Мой герой (СИ) - Ви Лика
Я встаю и шагаю к отцу, зная, что он злится, зная, что пропахла сигаретами и… всей вот этой жизнью Дениса. Я сюда наверняка не вернусь.
Я хочу выйти из гаража, но Денис вдруг ловит меня за руку и дергает к себе, прижимает и целует, очень коротко касается губами моих губ, а потом отталкивает, вложив какой-то маленький мешочек в мою ладонь. Стыдливо опуская глаза, я выхожу, чувствуя, что еще миг и просто умру на месте, а если нет, то меня убьет отец.
6. Запреты
Я сижу на кухне и боюсь поднять глаза, потому что слышу, как всхлипывает мама. Она капает себе сердечные капли, выпивает и снова всхлипывает.
− Какой позор, − причитает папа.
Я только жмурюсь и крепче сжимаю маленький бархатный мешочек. Я боюсь его потерять и в него заглянуть тоже боюсь.
− Как ты могла? — спрашивает мама. − С этим проходимцем…
Она всхлипывает и не договаривает фразу. Я боюсь понимать, что она думает. И мне особенно стыдно оттого, что ее мысли, скорее всего, правдивы. Я спуталась с Денисом и им не понять, что я счастлива, даже зная, что потом будет очень больно.
Мой отец о Денисе никакого особого мнения не имел. Он, как и все в нашем дворе, считал его хулиганом, шпаной и просто вредителем из гаража.
Мама же была с ним немного знакома. Она работает учителем литературы в школе, где мы учились, и в выпускном классе часто замещала у нас уроки. Ее явно не устраивала позиция многих других учителей. Они ставили Денису двойки и позволяли сидеть тихо. Он тоже в таких случаях никому не мешал, изредка спал на последней парте. Мама же постоянно его дергала, все надеялась, что он начнет читать. Все закончилось большим скандалом, потому что Денис поджег учебник прямо в классе и швырнул ей на стол во всех неприличных словах описав, что он думает о литературе и всей интеллигенции вроде моей семьи. Мне тогда на мгновение стало страшно. Маму, жену профессора и дочь академика чуть удар не хватил на месте, а я…
Мне казалось, с тех пор прошло много лет и все улеглось.
− Пообещай мне, что ты больше никогда… Слышишь? Никогда! Не подойдешь к нему!
Требование мамы было однозначно, я его понимала, но… Я не хотела давать такое обещание. Опускаю голову и крепче сжимаю губы, не хочу говорить то, что от меня ждут.
− Он же мог тебя изнасиловать, − причитает мать. — У этого изувера ничего святого нет…
Она снова что-то капает, пьет, заламывает руки и вздыхает, словно кто-то умер. Меня это злит, и в то же время я ее понимаю, только пообещать ничего не могу.
− Да посадить его давно пора!
Отец бьет кулаком по столу, и я вздрагиваю от неожиданности, поднимаю глаза и вижу, как тут же вздрагивает он от дверного звонка, призывного и звенящего.
− Завтра же с участковым поговорю, − ворчит отец и идет открывать.
Мать семенит за ним следом, а я, как безумная, наконец, открываю мешочек и вытряхиваю его содержимое. Мне на ладошку падает маленькая подвеска в виде звездочки с камушком в самом сердце. Пять ее кончиков так расположены, что кажется, будто звезда мчится по невидимой дорожке, а цепочка, как звездный шлейф, тянется за нею.
Я краснею от мысли, что это настоящий подарок. Подарок мне от Дениса. Разве такое возможно?
Слышу, как вздыхает мама, как отец пытается захлопнуть дверь и… Дверная ручка бьет о стену подъезда.
− Я только пришел сказать, что она тут ни при чем, − слышу я голос Дениса и перестаю дышать. — Сам я отвалю от нее, по вашим рожам видно, что трагедию нашли…
− Ох, какая речь… Какая ужасная речь, − вздыхает мама и явно уходит куда-то в комнату.
Я слышу ее вздохи и шаги, а сама боюсь дышать.
− Скучно ей стало, порисовать приперло что-то интересней местных пейзажей, вот в гараж и поперлась…
Мой отец что-то ответил, и дверь снова ударилась о стену.
− Накажете ее, и я вам хату спалю! — слышу я угрозу Дениса, снова удар по двери, видимо кулаком и гулкие шаги в подъезде.
