Убивая любовь (СИ) - Князева Анастасия

Слабая улыбка коснулась ее лица, заставляя глаза засиять от счастья.

— Прекрасным принцем, который забыл о несчастной Золушке, — улыбка растаяла, исчезнув так же неожиданно, как и появилась.

— Как же это возможно? — нахмурился он, пытаясь понять, о чем говорит Мелоди.

— Просто в его сердце есть лишь принцесса Эмили. Для Золушки в нем нет даже крошечного уголка, а отважный рыцарь, так и не спас ее от злого дракона, — и снова слезинка покатилась по щеке.

— А ты бы хотела этого? — не в силах больше терпеть, Майкл нежно коснулся ее волос.

— Нет, — девушка отрицательно замотала головой. — Дракон слишком силен. Никто не может его победить, а я… я не хочу тебя терять… Даже когда ты становишься безжалостным чародеем, знающим обо всех моих слабостях. Я не могу рисковать тобой, ради своей свободы… Никогда!

Тут глаза ее снова закрылись, и Мелоди крепко заснула, удобно устроившись на его руке.

Глава 3

Мотонное жужжание аппарата искусственной вентиляции легких и постоянный писк кардиомонитора действовали на нервы. Будучи больше не в состоянии выносить этой пытки, Аманда заставила себя встать на ноги и покинула палату интенсивной терапии.

После того, как Джонатану стало плохо на похоронах Виктора, казалось, прошла целая вечность. Женщина до сих пор не могла поверить в случившееся, хоть и очень долго ждала чего-то подобного и была готова к любому исходу событий…

— Сколько еще мы должны проторчать в этой клинике? — набросилась на нее недовольная Эмили, вскочив с дивана.

Молодая женщина прибыла сюда всего несколько часов назад, но ей уже не терпелось покинуть ненавистные больничные стены. Одетая во все черное, она словно бросала вызов человеку, которого всю жизнь называла своим отцом. То, что произошло с Виктором и его скоропостижная смерть в результате «несчастного случая» заставили ее озлобиться еще больше и возненавидеть своего родителя.

— Столько, сколько того требуют приличия, — устало отмахнулась Аманда, поправляя на плечах больничный халат. — И, кстати, тебе здесь находиться совершенно не за чем. Если кто-то из его друзей или знакомых узнает тебя…

— А мне плевать! — зло прошипела Эмили, скрестив на груди руки. — Он не очень-то думал о последствиях, когда заказывал Виктора. Я не собираюсь больше сидеть в тени и делать вид, будто все нормально. Мало того, что выразрушили всю мою жизнь, так еще и смеете теперь диктовать мне условия?! Я ненавижу его! Ненавижу вас всех! Лучше бы он сдох…

Звонкая пощечина положила конец этой гревной тираде. Прижав руку к разгоряченной щеке, Эмили с вызовом посмотрела на мать. В ее глазах не было ничего, кроме неповиновения и вызова, который она ей бросала.

— Что, мамочка, решила изобразить из себя заботливую жену? Думаешь, если нацепила на лицо маску великой мученицы, то тебе все поверят? — каждое слово, слетавшее с ее губ, было пропитано желочью и ядом. — Об этом нужно было думать раньше, когда ты изменяла ему с каждым встречным… Или уже забыла как залетела от собственного водителя?!

— Замолчи! — велела ей Аманда, испуганно озираясь по сторонам. — Сейчас же прекрати этот спектакль! Ты ничего не знаешь…

— Да что ты? — никак не могла остановиться Эмили. — Это что же мне неизвестно? Может быть, я не знаю, что мой биологический отец — это один из твоих бывших любовников? Или, что у тебя было столько интрижек на стороне, что ты даже не знаешь от кого родила Мел? Мне все известно, мамочка. Даже больше, чем тебе может показаться. И не смей больше никогда поднимать на меня руку. Я не твоя убогая дочурка, которая станет терпеть нечто подобное… Только попробуй еще хоть слово сказать против меня, тогда весь мир узнает, что идеальная семья Харрисов — это всего лишь мыльный пузырь. Иллюзия, которую ты создала, чтобы скрыть свою распутность, — наблюдая за тем, как ее собеседница становится все бледнее, а ее глаза наполняются слезами, Эмили впервые за долгое время чувствовала удовлетворенность. — Оставь это шоу для журналистов, меня уже давно не трогают твои рыдания. Счастливо оставаться!

