Боташка (ЛП) - О&#39

Кроме меня.

Лучшие друзья так не делают, а даже если и делают, то у меня все равно не хватило бы смелости на это.

— Подожди, Сэл!

Я замедлила шаг.

— Наконец-то убежал ото всех своих обожателей?

— Не будь такой, — сказал Бекс, подходя ко мне. — Они просто взволнованы игрой.

— Да, конечно.

— Что на самом деле беспокоит тебя? И не говори, что все дело в фанатах, я слишком хорошо тебя знаю.

Он был одновременно и прав, и нет.

— Просто... Я не могу понять, откуда у нее эта идея, — сказала я, начав с одной из двух вещей, которая была менее сложной… — Я имею в виду, у моей мамы. Что я сделала такого, что заставила ее и Хукер думать... Ну ты знаешь...

— Родители, — сказал Бекс, как будто это было великой тайной. — Кто может сказать, что заставляет их делать то, что они делают?

Остановившись там, где у меня должен был быть первый урок, я попыталась сделать так, чтобы мой голос звучал обычно.

— Ты ведь никогда так не думал, правда?

— Думал что?

Бекс помахал кому-то, кто позвал его.

— Что я, ну, знаешь... — я сглотнула, — лесбиянка?

Бекс почти улыбнулся мне, казалось он совершенно не понимал, что его ответ значит — по крайней мере, для меня.

— Сэл, — начал он, и я задержала дыхание. — Лесбиянка ты или нет, мы всегда будем лучшими друзьями.

Я выдохнула. Не такого ответа я ожидала, но приняла его.

— Увидимся на тренировке?

— Конечно, — я улыбнулась. — Кто-то же должен делать заметки о твоих юных годах до того, как ты станешь профессионалом. Это могу быть и я.

Покачав головой, Бекс сказал:

— Увидимся, Сэл, — а потом пошел дальше по коридору. Пока он шел, люди — в основном девчонки, но и парни тоже — приветствовали Бекса свистом, похлопываниями по спине, поглаживаниям по щеке. Он принимал все это спокойно, даже когда Трент Цукерман столкнулся с ним грудь в грудь  и чуть не опрокинул.

— Итак, Шпиц, ты придешь сегодня вечером?

Я повернулась и лицом к лицу столкнулась со своей самопровозглашенной свахой. Лилиан Хукер была единственным человеком, кому было разрешено так меня называть, и моим лучшим другом сразу после Бекса. По описанию мы с ней были во многом похожи: тот же рост, тот же размер брюк, те же длинные волосы. В действительности? Темные волосы Хукер были цвета темного шоколада, мои же — песочно-коричневыми. Ее отличали уверенность в себе и округлости во всех нужных местах. Карамельный цвет лица тоже явно был не минусом. Она была экзотичной, в то время как я — самой обыкновенной.

Другими словами, Хукер была Амидалой, а я — Гермионой.

— Не знаю, Хукер.

Мы были связаны с седьмого класса огромной любовью к фильмам про супергероев и глубокой ненавистью к неудачным фамилиям. Первая пижамная вечеринка сделала наш статус подруг официальным. Мы с Хукер набивали рты попкорном и смотрели ТВ, когда переключили на низкосортный вестерн «Тумстоун». Мгновенная одержимость. Пока другие девочки наряжались в прекрасных принцесс, мы на Хеллоуине были Доком Холидеем и Джонни Ринго.

— Я до сих пор отхожу от прошлого вечера.

— Слышала, он прошел хорошо.

Я подняла бровь.

— Следует ли мне спрашивать, от кого?

Она пожала плечами.

— Марта написала мне. Она сказала, что ты и Дейзи нашли общий язык.

Тот факт, что моя мама и Хукер перекидывались смсками... ну...полагаю, я должна была предвидеть, что это случится.

— А она рассказала тебе... – Я понизила голос. – ... что я не играю за ту команду?

Хукер рассмеялась, когда мы вошли в класс.

— И под этим я имею в виду, что мне нравятся мальчики.

— Я знала, что шансов мало. Если бы ты была лесбиянкой, то ни за что не отказалась бы от всего этого.

Она показала на себя, и я не могла не улыбнуться.

— Но ты не ответила ни одному из моих парней. Стелла много лет следила за моими волосами, и когда я однажды увидела Дейзи, то подумала — почему бы и нет?

