Вся ложь (ЛП) - Кент Рина

Я отвечаю на все из них в мгновение ока. Я считаю до двадцати. Говорю алфавит наизусть.

Когда он снова спрашивает меня о моем имени и возрасте, я замираю.

Все это время монстр, который назвал меня монстром, не отпускает мою руку. Его присутствие непреклонная, темная сущность, всемогущая и не подлежащая обсуждению. Колющая боль в затылке меркнет по сравнению с тем, насколько он постоянен.

Доктор Андерсон кивает, просматривая блокнот в руке.

— Мы думали, что потеряем вас из-за вегетативного состояния, мисс Эллис. Вам повезло.

Повезло? Он слепой? Он не видит надвигающегося присутствия рядом со мной? Словно он ждет, когда доктор и медсестра уйдут, чтобы наброситься на меня.

Вскрыть меня.

Поглотить меня живьем.

Я пытаюсь встретиться взглядом с медсестрой и попросить ее о помощи, но у меня не получается.

Или, скорее, этот мудак блокирует мое общение. Всякий раз, когда я пытаюсь поймать ее взгляд, он крепче сжимает мою руку, заставляя меня вздрагивать.

Ублюдок.

— Что…что со мной произошло? — я наконец задаю вопрос, который вертелся у меня в голове с тех пор, как я открыла глаза.

— Травма головы от удара тупым предметом. — брови доктора Андерсона разглаживаются. — Охотник нашел вас в лесу на окраине города.

Я морщу нос.

— Что я делала в лесу?

— Это то, что я хочу знать, Рейна. — эти темно-зеленые глаза так близко, что я чувствую, как злоба скатывается с моей кожи и проникает в мои кости. — Что ты там делала? Думала уехать из Блэквуда?

Я пытаюсь вырвать свою руку из его, но он сжимает меня сильнее, не позволяя мне высвободиться.

— Я... я не помню.

И тут меня осеняет. Я не помню.

И дело не только в том, почему я в больнице, или в мудаке, который держит меня за руку, или даже в моем имени.

Это все вместе взятое. Я не помню всей своей жизни до того, как пришла в себя здесь.

О, Боже. О, нет.

Это какая-то теленовелла?

Доктор Андерсон кивает.

— Кратковременная амнезия часто встречается в таких случаях. Теперь, когда опухоль спала, воспоминания должны в конце концов вернуться.

— Опухоль? — мои глаза расширяются.

— Да. — доктор листает файл. — Когда вы только прибыли, у вас была опухоль, вызванная травмой тупым предметом. Это причина вашей двухдневной комы, но мы следили за ней и постепенно уменьшали ее, и у нас получилось. Как я уже сказал, вы молоды, и кратковременная амнезия не редкость.

— Вы... ты не понимаете, — прохрипела я. — Я ничего о себе не помню.

Доктор задумчиво кивает.

— Все анализы прошли без проблем, но мы проведем еще одно МРТ и компьютерную томографию, чтобы убедиться. У вас есть базовые общие знания, а все остальное обязательно вернётся.

— А что, если этого не произойдет? — спрашиваю я испуганным голосом, будто нахожусь на улице темной зимней ночью.

— Тогда это будет случай ретроградной амнезии.

— И меня невозможно будет вылечить от этого?

— Мозг сложный орган, мисс Эллис. Мы все еще так мало знаем о том, как он работает. К сожалению, лекарства от амнезии до сих пор нет, но если вы вернетесь к своей обычной жизни и окружите себя друзьями, семьей и знакомыми предметами, особенно ароматами, это может помочь восстановить ваши воспоминания.

Может.

Словно даже доктор не знает, как, черт возьми, я вернусь к нормальной жизни.

Но опять же, что такое нормальность?

Конечно, это не включает в себя мудака, держащего меня за руку, или боль, пульсирующую в затылке.

— Ваш опекун скоро должен прибыть, но будет лучше, если вы отдохнете, — говорит доктор Андерсон перед уходом.

У меня есть опекун, но я учусь в колледже. Как именно это работает?

— Сколько... сколько мне лет? — я спрашиваю медсестру.

— Двадцать один, помнишь, Рей? — говорит мудак справа от меня с отвратительной улыбкой, которая даже близко не доходит до его глаз.

