Шумел Камыш (СИ) - Лучезар Ольга

– Посмотрим, Злат. Пока мне ещё никто ничего не предлагал… – уклончиво ответила я, прижимая сумку к груди и собираясь выйти из машины.

– Нет! – остановила она меня, ухватив за запястье. – Карин, это всего лишь одно свидание. Оно тебя ни к чему не обяжет. Пообедаете или поужинаете. Пообщаетесь. Я же вижу, что он тебе понравился.

Я не смогла сдержать улыбки: что правда, то правда, понравился.

– Хорошо.

– Пообещай, – насупилась подруга, но руку отпустила.

– Обещаю-обещаю! – схватилась я за ручку двери. – Пока, Златик! ­– выкрикнула, покидая салон автомобиля.

Зайдя в квартиру, кинула взгляд на часы – стрелка перевалила за четыре часа ночи. Или утра?.. Неважно. Важно, что этот невероятно суматошный день подошёл к концу! И всё закончилось для всех нас как нельзя лучше!

Скинув норковую шубку и сапоги, первым делом направилась в комнату к сыновьям. Прошмыгнула мимо небольшой гостиной, где на диване, свернувшись калачиком, спала их няня. Рита – молоденькая студентка, училась в педагогическом институте и время от времени подрабатывала.

Будить её не стала. Она частенько оставалась у нас до утра. Её мама была не против, а это самое главное... По крайней мере, в её возрасте я считала именно так.

Папа ушёл от нас, когда мне было восемь. Тогда мне казалось это чем-то немыслимым. Невозможным. Я ещё долго верила, что он вернётся. Не было и дня, чтобы я не спросила у мамы, когда он придёт. Тосковала… Думала, вот сейчас хлопнет входная дверь, и я увижу усталое родное лицо. Папа пройдёт в кухню, поставит термос с недопитым на работе чаем на стол и скажет: «Кариш, лисичка тебе чайку передала». В том счастливом детстве, я искренне верила, что рыжая красавица и вправду говорила с папой. Какой же необычайно вкусный, сладкий был этот лисичкин дар!..

Мама хотела, чтобы я его забыла, кричала, что я должна возненавидеть папу. Но как можно?..

Странно, но со временем я действительно начала понемногу о нём забывать. Вот только обида… детская обида душила меня до сих пор.

Прежде всего – за маму. Первое время она сильно плакала ночами, а днём я всё чаще стала попадать под её горячую руку: за случайно разбитую кружку или за четвёрку в школе… Но я старалась, чтобы она была довольна и не злилась, гордилась мной. Окончила школу с медалью, а после и институт с красным дипломом… Я стойко верила, что смогу заслужить мамину любовь!

Глупая…

Стараясь не шуметь, я ступила в комнату мальчишек и тихонько прикрыла за собой дверь. Никитка, как обычно, переполз с подушкой на пол. Эта странная привычка появилась у него полгода назад, когда мы переехали в эту квартиру. Поэтому, если вдруг случалось вставать ночью, то я непременно заглядывала в комнату сыновей, чтобы проверить их сон и при необходимости переложить старшенького в кровать.

Осторожно, вместе с подушкой, подняла Никиту на руки и опустила на матрац. Он даже не проснулся. Мой котёнок. Задумчиво коснулась тёмных завитушек волос, упавших ему на лоб.

Нет, любовь матери невозможно заслужить. Её нельзя вымолить. Выпросить. Заработать послушанием или хорошими оценками. Она изначальна, и зарождается в материнском сердце ещё до появления на свет малыша. Любовь матери абсолютна и неизменна.

Чистая. Нерушимая. Бессмертная. Она либо есть, либо её нет.

Она навсегда.

Теперь я точно это знала!

Аккуратно накрыв одеялом Никитку, я шагнула к безмятежно посапывающему Зоре. Надо же… Такое совпадение… До нынешнего дня я никого не встречала с именем Назар. Мой сын был единственным.

Вспомнился взгляд моего спасителя. Глубокий. Завораживающий. И губы. У него очень красивые губы, на которых то и дело мелькала лёгкая улыбка. Признаться, всё время, пока он говорил, я не могла отвести от них глаз. И, кажется, Назар это заметил…

– Мам…

Вздрогнула.

– Спи, мой сладкий. Спи, солнышко, – прошептала.