— Хммм, давай посмотрим... может быть потому, что Я. Не. Лесбиянка.

— Да, прости за это, — сказала она. — Я заглажу свою вину перед тобой, обещаю. В любом случае, ты ведь придешь вечером, правда?

— Я должна кое-что прочесть, так что мне, наверное, придется отказаться.

— Но ты не можешь!

Я тут же что-то заподозрила.

— Почему нет?

Только присев, она отмахнулась.

— О, нет никаких причин, — ответила она, ее лицо было абсолютно бесхитростным.

— Я на самом деле надеялась, что ты придешь. Должно быть, вечером будет весело. Тебе просто нужно быть там.

Я сузила глаза.

— Зачем?

— О, что за вопрос?

— Хороший вопрос, — ответила я, пристально глядя на нее. — Хукер, это ведь не очередная ловушка? Я тебе сказала, что с этим покончено. Больше никаких таинственных свиданий.

Вместо ответа Хукер испустила многострадальный вздох и начала колупать свой лак. Сегодня он был яркого морского цвета, идеально подходя под цвет ее глаз. Тех глаз, что в данный момент не встречались с моими собственными.

— Я имею в виду, — настаивала я. — Я говорила тебе раньше: я начну встречаться с кем-то только тогда, когда сама этого захочу.

— Ну и когда же это произойдет? — Хукер отодвигала кутикулу короткими умелыми движениями. — До или после Судного дня?

Я скрестила руки, отказываясь отступать.

— Хорошо, хорошо.

Она перестала мучить ногти и заглянула мне в глаза.

— Ночь открытия, новые «Люди Икс». Шпиц, ты в деле или нет? Я думала, ты захочешь пойти на полночное шоу и увидеть, как Шторм надирает задницу какому-нибудь злому мутанту. Прости, если ошиблась в тебе.

Выдохнув, я наконец расслабилась.

— Шельма важнее Шторм, и ты знаешь это.

— Я тебя умоляю, — сказала она, закатив глаза. — Шторм может вызвать ураган, который отбросит Шельму на неделю назад.

— Да, и все, что Шельме нужно сделать — коснуться ее, и Шторм вырубится, передав свои силы Шельме в процессе.

Прямо в тот момент, когда мистер Вега шел к доске, я спросила, просто чтобы удостовериться.

— Итак, никаких таинственных мужчин... или женщин?

Хукер сложила ладони.

— Только Ксавьер и его команда.

— Тогда я в деле, — ответила я, и Хукер улыбнулась.

Так как Хукер была буквально создана для свиданий, казалось, возле нее всегда крутился какой-нибудь парень. Последние три месяца это был Уилл Свифт, выпускник колледжа Чариота, посещающий Университет Северной Каролины. Мальчиков так и тянуло к ней. Они звали ее на свидания со средней школы, и она не понимала, почему я не хочу тех, кого она отвергла.

Как моя лучшая подруга и начинающая профессиональная сваха, она считала, что в ее обязанности входит «расширение моих романтических горизонтов». Она обычно организовывала встречи с парнями, которые были или горячими или опытными — худшее было в том, что она никогда не говорила мне об этом заранее. Воскресный ужин «Догадайтесь-кто-придет» — это только начало. Я приходила куда-либо (ресторан, торговый центр, футбольная игра) в назначенное время и вместо Хукер находила Джо Пискотти, второго парня, с которым она меня свела, который, я признаю, был симпатичным, но которому было двадцать шесть, в то время как мне — семнадцать. Хорошо хоть мама не узнала об этом фиаско. Или Коннора Буна, девятнадцатилетнего самопровозглашенного художника, который предложил нарисовать меня в чем мать родила. Я вежливо отказалась.

Не то что бы я считала себя лучше их (разве что, пожалуй, может быть, в моральном плане). На самом деле в конечном итоге именно парни рано заканчивали эти свидания. Они не были заинтересованы, вот так просто. Честно говоря, как и я, так что все было хорошо для всех, кроме Хукер, которая принимала это близко к сердцу. Сейчас я была ее миссией.

В этом году Хукер увеличила число ловушек, вознамерившись свести меня с кем-нибудь к выпуску.

— Выпускной класс, Шпиц, — сказала она в первый же день. — Я должна найти тебе парня.

— Вовсе нет, — был мой ответ.

— Да, должна.