Воспитание грубиянки (СИ) - Форс Элен

Он затолкал меня в комнату и закрыл за собой дверь. С какой-то дикой брезгливостью скинул куртку и кофту, оголяя идеальный торс с прессом. Я невольно засмотрелась. Я видела такие только в кино и у тренеров в качалках. Даже моего парня, тратившего не мало времени на спортзал, не было идеально очерченных кубиков. А Джо словно приложил живот к вафельнице, той, что делает венские вафли.

— Рыжая, хватит пялиться на меня, раздевайся. — его голос вывел меня из своих мыслей. — а то у тебя, то Чмо, то взгляды кидаешь: лиши меня девственности, пожалуйста.

Я покраснела, густо. И только сейчас осознала, что стою отвязанная перед незнакомым парнем, которому успела сделать минет и рассматриваю его жадно, облизываясь на его кубики. Первые симптомы, что крыша поехала шифером шурша.

— Повторить? — спрашивает он и снимает с меня пальто, ёжусь. — Или разодрать?

Не желая портить остатки своей одежды, послушно стягиваю, прикидывая — куда я могу сбежать. Со второго этажа мне спрыгнуть, нужно как то оглушить Джо.

У меня не идеальное тело. Хорошо, хоть ноги побрила, потому что думала встречусь с Ильей на даче у родителей. Не так стремно оказаться в трусах перед этим Болваном.

Отдать должное судьбе, что чмо вонючее был сложен, как бог Разврата. Жар снова пробрал меня.

Что за херня! Стокгольмский синдром?

— мыть меня будешь, — скомандовал он, направляясь в ванну. Она была не большая, но мне тоже захотелось помыться, чтобы смыть с себя электричку. — Смотри, какой минет был действенный. Всего один, а ты уже думаешь прежде, чем сказать хоть что-то.

— Просто мне нечего сказать такому, как ты. — выдавливаю из себя, стоя в одном лифчике, служившему последней преградой от неминуемого.

— Какому такому?

— Насильнику!

— Ой ли. Судя по твоим возбужденным соскам, кто кого насиловать собрался.

Он залез в ванну и жестом позвал меня. Его голый и грозный вид никак не располагал к отказу. Бежать было особо некуда, а угроза лечь под толпу, все еще маячила над головой, поэтому я залезла за ним, неуклюже как цыплёнок. Он вручил мне мыло и щетку. И я принялась за дело машинально, он просто стоял, опираясь руками к стенке, получая удовольствие от моих движений. Его лицо преобразилось, оно стало более расслабленным. Но в этом освещении синяки под глазами стали больше. Я пыталась рассмотреть его, пока была возможность. Тело Аполлона покрыто кое-где шрамами, но это фигня. Парень все же. Хотя многие из них были свежими и было их слишком много.

Не знаю, сколько я так его терла, но он просто забрал у меня щетку и начал мылить меня. Сильно, больно, как будто хотел содрать кожу. Я терпела, поджав губы и стараясь смотреть на кафель. Внутри в области груди жгло странное чувство.

— ну что, Эмма, расскажи мне, как это из-за твоего дерзкого язычка тебя так никто и не трахнул?

7. Пятница 21:00

— Для тебя единственного себя хранила! — фыркнула я и тут же почувствовала привкус метала во рту. Потому что его рука сжалась в кулак и замерла. Он мог ударить меня в любую секунду. И кулак у Джо был с мою голову.

— Для меня это хорошо, куколка. Это правильно. Но лучше помни, что послушная девочка получит сегодня оргазм от меня, а непослушная порванную жопу от рыжего за разбитый нос. — от его дикого прищура у меня сжалось очко в тугой узел. В голове застучало, в ушах стало фонить. Это угроза?

— я помню, — прошептала я. Он провёл рукой по сжатым от страха ягодицам, потом стал трогать тяжелую грудь. Словно пробуя ее. Я вновь попыталась почувствовать отвращение — но ничего. Лишь стало покалывать тело, а между ног увлажнялось без воды. Моё тело восприняло буквально видимо установку — “если не можешь ничего сделать, расслабься и получай удовольствие”.

— молодец. Я люблю умных. — прикусываю нижнюю губу, чтобы никак не прокомментировать его слова. В голове тысяча вариантов, как его оглушить, но тело парализовало. Руки и ноги не слушаются.

