Замуж за незнакомца - Лина Манило
– А ты? – чуть слышно.
– Я, может быть, ещё хуже. И это хорошо. У меня хватит сил сломать любому из них хребет. И твой отец знает об этом. Потому ты – моя жена.
– Будь оно всё проклято, – сквозь сжатые зубы говорит Тина и всё-таки улыбается.
Глава 2
Тина.
Это полная катастрофа.
Свадьба эта ужасная, ресторан дурацкий, мужчина, надевший мне кольцо на палец. Поцеловавший так, словно сожрать хотел. Он… слишком напористый для фиктивного мужа.
Закрываю глаза, дышу глубоко и размеренно, а лицо болит от фальшивых улыбок. Тело скованно, мышцы ноют, как после многочасовой тренировки, и всё, о чём мечтаю, – скинуть с себя дурацкое платье, распустить причёску, снять каблуки и лечь в кровать. Заснуть часов на сорок, и чтобы ни одна живая душа не посмела разбудить. Только сбудется ли? В последнее время я ни в чём не уверена.
Рука Кирилла закинута на спинку моего кресла. Мой муж сидит рядом, обманчиво расслабленный. Смотрит на танцующих в зале гостей, уже порядком поднабравшихся – свадьба получилась и правда, сыто-пьяной. Устроители могут собой гордиться. На часах почти полночь, многие уже разъехались, и отец в первую очередь – слишком тяжело ему в последнее время выносить шумные компании и не выдать своё состояние.
– Я сделал всё, чтобы ты не пострадала. Когда я умру, ты будешь в порядке, я об этом позаботился, – шепнул мне на ухо отец, ведя в танце, и от воспоминаний об этом горло сводит судорогой.
Где нашла в себе силы не разрыдаться на глазах у всех? Слёзы – не та роскошь, которую могу себе позволить. Я должна быть сильной – хотя бы ради себя самой.
О болезни почти никто не знает. Лишь я, папин врач и… Кирилл. Человек, призванный защитить меня от всех будущих неприятностей. А они обязательно случатся – я слишком хорошо знаю свою родню.
Кирилл прав: они настоящие стервятники. И подонки.
Смыкаю пальцы вокруг тонкой ножки бокала, делаю большой глоток шампанского, а улыбка, кажется, намертво приклеилась к лицу. Мы с Кириллом сидим на специальном возвышении за богато накрытым столом. Передо мной так много еды, на любой вкус. Изысканные ароматы щекочут обоняние, но вместо чувства голода испытываю отвращение. Будто бы на красивых блюдах не лобстеры и фуа-гра, а черви и тараканы.
Это нервы, которые приходится завязать в тугой узел, чтобы клокочущая внутри истерика не прорвалась наружу.
“Я должна быть сильной”, – мантра, которую повторяю про себя с того самого момента, как узнала о диагнозе отца. Единственного человека, которому на меня не наплевать.
Потому и согласилась на этот брак. Знала, что папа не станет кидать меня в горнило, платить мной по своим счетам. Всё, чего хотел отец, – чтобы я была в безопасности. С Кириллом Раевским мне ничего не страшно, он сумеет защитить. Другое дело, что играть роль счастливой молодой жены это не помогает.
Я думала, будет проще. Думала: обменяемся кольцами, поулыбаемся перед камерами специально отобранных и проверенных журналистов и разойдёмся по углам – играть роль только на людях. Но Кирилл своим поцелуем и поглаживанием руки, словами своими показал – ему мало всего лишь притворяться. Он хочет большего.
Только вот я ничего подобного не хочу.
– Расслабься, любимая, – в тоне Кирилла так много иронии, что невольно улыбаюсь. Ну, правда, смешно. "Любимая".
Рука Кирилла ныряет под скатерть и ложится на моё бедро. Светлое полотно свисает до самого пола, и это позволяет творить, что угодно и быть незамеченным. От неожиданности охаю, но Кирилл не пытается влезть под расшитую кристаллами юбку – его тяжёлая ладонь просто лежит поверх ткани.
– Смотри, как веселятся, – дёргает подбородком в сторону пляшущих гостей, а те, совсем им не по статусу красные и хмельные, выделывают вовсе немыслимые пируэты. – Счастливые такие.
– Они просто пьяные.
– Они забавные. Как обезьянки в цирке, – хмыкает и делает глоток виски. Бокал новобрачного, наполненный на треть, стоит напротив его пустой тарелки, но Кирилл даже не пытается притронуться к нему. Сегодня он выбирает напитки покрепче. – А ты? Счастливая?
– С чего бы? – я тоже усмехаюсь, потому что ни о каком счастье речи быть не может.
Не тогда, когда мой отец умирает, а на пальце кольцо от чужого и совсем незнакомого мужчины.
Мы с Кириллом до свадьбы виделись всего один раз. Просто посмотрели друг на друга, я кивнула, подтверждая согласие быть его женой, и ушла из отцовского дома жить своей незамысловатой и простой жизнью. Пусть я дочка важного криминального авторитета, это не значит, что норковые шубы валяются у меня под ногами, а бриллианты высыпаются из шкатулок.
– Ты красивая, – говорит Кирилл. – Слишком красивая.
– Не новость, – снова улыбаюсь кому-то из гостей, изображаю счастье, а на душе кошки скребут.
– Я словил сегодня с десяток озабоченных взглядов. Они все, включая моего брата, не против были бы тебя трахнуть, – снова его слова вгоняют в ступор, заставляют щёки наливаться краснотой.
– Ты говоришь ужасные вещи.
– Я говорю правду, – пожимает плечами и кивает незнакомому мужчине, покидающему зал. – От тебя, Тина, крышу сносит. И не только мне.
– Прибей её гвоздями, а то потоп будет, – советую и прячусь за бокалом шампанского. Жадно пью, рискуя захмелеть и потерять контроль над ситуацией.
Но я должна играть свою роль хорошо. Чего бы мне это ни стоило. Не только ради себя. А, впрочем, сейчас это никого не касается. Мои тайны – моя забота.
Но, Господи, как же это тяжело.
– Только трахать тебя смогу только я. Никто больше, – в голосе Кирилла появляется сталь, от которой меня прошивает страхом.
Безотчётным ужасом, и богатая фантазия рисует, что именно может сделать со мной этот крупный и сильный мужчина, если только захочет. Теперь я в его власти, и я совсем не знаю, на что Кирилл способен. Он ведь такой же урод, как и все в этом зале. Ненасытное чудовище, чьи руки по локоть в крови. Беспринципный и наглый, хоть и красивый, словно грех.
Ладонь Кирилла всё-таки проходится по шёлку юбки, а будто бы по голой коже.
– Не нарушай моё личное пространство, милый.
Отталкиваю его ладонь, намертво впечатанную в моё бедро, но тут одна из родственниц подходит к столу, горячо желает счастья и любви, а Кирилл с важным видом кивает, делая вид, что ему не плевать на все слова мира.
– Убери руку, – шиплю, когда снова остаёмся одни.
Кирилл вроде бы слушается, но напоследок проводит кончиками