Круто развернувшись на каблуках, она уверенно зашагала к выходу, гордо выпрямив спину. Теперь, когда ее папаша был нейтрализован, Эмили решила взять ситуацию в свои руки. И первым делом она намерена избавиться от любых упоминаний о своей горячо любимой сестренке.

«Я раздавлю тебя, словно надоедливое насекомое, — пообщала она Мелоди. — Покажу всем, что ты была не достойна Виктора. Никто не подходит ему лучше, чем я!»

Впервые за последние дни Мелоди не мучили кошмары и она наслаждалась сном. Приятное тепло, охватившее ее после «разговора» с Майклом, окутало девушку. Она почти чувствовала его сильные руки на своем теле, которые дарили ощущение покоя и защищенности…

Повернувшись на бок, девушка вздохнула и открыла глаза. И первое, что она увидела перед собой — это была широкая мужская грудь, обтянутая белоснежной рубашкой. Верхние пуговицы были растегнуты, открывая ее взору накаченную янтарного цвета грудь. Знакомый, давно ставший родным, аромат парфюма наполнил легие, проникая в кровь и распространяясь по всему телу, вызывая вновь привычную реакцию. Легкая волна мурашек пробежалась по спине, сосредоточившись внизу живота и вызывая ответную реакцию организма.

Едва соображая что происходит, Мелоди заставила себя поднять глаза. Тревожные колокольчики забили набатом в ее голове, словно передавая сигнал «SOS». Внутренний голос буквально кричал об опасности и велел немедленно бежать. Уйти как можно дальше от этого человека и своих чувств. Спрятаться так, чтобы никто и никогда больше не смог ее найти… Но разве она могла? Осознание своей беспомощности перед судьбой не давало ей бороться.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Мелоди столкнулась со взглядом глубоких серых глаз, отливающих металлом.

— С новым годом, Мелоди, — донесся до ее бархатистый, немного хриплый ото сна, голос мужчины.

Девушке потребовалась целая вечность, чтобы смысл сказанного дошел до ее затуманенного сознания. Теплая ладонь Майкла прошлась по спине, невольно задев старые шрамы. Именно это и послужило сигналом к действию.

Проворно освободившись из сладостного плена, она отсела на самый край кровати, чувствуя как щеки заливает румянец. Кожа все еще горела в тех местах, где они невольно соприкосались, а воображение рисовало картины, от которых ей было ужасно стыдно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Ничего не изменилось, Мелоди! — твердила она себе уже в тысячный раз. — Эти кольца на твоем безымянном пальце и росписи в брачном договоре никогда не сделают вас настоящей парой. Ты — вдова Виктора Хейза, единственного человека, который действительно заботился о тебе. А он… Майкл лишь играет в свои жестокие игры, где ты выступаешь в роли безвольной марионетки. Никогда не забывай об этом!»

— Знаешь, говорят, с кем новый год встретишь, с тем его и проведешь… — вдруг она снова услышала его чарующий баритон. — Я не склонен верить в это, но теперь нам предоставлена возможность проверить достоверность этого высказывания…

Не в силах больше терпеть этот надменный тон Майкла, Мелоди торопливо вскочила на ноги, из-за чего голова ее сильно закружилась, а комната на долю секунды перевернулась. Тихо простонав, девушка все же решила не отступать. Желание избавиться от навязчивой компании этого лицемера было сильнее всяких недомоганий. Самым сложным оказался первый шаг на пути к спасение. Она неотрывно смотрела на закрытую дверь комнаты, мысленно представляя как захлопнет ее перед его носом. Почему-то, эта картины, мгновенно представшая перед мысленным взором девушки, развеселила и придала ей сил.

«Всего пара шагов и я смогу скрыться от пристального взгляда этих серых глаз…» — мотивировала она себя, стараясь не обращать внимания на тяжесть в ногах.

Майкл молча наблюдал за этой борьбой, пытаясь понять, что именно заставило его остаться с Мелоди и не уйти, как он это делал раньше. Может быть, тот разговор, во время которого она, впервые за долгие месяцы знакомства, была собой? Или все дело в тех странных чувствах, что он всегда испытывал в ее присутствие?