богу. Но шустрый. Потому что за ним приходится почти бежать. Через пол часа прогулки по заброшенной деревне, где людей меньше чем домов, я чувствую, как снова начинают болеть ноги. Но все это становится неважным, когда в одной из полуразвалившихся халуп в окне я вижу профиль Евы. Или Эвелины.
— Вот он, велосипед ее. И она там, красивая деваха, я б ее…
— Рот закрой, — сую ему две купюры и толкаю назад. – Ты меня не видел. И ее не видел. Понял?
Он уходит, а я снова поворачиваюсь к дому, чувствуя как от напряжения немеют мышцы. Прошла неделя. Всего неделя без нее. А я словно впервые ее вижу. Настоящую. Лживую. Мою.
— Попалась…
Глава 3. Харитон
Всего неделя. Но для меня Ева как будто человек другой.
Чужой, но близкий.
Предательница, но по своей ли воле.
И нет ничего важнее, чем сейчас узнать правду. Вытрясти ее, если потребуется.
Но черт, тело словно не мое. Двинуться не могу. Даже крикнуть. В голове взрыв мыслей. Каждая бьется о скалу страха, что это не она. Что я опять ошибся. Но гораздо больше злость на себя за этот страх.
Вдруг не было тех двух недель бесконечного счастья? Вдруг она не она держала меня за руку. Что, если она была ненастоящей, что вся ее искренность лишь ложь во имя мести или, что еще хуже денег, а этот дом, попытка взять зарплату у Синицыных лишь очередная игра.
Вдруг ее никто не шантажировал. Может быть она действительно сама лелея обиду столько лет. Теперь решила отомстить, войдя в мой дом в другом обличие.
Я помню ее страшной девочкой, к которой и прикасаться было стремно. А теперь она красивая и все тело просится к ней, душа ломится, крича о жажде близости. И этот диссонанс тормозит, не дает сделать и шага. Рубит сознательность и адекватность мечом возмездия.
Я, дрожа всем телом, смотрю, как она в обыкновенном пуловере и джинсах берет ведро с водой, обыкновенное, алюминиевое. Потом идет в сторону от дома. Такая маленькая, с тяжелым ведром. Нога затекает, и я переношу вес на другую, под которой вдруг хрустит ветка.
В тишине безлюдной улицы этот звук как выстрел в глухой ночи. Я выругиваюсь про себя, а Ева застывает. Не оборачивается, а просто крепче сжимает тонкими пальцами ведро. Бросает взгляд на дом и вдруг начинает бежать вперед, освободив руки.
Да еще так быстро, что я не сразу ориентируюсь в пространстве.
Она поняла, что это я?
Или подумала, что за ней пришли люди Рашида. А может быть, сам Рашид?
Она боится? Или играет?
Чер-рт, как же бесит это незнание!
С места меня толкает желание показать ей, кто ее нашел, но еще большее желание истины.
Я стремительно переставляю ноги, чувствуя, как они ноют от непривычной нагрузки. Но Ева словно ужаленная, бежит, бежит! Мне бы крикнуть, что это я, чтобы она остановилась, не двигалась с места! Но есть в этой погоне что-то дикое, животное, возбуждающее.
Хочется доказать ей, что мне не нужна фора, чтобы ее догнать. Хочется доказать себе, что я действительно способен на это. Способен взять ее в свой плен. Что я имею над ней власть. Я над ней, а не как иначе!
На выдохе ускоряюсь, готовый догнать ее в любой момент. Но ведьма бежит все дальше, сквозь деревья и кусты. С легкостью преодолевая поваленные деревья. Не оборачиваясь, не смотря по сторонам, не замечая, как слетела заколка, а белокурые волосы, что я скоро буду наматывать на кулак растрепались по хрупким плечам.
Ева все дальше и дальше от дома, возле которого я ее увидел. Старается сделать все, чтобы я ее не догнал. Чтобы никто не догнал, или отвлекает внимание от дома? Прячет очередного любовника?
Но все решает не скорость. Не ловкость, с которой она лавирует между деревьями, а выносливость, когда спустя несколько минут активной пробежки она-таки сбавляет скорость. Я же, несмотря на боль в ногах, только набираю.
Рывок рукой и ее вязаный светлый пуловер в моем кулаке.
— Пошел вон, ублюдок! – орет она и не глядя замахивается, почти достигая моего лица, но я дергаю корпусом и валю Еву с ног, прижимая телом сверху. Сходя с ума только от запаха, который обволакивает меня со всех сторон. Чертова ваниль. Казалось, меня буде тошнить от этого аромата, а оказалось, что я просто не мог без него. Не могу без нее. Дрянь. Какая же она дрянь! Заразой проникла под кожу, вызвал лютое желание разорвать ее. Поцеловать ее. Отыметь прямо здесь.
Первые пару секунд она моргает, словно не веря своим глазам.
— Хари… Харитон…
А я даже ее имени произнести не могу. Дыхание спирает, в голове бардак, а горло от близости горячего тела перехватывает.
Уже не раз я был рядом с ней, не раз смотрел в голубые, как океаны глаза, но никогда не видел правды.
Кто она на самом деле, зачем вернулась в мою жизнь, способна ли на что-то кроме ненависти. А я? Я способен думать, предположить, что
