И сердце на куски - Марина Князева
Я помнила почти все. Но сейчас, находясь в паре метров от Клима, не понимала, почему не могу воскресить в памяти его обидные слова, его насмешки? Почему не могу вспомнить, как плакала и думала, что не смогу без него? Почему вместо всего этого помню, как первый раз поцеловал? Как обнимал и прижимал к себе, заставляя нас обоих задыхаться от страсти.
Я, наверное, сумасшедшая или это все от стресса. Но я снова смотрела на него. А точнее на его руки. На длинные ухоженные пальцы. И словно чувствовала его прикосновение к своей руке.
Мне всегда было рядом с ним неуютно и страшно. Горячев всегда излучал тонны опасности. Всегда хотелось сбежать. Но только до того момента, пока я не поняла, что только в его руках мне хорошо. Что только в его руках я ничего и никого не боюсь. И что то сосущее чувство в груди – это совсем не страх. А желание. Дикое, необузданное. Желание прикасаться, чувствовать, ощущать его, принадлежать ему. Желание, которое снова проснулось, как будто я все эти четыре года не пыталась его усмирить и обуздать.
Удивительно, что все четыре года я даже не думала о других мужчинах и каких-либо отношениях. Сначала пыталась вернуть себя к жизни, а потом Мия полностью заняла все мое время. Секс и отношения не интересовали меня. Про любовь я вообще молчу.
Но еще удивительнее, что именно сегодня я решила попробовать вернуть пусть не самих мужчин в свою жизнь, но хотя бы общение с ними. Дружеское, ни к чему не обязывающее общение. И сразу же в моей жизни снова объявился Горячев. Совпадение? Нисколько. Это самое настоящее проклятие! Ведь Горячев уже столько раз именно так и поступал. Появлялся в удобный для него момент, брал, что хотел и исчезал! А я ничего не могла с этим поделать! Велась как полоумная на его игры.
И сейчас мне нужно было встать и убежать. Пусть это выглядело бы невоспитанно и некрасиво, но я бы точно осталась цела. Ведь даже холодный равнодушный взгляд и наличие красавицы невесты не остановят Клима, если он вдруг снова решит, что я могу побыть его игрушкой еще раз. Его никогда ничего не останавливало. И я об этом знала.
Но, словно самоубийца, продолжала сидеть и наблюдать за ним, как завороженная. Словно приросла к этому дивану. Как ни старалась, не могла отвести взгляд от его сильных рук. Из-под полуопущенных ресниц смотрела, как его пальцы обхватывают стакан и рисуют только ему понятные линии, оставляя невидимые узоры на стекле.
Ничего особенного. Просто руки. А у меня почему-то во рту становится сухо как в пустыне. И чтобы не выдать себя с головой, я медленно перевела взгляд на шею Клима. Несколько верхних пуговиц на рубашке расстегнуты. Но мне этого достаточно, чтобы вспомнить, как я целовала его здесь и как мне это нравилось.
Дурацкие воспоминания! Почему Горячев молчит? За все время не произнес ни слова! Если бы он заговорил со мной, то я бы точно вспомнила совсем другое, а не эти поцелуи и нежности, от которых сердце стучит в разы быстрее.
Я с трудом заставила себя отвести взгляд от Клима. Но ненадолго. Заметив движение с его стороны, я снова повернулась к нему. Горячев откинулся на спинку дивана и снова посмотрел на меня, запустив при этом ладонь в свою густую лохматую шевелюру. Что-что, а прическа за эти годы у него не изменилась. Как был лохматым с зачесанным наверх чубом хулиганом, так и остался им. Но самое удивительное, образ успешного делового бизнесмена эти непослушные вихры совсем не портили. Скорее выражали протест, известный только самому хозяину, который без зазрения совести смотрел мне прямо в глаза.
Да, хоть Горячев и делал вид, что ему безразлично мое присутствие здесь, но все-таки не удержался от того, чтобы поглазеть на меня. Я чувствовала, как он прошелся по мне взглядом, задержавшись на моих губах. Отчего мне сразу же стало жарко, и я инстинктивно облизала губы. В ответ Горячев довольно усмехнулся, а потом уставился на мою грудь, которая предательски заныла и сразу же стала тяжелее.
Это было каким-то наваждением. Он же смотрел просто из любопытства, а мне казалось, что он раздевает меня. И мое тело откликалось. Словно оживало после долгого глубокого сна.
Я отвернулась и даже попыталась вникнуть в разговор, который вели парни с Ларой, но все равно чувствовала, как он смотрит на меня. Моя кожа горела огнем, заставляя меня ерзать на диване. Я чувствовала, что приятные ощущения концентрируются уже не только в районе груди. Они расползаются по всему телу, заставляя мои бедра сжиматься в предвкушении.
Я всегда хотела Клима. С самой нашей первой встречи. Просто сначала в силу неопытности не понимала этого, а потом боялась признаться себе в этом. Но это не меняло ничего. Ему достаточно было посмотреть на меня. И я, как десятки других, текла от одного только его взгляда.
И теперь, спустя время, ничего не изменилось. Мое тело помнило все. Реагировало на Горячева как никогда ни на кого. И мне оставалось надеяться только на то, что я уже не та скромница и трусишка, что была раньше. И что теперь у меня хватит смелости дать отпор Климу, если он вдруг вспомнит, что когда-то был со мной знаком и снова обратит свое внимание на меня.
Но время шло, а Клим больше не смотрел в мою сторону. Его невеста прилегла ему на плечо и что-то нежно ворковала на ухо, на что Клим едва заметно улыбался и кивал головой. А я украдкой продолжала наблюдать за ними. Одергивала себя, но все равно возвращалась к созерцанию. До тех пор, пока Аделина не встала со своего места.
Она демонстративно взяла свою сумочку, конечно, же брендовую, и с высоко задранной головой отправилась пудрить носик.
А меня накрыло волной страха. Вроде бы эта зазнайка мне и не понравилась, но почему-то в ее присутствии я чувствовала себя намного спокойнее. И не зря.
Аделина не успела выйти, а Горячев уже