У меня на глаза набегают слезы, я сжимаю подаренную звездочку и умоляю себя не плакать. Во мне столько противоречий, что не могу понять, что со мной происходит. Срываюсь с места и запираюсь в ванной. Улыбаюсь и плачу. Он сделал мне подарок. Он знает, где я живу и даже заступился за меня, неужели он действительно меня заметил? Быть может, тогда он сможет разглядеть и мои чувства? Да, я слышала, что он обещал меня не трогать, но… в его словах было мало правды.
У меня бешено стучит сердце, я прижимаю к груди маленькую звездочку и пытаюсь найти слова, чтобы извиниться перед родителями. Их нужно успокоить, а в следующий вторник я что-нибудь обязательно придумаю.
7. За домом
Наказывать меня никто не стал, только мама потом долго умоляла больше с ним не разговаривать никогда. Я каким-то чудом так ничего и не ответила. Утром сделала вид, что сплю, а когда все ушли, собрала краски и решила отправиться в парк.
Подаренную звездочку я надела на шею. Теперь я хотела носить ее всегда, пока не завернула за дом и не увидела Дениса с Лидой.
− Ты обещал! — заявила эта крашеная кукла и топнула ногой.
Шпилька ее туфли клацнула по плитке у самой ноги Дениса. Он невозмутимо затягивается и выдыхает дым, а потом притягивает ее к себе и что-то шепчет на ухо.
Они меня не замечают, а я не могу отвести от них глаз. Их часто видели вместе. Я сама видела их не раз вот так где-то у дома или в городе. Она не раз выходила утром из его гаража, но сегодня видеть это было нестерпимо больно.
− Ты обещал сделать мне подарок. Без подарка не дам! — заявляет Лидка и уворачивается от его рук.
− Ну и вали, − совершенно равнодушно отвечает Денис и затягивается.
Лидка сразу обернулась.
− Думаешь, я никому не нужна?
Денис смеется.
− Засунь в жопу свою истерику.
Он отмахивается от нее и шагает в мою сторону. Только теперь замечает и щурится.
Теперь я понимаю, откуда взялась эта звездочка и мне становится горько. Расстегиваю цепочку и снимаю его подарок прямо у него на глазах.
− Ты пожалеешь об этом! — кричит Лида.
Ее каблуки цокают уже где-то далеко, а мы с Денисом смотрим друг другу в глаза.
− Держи, − говорю я и протягиваю ему цепочку. — Догони ее и помирись. Это будет правильно.
Он смотрит на меня, потом на мою руку и молча проходит мимо. Меня накрывает злость. Неужели он не понимает, что так нельзя? Нельзя дарить вещи, купленные другим. Я догоняю его на углу дома и зло дергаю за рукав майки.
− Забирай сейчас же! Я его не возьму!
− Да ты что!
Денис оборачивается и, скрестив руки на груди, смотрит на меня. Объяснить я ничего не могу, смелости на это не хватает, только смотрю на него зло и снова протягиваю вперед руку.
− Она твоя, − говорит Денис. — Потому что я так решил. Не хочешь носить, выкидывай!
Я смотрю на крохотную звездочку, понимаю, что должна прямо сейчас швырнуть ее в траву, но не могу. Она мне нравится, да и она от Дениса. Разве можно вот так ее вышвыривать? Понимаю, что совершенно не способна поступать правильно и прижимаю цепочку к груди. Смотрю на свои босоножки и понимаю, что не сказала ему спасибо за подарок, за то, что пытался защитить меня тоже. Теперь благодарность кажется мне неуместной.
− Я не думала, что ты знаешь, где я живу, − говорю я в итоге.
− Я всех во дворе знаю, − отвечает Денис и снова затягивается.
По голосу понимаю, что он не злится, только я понимаю теперь еще меньше, чем раньше.
− Зачем ты тогда спрашивал, сколько мне лет? — растерянно спрашиваю я и все же поднимаю на него глаза.
− Ты на малолетку похожа, − с усмешкой ответил он, явно стараясь меня задеть.
И я понимаю, что просто обязана ему ответить.
− Тогда почему у тебя на меня встал?
От собственной дерзости я тут же покрылась пунцовой краской. Сердце в груди остановилось, но я смотрела на Дениса, не отводя от него глаз, хотя хотелось просто убежать.
Он подавился сигаретным дымом и уставился на меня.