Улыбка поддельная.

Он фальшивый.

В нем нет ничего искреннего.

Должно быть, я была не в своем уме, когда приняла его предложение. То есть, если он вообще когда-нибудь делал предложение.

По какой-то причине я думаю, что просто оказалась с ним, и все. Это еще страшнее.

— Нет, я не помню, — шиплю я. — Ты слышал хоть слово из того, что я сказала? Я только что сказал доктору, что не помню своей жизни.

Он приподнимает одну густую, идеальную бровь.

— Ха.

Всего одно слово. Ха. Что, черт возьми, мне с этим делать?

— Вы просто расстроены, мисс Эллис. — медсестра улыбается ему сверху вниз с такой любовью, будто он ее сын или что-то в этом роде. — Ашер не отходил от вас с тех пор, как вы оказались в больнице. Он был таким милым.

Ашер.

Ашер…

Имя ни о чем не говорит, но тот факт, что он был рядом со мной… Я снова наблюдаю за ним, пытаясь по-другому его почувствовать.

Нет. Ничего.

Он просто кошмарный голос и тот, кто назвал меня монстром.

Эти зловещие глаза встречаются с моими, когда он разговаривает с медсестрой с отвратительным дружелюбием.

— Она единственная, кто у меня есть. Разве это не так, Рей?

Рей.

Чертова Рей?

Он не может дать мне прозвище после того, как назвал меня монстром. Как он может произносить их и звучать так убедительно и... пугающе?

Он не может вести себя как идеальный человек перед другими, когда я чувствую, что он замышляет мою кончину.

Медсестра чуть не падает в обморок от его слов.

Мои лопатки сводит вместе, когда удушающий страх сдавливает горло.

Неправильно. Все так чертовски неправильно.

Медсестра улыбается, вводя мне что-то в капельницу.

— Вы счастливая девушка, Рейна.

Может, все перестанут так говорить? Как она может не видеть угрозу, нависшую надо мной, как проклятие? Угроза льется на мою кожу, как кислота.

И ради всего святого, может, все перестанут называть меня Рейной? Это не мое имя.

Но опять же, если я не помню имени, почему я так уверена, что я не Рейна?

Я хватаю медсестру за руку, когда она отступает. Это единственный шанс, который у меня будет, чтобы положить этому конец, и я не упущу его ни за что на свете.

— Что-то случилось, дорогая? — спрашивает медсестра с добрым выражением лица.

— П-помогите мне. Он собирается причинить мне боль.

Хватка Ашера на моей руке становится болезненной, но даже если бы медсестра посмотрела вниз на наши соединенные пальцы, она бы увидела только, как его большой палец движется по моей тыльной стороне, будто лаская ее.

Когда он говорит, это выражается в чистом беспокойстве.

— Это твой нападавший? Ты помнишь его, Рей?

— Нет, дело не в этом. Я имею в виду...

— Полиция снаружи, но доктор Андерсон посоветовал не разговаривать с ними, пока вы не отдохнете. — медсестра переводит взгляд с меня на Ашера. — Я могу позвать их.

— Будет лучше, если она сначала отдохнет. Уверен, вы понимаете, через что ей пришлось пройти. — он улыбается улыбкой на миллион долларов, которая может оказаться или не оказаться очаровательной улыбкой серийного убийцы, когда он подбирает своих жертв.

Даже когда я борюсь, чтобы вырваться из-под его хватки, я не могу отрицать, насколько он смертельно привлекателен.

Это... похоть?

Это единственная причина, по которой я была бы помолвлена с кем-то вроде него.

Ну, черт. Это даже хуже, чем потерять память. Пожалуйста, скажи мне, что я не настолько тщеславна, чтобы быть с таким мудаком только из-за похоти.

— Вы правы.

Медсестра так легко, с такой готовностью поддается на его уловки. Было бы иронично, если бы я не таяла внутри.

Как она может не видеть его обмана? Его наглую ложь?

Она похлопывает меня по руке, выходя.

— Лекарства скоро подействуют.

— Н-нет... — мои слова обрываются, когда он закрывает мне рот рукой.

Дверь с шипением открывается, а затем закрывается за медсестрой.

Я бормочу, чувствуя, как с каждой секундой мне все труднее дышать.