– Мамочка… – испуганно всхлипнул Зоря, покосившись на брата, его глаза блеснули в темноте.

– Тише-тише. Что такое? – присев на край кровати, нежно пригладила растрёпанные ото сна волосы сына.

– Мамочка, мне опять приснился папа… – шмыгнул он носом. Внутри привычно защемило.

Слава погиб два года назад накануне его третьего дня рождения. Тогда я твёрдо решила ничего не выдумывать, не тянуть время, в ожидании пока сыновьям поведают правду «добрые» люди, и сразу рассказала им о смерти отца.

Погодки… Такие похожие друг на друга и такие разные. Никитка тут же расплакался и засыпал меня вопросами, а Зоря… Зоря напротив молчал и слушал, чем сильно напугал меня тогда. Но я старалась держать эмоции под контролем, пыталась его разговорить. Напрасно. Мне так и не удалось вытянуть из него и слова. Ни в тот вечер, ни на следующий день. Сын заговорил только после похорон…

– Мамочка, можно я с тобой посплю? – потёр он кулачками глаза.

Улыбнулась и, раскрыв одеяло, подхватила его на руки. Ух, какой же тяжёлый он стал!

Быстро смыв под душем усталость и напряжение последних двадцати четырёх часов, я забралась в свою кровать, где мирно спал сын.

И уже лёжа без сна и всматриваясь в черноту комнаты, я думала о завтрашнем дне. Предстояло разобраться с оплошностью отеля. Выяснить, действительно ли им поступал звонок моей несуществующей помощницы. И если – да, то кто-то явно приложил к этому свою руку! Кто-то, кто заинтересован в моих заказах...

Я специализировалась в основном на свадьбах со средним бюджетом. Правда, через две недели меня ждала – по моим меркам – просто грандиозная свадьба! Женится сын уважаемого человека в городе. Загородная усадьба, сто двадцать гостей, два платья невесты… Нужно продумать всё до мелочей. И, наверное, всё же сто́ит озаботиться поиском помощницы… Но хорошенько подумать об этом я не успела – провалилась в глубокий сон без сновидений.

Глава 3

Неделю спустя

– Кир, а я вам не помешаю? – осторожно спросила у друга, удивлённая его неожиданным желанием взять меня с собой в чисто мужскую компанию.

– Полковника Камышина я предупредил. Не переживай, Кариш, – успокаивающе улыбнулся в ответ Кирилл.

Но беспокойство не исчезло. И всё потому, что дело вовсе не в полковнике, с которым, к слову сказать, я ещё даже не была знакома. Дело в самом Кире. В мужчине, что с первого дня знакомства любил меня до обожания, ревновал до безумия, но смирился. Ради дружбы с лучшим другом. Ради нашего счастья. И всегда был рядом. Несмотря ни на что.

Когда родился наш со Славой первенец, Кирилл стал его крёстным отцом. А через год и крёстным младшего. Он сильно привязался к мальчишкам, а они к нему.

Сегодня сразу после картинга мы отвезли детей в «Пельменную», где каждое воскресенье проходили различные кулинарные мастер-классы. В течение последнего месяца Никитка с Зорей прожужжали нам все уши о том, как им хотелось бы побывать на лепке вареников. Мои маленькие поварята.

Появилось два часа свободного времени, и мы с Кириллом выехали на окраину города – в дом полковника Камышина. Я не раз слышала о нём, но познакомиться пока не выпадало случая.

Подъехав к двухэтажному дому из бруса, огороженному невысоким деревянным забором, Кирилл проехал на территорию, медленно вырулил на небольшую площадку и остановился.

– Кариш, посиди. Мне нужно позвонить, – предупредил он, заглушив двигатель.

– Я подожду на улице, – проговорила я и вышла из машины.

Замерев перед капотом, осмотрелась. Первый этаж дома украшала открытая веранда с резной балюстрадой, откуда открывался прекрасный вид на молодые пушистые сосенки, среди которых стоял большой крытый мангал. Я прищурилась, прикрыла глаза, глубоко вдыхая пахнущий хвоей морозный воздух и попутно представляя как должно быть здесь чудесно тёплым летним вечером.

Повернула голову к машине, всматриваясь в лобовое стекло. Поглаживая чёрную бороду, Кирилл пристально смотрел на меня. Слабо улыбнулась.

– Пойдём, – выбрался он из машины.