Джо прижал меня к холодной стенке ванной, медленно начиная целовать с языком, поглаживая соски, он растягивал мою муку, чувствовал, как боюсь и жду, что будет дальше. Ему хотелось доломать мою оборону. Он специально ласкал эрогенные точки, чтобы тело вопреки разуму поддалось. Его Борода щекотала мои нервы.

Его поцелуй постепенно становился жестче, как и прикосновения. Скоро самым жестким способом он трахал мой рот. Как тогда членом. Его язык долбил меня до гланд, превращая мозг в кисель. От адреналина перед глазами стоял туман. Я жутко боялась, что в таком состоянии ноги разъедутся и я упаду, ударюсь головой о ванну, но Джо держал меня крепко.

Безумие. чистое безумие. Происходящее раскручивало меня сильнее, чем американская горка.

Вот он мнёт мои ягодицы, вот целует копчик, спускается ниже, проводит языком губам между ног.

Я прижимаюсь лбом к холодной плитке, в месте соприкосновения начинает идти пар. Я накалена до предела. Все происходящее — слишком для меня.

Мокрый, не вытираясь, он потащил меня на кровать, положил с краю, широко раздвигая ноги. Я дрожала и жмурилась, не дышала и впивалась ногтями в белоснежную простынь. Джо провёл рукой по моему животу, очерчивая круг, потом пробирался пальцами по внутренней части бедра. Прильнул губами и стал ласкать языком клитор. К такому жизнь меня не готовила.

Убедившись, что я на грани, Джо отстранился и просунул один палец в мое влагалище, немного поглаживая меня изнутри. Удостоверившись, что там мокро, к моему стыду, он направил в меня свой член, замерев у самого входа.

— ну что, Эмма, теперь ты будешь послушной? — он немного потирался о губки, заставляя их трепетать, распаляя сильнее. А я ненавидела себя все больше. Он добился своего, превратил меня в марионетку. Скорее бы все это закончилось, мне не хотелось ничего чувствовать, хотелось отключиться, но он не позволял, настойчиво повторяя свой вопрос.

Я будто воплощала свои тайные сексуальные желания. Меня украл здоровый симпатяга, настоящий альфа самец с идеальным телом, желая заняться доминантным сексом. Только в фантазиях это всего лишь фантазии, а в этой комнате — это реальность. И я не знала ни его настоящего имени, ни откуда он и чем все это закончится.

Отдаться добровольно — это грех? Я сгорю в аду за это?

— да. — в эту минуту меня трясло от смеси страха, обреченности, возбуждения, похоти, стыда и самобичевания. Не знаю, как так получилось, но ещё чуть-чуть, и я буду плакать, что Джо не лишает меня невинности. Его тело, его мышцы, его запах, его вкус спермы. У меня был переизбыток чувств. Я сошла с ума. Точно стокгольмский синдром. Да какая уже разница!

С Джо все было перчёно. Он так нагло вёл себя, как будто это все естественно, так и должно быть, чтобы я шла вслед за ним, сгорая от похоти. А может я перечитала книжек, не понимая, что происходит. Больной разум обманывал меня.

— тебя трахать буду только я, Эмма! — прохрипел Джо. — Любой про кого ты подумаешь, труп. Ты только моя, куколка.

С этими словами он вошёл в меня. И я почувствовала боль от того как рвётся эта чертова пленка на двадцать втором году моей жизни. Он был во мне до упора, его головка терлась внутри меня, соприкасаясь с маткой и я стонала от какого-то дикого удовольствия. Он двигался. Зверь брал свою самку.

Внутри меня все взорвалось, я закричала, даже не поняла что, только что кончаю. У меня были до этого оргазмы от маструбации, но они были лишь пародией того, что я испытывала сейчас. И Джо вместе со мной. Силы покинули меня, хотелось свернуться калачиком и заснуть.

Но у Джо были другие планы. Он рванул меня на себя и попросил сделать ему минет. На этой раз он говорил, что делать и как, я подчинялась. Парень так сильно запрокидывал голову, издавая протяжные стоны, что мне стало казаться, что хозяйка ситуации я. Когда Джо оказался на пределе, он повернул меня к себя спиной и поставил на четвереньки. Я увидела кровь на простынях. Она меня пугала, отрезвляла. Я больше не девочка. Этот парень позади меня только что лишил меня невинности.