Зови меня Златовлаской - Татьяна Никандрова
- Ну да, и было бы здорово, если бы они все расположились поближе к сцене, ну то есть к полю.
- Ну хорошо, - в замешательстве согласилась Алина. - Но зачем?
- Не спрашивай, - загадочно улыбнулась я.
На этом и порешили. Ада поинтересовалась, будет ли выступать группа "Абракадабра" на отборочных. Алина отрицательно покачала головой.
Прозвенел звонок, и Юкина, довольная своей маленькой победой, направилась на урок.
- Для того, чтобы ты могла повертеть попой перед своим Пешковым на этих отборочных, мы должны три дня безостановочно тренить, чтобы не облажаться, - сварливо сказала Ада, пересаживаясь за соседнюю парту.
Конечно, она сразу смекнула, к чему я клонила, когда просила Алину обеспечить явку всего 11Б. Я видела в этом свою возможность. Танец был моей страстью. Я танцевала с четырех лет, тогда мама отвела меня на ритмику. С первого по пятый класс я училась в Институте искусств, там изучала народные и классические танцы, вставала на пуанты и осваивала музыкальную грамоту. В шестом классе я посещала занятия по бальным танцам. А в восьмом нам с Адой посчастливилось попасть в лучшую танцевальную школу города под названием "Экстра". Там обучали современным направлениям танца. В Экстре была своя среда, своя тусовка, свой неповторимой мир единомышленников и лучший тренерский состав.
Я обожала свои ощущения во время танца. Двигаясь под ритмичную музыку, я чувствовала себя бесконечно уверенной в себе. Я отдавалась процессу полностью, со всей душой. Меня не беспокоило происходящее вокруг, я не переживала о своих проблемах, не вспоминала об обидах, просто была собой, чистым и вдохновленным музыкой существом.
Ада разделяла мою страсть к танцам, и это делало нашу дружбу еще крепче. Мы учились в одном классе, жили в соседних дворах, вместе ходили на тренировки, таскали шмотки друг друга и часами висели на телефоне.
Вечером после тренировки в Экстре мы попросили свободных ребят поучаствовать в нашем выступлении на отборочных. В итоге набралась команда из восьми человек. Мы задержались в зале и за два часа неплохо продвинулись. Хореографию решили сделать смешанную: просто соединили воедино несколько ранее выученных связок и сделали плавные переходы из одной в другую. Последующие три дня мы понемногу репетировали каждый вечер.
В день отборочных Булаткин был комком нервов. Он беспрестанно думал о соревнованиях и просто одолевал нас с Адой озвучиванием своих предчувствий и переживаний:
"Вчера Осипов мне сказал, что ему сказал Власюк, что Коля Архипов - один из моих конкурентов - сын сестры парикмахерши нашего тренера. Это нереальный блат. Как думаете, у меня теперь нет шансов?"
"Географичка - бесчувственная стерва. Разве она не знает, что сегодня отборочные? Как она может вызывать меня к доске в такой день?"
"Ада, у тебя пирожок с яблоком? Ты будешь доедать? Я доем. Мне сегодня нужно больше калорий, у меня же отборочные."
"Саш, я сегодня не принес учебники. Не хотел перегружать спину, у меня сегодня отборочные. Иди спроси у кого-нибудь лишний учебник, только быстрее, перемена заканчивается."
- Он будто в президенты баллотируется, - проворчала я на ухо Аде, пока Булаткин самозабвенно делал сам себе массаж шеи.
- Причем не страны, а всего мира, - поддержала подруга. - А еще говорят, женщины - истерички.
- Кто-нибудь, помогите мне, я не могу промассировать вот эту точку, у меня там скопилось напряжение, - позвал Антон, обращаясь к нам.
Мы с Адой переглянулись: массировать шею Булаткину, а параллельно выслушивать новый поток его причитаний никому не хотелось. Подруга сообразила первой.
- Антош, ты извини, но я обещала зайти к Лариске на этой перемене, а вот Сашка с удовольствием тебе поможет, - елейно проговорила она и пулей вылетела из кабинета.
Я одарила Аду ледяным взглядом и пошла разминать другу шею.
Когда уроки закончились, все стали готовиться к мероприятию. Булаткин пошел разминаться, а мы направились встречать свою команду, чтобы еще раз прогнать номер. Отборочные проходили на школьном стадионе, под открытым небом, и погода этому благоволила: было тепло и солнечно, как летом.
Мы с командой переоделись в свои костюмы - одинаковые красно-черные рубашки в клетку и потертые голубые джинсы. Девчонки завязали рубашки, оголив животы, а парни оставили их навыпуск. Закончив приготовления, мы расположились на трибуне, поближе к полю, на котором была установлена небольшая сцена. Кулис не было, поэтому все выступающие поднимались на нее прямо с трибуны.
В глаза сразу бросалось большое количество народу. Тут были и робкие пятиклашки, и вальяжные одиннадцатиклассники. Всем было интересно, кто станет следующим школьным вратарем. Футбольная команды нашей школы слыла одной из лучших и занимала много призовых мест на городских и областных соревнованиях. Футбол для школы был чем-то объединяющим, во время матчей мы все болели за свою команду.
Я внимательно разглядывала трибуны и, наконец, увидела Пешкова. Алина Юкина не подвела, 11Б был в полном составе. Интересно, как ей удалось всех уговорить? Дима сидел, развалившись на скамейке, и что-то увлеченно обсуждал со своим другом Петькой Шаровым.
Спустя пять минут общей суеты на сцене появился ведущий Максим Муслимов, высокий симпатичный брюнет с микрофоном в руке:
- Уважаемые учащиеся школы №131 и дорогие гости, мы рады приветствовать вас на отборочных соревнованиях по футболу! Сегодня решится, кто же станет вратарем нашей горячо любимой команды!
Пока Максим торжественно приветствовал присутствующих, Ада наклонилась ко мне:
- Блин, как он меня бесит. Столько пафоса. Почему его всегда ставят ведущим?
- Ты просто его сразу невзлюбила. А ведущий он нормальный, - беспечно отозвалась я.
- Конечно, невзлюбила, он ведь жить не может без своих нудных нравоучений. А уж эти его речи про социальную ответственность, - Ада сделала вид, будто ее тошнит.
Ада и Максим, казалось, хронически не переносили друг друга. Наверное, большей частью потому, что Ада не стеснялась громогласно заявлять о своем мнении, а Максим не стеснялся громогласно заявлять, что он с ее мнением не согласен.
Они оба состояли в школьном Совете и беспрестанно спорили друг с другом. Как правило, Ада нервничала,
