Небесный сапфир - Анастасия Масягина
Яна сделала еще несколько глотков чая и спокойно заговорила. Как бы то ни было, она должна себя обезопасить. Ей надо закончить десятый класс. Осталось всего полгода. Полгода, и она навсегда покинет деревню Сафоново. Уедет в Москву. Устроится кем угодно — маляром, уборщицей, лишь бы комнату дали. И будет пытаться поступить в консерваторию. Она станет певицей. Во что бы то ни стало.
— Мама… Я редко о чем-то прошу. Но сейчас мне необходимо, чтобы ты меня выслушала и поняла. С Олегом вдвоем дома я больше не останусь. Если ты продолжишь работать по ночам, я просто уйду из дома. Сяду в поезд или на попутку и ты меня никогда больше не увидишь. Мне не хотелось бы этого делать. Потому что всего полгода осталось до аттестата. Потом я уеду, буду жить самостоятельно. Но я буду благодарна тебе, за то, что ты помогла мне. Всего шесть месяцев. О большем я не прошу… Если ты после того, что случилось, примешь решение остаться с Олегом, я не стану осуждать. Это твое право. Ты взрослая и понимаешь, что делаешь. Надеюсь, понимаешь…
Елена Ивановна подняла на нее полные слез глаза и молча кивнула. Этой ночью Яна спала в кладовой кафе там, где время от времени отдыхали ночные официантки. Утром они вместе с мамой вернулись домой. Олег уже уехал в рейс. Дома было хорошо и тихо. Мама зашла вместе с Яной в ее комнату, будто желая своими глазами увидеть место несостоявшегося преступления. В дневном свете комната выглядела почти как обычно, уютной и знакомой. Вдруг Елена Ивановна заметила на полу возле кровати открытую бутылку пива. Того самого, которое так любил Олег. Должно быть, отчим забыл про эту "улику". Яна видела, как изменилось мамино лицо.
Она одним движением сгребла Яну в охапку, прижала к себе и долго н отпускала. Так они и стояли, обнявшись, посреди комнаты. Впервые за долгие годы мать и дочь были настолько близки.
Глава 2
Когда Олег вернулся из рейса, Елена Ивановна объявила, что разводится с ним. Отчим был похож на загнанного зверя. Он сверлил Яну красными от злости и ярости глазами, понимая, что она, несмотря на его угрозы, обо всем рассказала матери. Но Елена Ивановна не отходила от дочери ни на шаг.
Олег своего согласия на развод не дал, заявив, что у жены просто «крыша поехала» и он не собирается обращать внимание на эти глупости. Матери пришлось самой подавать заявление. Съезжать отчим тоже отказался.
— Мама, я боюсь… Я так боюсь, — говорила Яна. — Я с ним ночью больше вдвоем не останусь.
Матери ничего больше не оставалось, кроме как отказаться от ночных смен, которые оплачивались по двойному тарифу. Денег стало меньше, зато спалось спокойнее. Мама переехала теперь в ее комнату и они спали с не в одной кровати, как две подружки. В комнату Яны принесли теплые вещи. Чтобы, в случае чего, можно было убежать от Олега через окно.
Как-то раз, когда он отправился в гараж к приятелю, мама позвала Яну на чердак.
— Смотри. Вот эту доску снимаешь… Третья сверху, вторая от стены. Повтори.
— Третья сверху, вторая от стены, — послушно повторила Яна. — Здесь все наши деньги. Все, что осталось. Олег не знает про этот тайник. Если что, смело все забирай и езжай к Ане, поняла? Она, конечно, сама в приживалках живет, но тебе чем-нибудь да поможет. Сестра ведь. Поняла?
— Но мам… Как же ты… Давай ты с ним разведешься, а уж потом, когда ты будешь в безопасности, когда я получу аттестат…
— Надеюсь, все так и будет, — кивнула Елена Ивановна. — Но ты должна знать, где лежат наши деньги.
Яна тогда не поняла смысла ее слов. Зачем ей забирать у мамы деньги, да еще без ее ведома?
А через три недели мать, выходившую с работы, сбил на трассе грузовик. Яна была в школе, на уроках. В класс заглянула директор, Вероника Степановна. И всем было ясно, что что-то случилось, потому что просто так Вероника Степановна к ним не заглядывала.
— Синицына, на минутку, — попросила она.
Яна вышла.
— Не знаю, как сказать, тебе, Яночка. Но лучше, наверное, сразу. Твою маму сбила машина. По дороге в больницу Елена Ивановна скончалась. Мне очень жаль. Мы поможем, чем сможем, на похороны деньги соберем…
У Яны все поплыло перед глазами. Она не помнила, как Вероника Степановна отвела ее в свой кабинет и напоила валерьянкой.
— Тебе шестнадцать…
— Почти семнадцать, — зачем-то поправила Яна.
— Вот именно, что почти… До совершеннолетия больше года и ты круглая сирота, — грустно сказала директриса. — Главный вопрос, который сейчас предстоит решить, это опека. Кто-то должен оформить над тобой опеку, чтобы ты не попала в детский дом. Я взяла на себя смелость позвонить твоему отчиму. Олег Борисович чудесный человек. Несмотря на то, что они с твоей мамой были на грани развода, он готов оформить опеку…
— Н-нет, — замотала головой Яна. — Нет, умоляю, нет…
Она рыдала и не могла остановиться.
— Напрасно ты так. Понимаю, ты сейчас в шоке, но рассуди здраво: либо отчим, либо детдом.
— У меня… сестра в Москве есть. Совершеннолетняя.
Вероника Степановна пожала плечами.
— Аня славная девушка. Можешь, конечно, связаться с ней. Но мы с твоей мамой как раз недавно говорили о них. Елена Степановна рассказывала, что Аня живет в тесной квартирке с родителями мужа и они даже на несколько дней вас не позвали на малыша посмотреть…
— С Олегом мне нельзя, — твердила Яна.
— Знаешь что, не руби с плеча. — Иди домой, выспись как следует, подумай обо всем. Я возьму на себя организацию похорон. Это то немногое, что мы для тебя можем сделать. К этому моменту ты должна будешь решить.
— Отчим или детский дом? — с горькой иронией спросила Яна.
— Увы, иного выхода я не вижу.
Разумеется, домой Яна не пошла. Она постучалась к соседке, тете Тане. Та уже была в курсе последних новостей.
— Ох, Яночка, ох горе-то какаое… Леночка, уж какая добрая была душа….
— Тетя Таня, можно у вас до похорон пожить? — прямо спросила Яна.
— Можно, конечно, папа опять в больнице, ночуй в его комнате… А домой почему идти не хочешь?
— Не знаю, как Вам сказать, но скрывать, уже наверно, смысла нет, раз мама…
Но тетя Таня догадалась сама.
— Приставал он к тебе, да?
Яне оставалось только кивнуть.
— Ох Олег, ну жучара!
