Клеймо на душе - Ольга Вадимовна Горовая
— Ты что делаешь, дура?! — Дан схватил ее за плечо, словно оттолкнуть собирался. — Она у тебя хоть раз в жизни стиранная? — но так и не отстранил почему-то. Наоборот даже, будто ощутив, что она от его рывка качнулась, притянул чуть ближе.
Тупо вышло. Замерла, когда дошло. И близко так, как ни разу еще. Расстояния почти нет. И она к его голой груди, считай, прижата. Предательский жар затапливает щеки, а Ким упрямо поджимает губы и делает вид, что ей на него плевать… Вот бы и самой поверить!
— В отличие от тебя, я грязное не ношу, не облизываю, и даже руками не трогаю, — фыркнула, намекая на слухи, ходившие про девушку, с которой Дан типа встречался. Вскинула повыше голову, почему-то так и продолжая прижимать ему порез, в попытке остановить кровь.
Богдан поначалу не понял, уловила, как брови свел, нахмурился… А потом аж полыхнуло в глазах бешенством. Ким сжалась в его руках, назад дернулась, стараясь отступить. Но Дан и не думал ей такое позволить.
И на губах, вопреки этому взгляду, такая насмешливая ухмылка с ленцой…
— Чистенькая, говоришь? — хмыкнул брат, притянув ее, обратно еще сильнее — Сейчас посмотрим…
И до того, как Ким смогла бы предугадать, вдруг взял и целиком на себя ее опрокинул, приподняв. Упала ему на грудь. А этот придурок в ее губы своим ртом впился, пачкая ее в пену для бритья!
— Отпусти! — возмущенно завопила Ким, если честно, не до конца зная, рада или же нет тому, что сейчас никого кроме них в квартире не было.
Он только расхохотался, и языком втиснулся поглубже ей в рот.
Голова кругом пошла. Ким лежит на нем, считай. А изнутри такой огонь поднимается! Мамочки! Она дышать не может, грудь жжет. И в животе все, словно кипящей лавой залито… Каким х**новым образом он так на нее действует?! Ведь никто не цеплял, чтоб коленки подламывались, а сейчас реально оттолкнуть его не в состоянии. Всем телом по нему распластана. И… да, ощущает через его джинсы и свои штаны, как в его паху вдруг начал член твердеть, наливаться, однозначно упираясь в ее бедра.
А у Юли от этого какая-то необъяснимая, чисто женская слабость и триумф, бьющий в голову, что он ее хочет! И она его заводит…
— Мля! — Дан вдруг оттолкнул Ким. Глянул на нее со странным, почти настороженным, напряженным выражением в глазах, которого она не смогла разгадать. Отступил, спихнув ее руку со своих плеч… А она и не заметила, как за него уцепилась. — Хе**ей страдаю тут с тобой. Давай, мойся. А мне некогда, я пошел, — он просто развернулся и вышел, так и не добрившись, оставив Ким ошарашенной, взъерошенной, задыхающейся и полностью перепачканной в пене.
С мыслью, буквально разрывающей череп, что все-таки иногда лучше, когда мечты остаются лишь мечтами… Она точно оказалась не готова к тому, чтобы испытать к мужчине тягу подобной силы. Тем более к сводному брату.
* * *
«На фантиках «Love is…» все не про нашу пару,
не то чтобы мы плохие,
не то чтобы нам всего мало…»
Мари Краймбрери «Палево»
Наше время
— Хорошего вечера, Юлия Николаевна. До завтра, — явно устало и измученно, однако, казалось, искренне, пожелал какой-то сотрудник, покидая кабинет исполнительного директора.
Дан перехватил дверь, пропуская парня мимо себя. Смерил взглядом с ног до головы. Ничего особенного: лет двадцать пять — двадцать семь на вид, менеджер среднего звена, похоже. Ботан в прошлом, ныне отчаянно старающийся казаться хипстером, с обязательными модными очечками, жиденькой бородкой и торчащим из кармана вейпом.
Явно не особо успешен с противоположным полом. Наверняка, дроч**т, просматривая порно-ролики дома у монитора. А может, и в служебном туалете, представляя своего голого босса, судя по каким-то плохо подавленным ноткам игривой симпатии в этом прощании.
Богдану хватило доли секунды, чтобы составить мнение об ублюдочном неудачнике. Потеряв всякий интерес, перевел взгляд, посмотрел через дверной проем в кабинет.
— Да, и вам, Антон, — без всякого интереса отозвалась Юлия Николаевна, даже не оторвавшись от бумаг, которые просматривала, стоя в углу кабинета, у окна.
Ей, определенно, не имелось никакого дела до этого Антона. Дану тоже. Проигнорировав удивленный взгляд парня, он тихо ступил в кабинет, закрыв за собой дверь, и также тихо повернул ключ в замке. Чего он точно не хотел, так это чтоб им мешали при разговоре. И, учитывая вечер, а также конец рабочего дня, Дан на это рассчитывал.
Остановился, откинувшись на деревянное полотно двери, изучая и заново рассматривая эту… женщину.
Юлька… уже не Ким, однозначно.
Она его еще не заметила. Так и читала что-то в бумагах, чуть согнувшись и упираясь одной рукой в свой рабочий стол, постукивала карандашом, который держала в пальцах. Вся такая строгая и деловая. Белая блуза в мужском стиле, скорее, три верхних пуговицы расстегнуты, маня заглянуть в вырез. И не видно ничего толком, все в пределах приличия, но дразнит, мля! Юбка, обтягивающая ее офигенные бедра, как дорогой футляр, так и заставляя желать прикоснуться, сжать упругие ягодицы, чтоб аж пальцы свело… Волосы собраны в высокий узел, ни одной пряди не выбилось. И очки…
Прикольно. Он не знал про очки, никогда ее в тех не видел. Линзы надевала для него? Или на работе хитрит для более строгого образа? Но ей шло дико, только усиливая немного стервозный имидж.
Собранная и серьезная, сосредоточенная на работе. Он ее помнил и знал совсем другой. И сейчас изучал по-новой. В офисе им не доводилось пересекаться ни разу.
Его сводная сестра, с которой Богдан познакомился, когда ей семнадцать исполнилось. Проклятие в его судьбе. Какое-то греб**ное бедствие, с появлением которого в жизни Дана все пошло наперекосяк. Он над всем утратил контроль.
Его чистая одержимость и безумное наваждение.
Единственная из семьи, с кем он виделся за эти годы, хоть и время от времени. Не то чтобы ему делало честь, то, как Дан вел себя при этом… Каждый раз при встрече они готовы были вцепиться друг другу в глотки. И, несмотря на это, каждый же раз все заканчивалось таким охр*нительным сексом, которого у него не бывало ни с одной женщиной больше. И это его бесило до зеленых чертей в глазах, бл*!
Но сегодня он собирался все в таком порядке поменять…
— Ну здравствуй, Юля… — оттолкнувшись от двери, он пошел к столу, не дожидаясь уже,
