Рука для босса (СИ) - "Воль"
— Сцена? — икнул маркетолог.
— Да, устроим собственное стендап-шоу по вечерам, будет функционировать вечерний бар с безалкогольными напитками, здесь будут устраиваться шоу и различные мероприятия, и, если приглядитесь, — и она показала влево, на другой вход, — здесь будет зона для уличных танцоров.
— Но…
— А почему нет? Мы отделили зоны эксклюзива от зоны развлечениями, тем более, у нас нет фонтанов, бассейнов, ничего выдающегося, поэтому и вбираем себя все то, что хочет творческая молодежь. Потанцевать, прикупить кроссовки, красиво одеться, поесть. Взрослые больше предпочтут фитнес, их дети будут заниматься в детском центре с аниматорами, семьями они будут ходить в кино, а после ужинать в фудкорте. Мы будем устраивать фестивали еды. Мы сможем обеспечить восемнадцатичасовое функционирование центра.
— Восемнадцать?
— Да. Мы образуем тусовку. Кто помнит, как создавался «Камеди клаб»? Раньше они устраивали шов в ТРЦ, чем мы хуже?
— Но это не будет мешать бизнесу?
— Нет, также обращаю внимание на то, что вместо фонтанов мы установим круговую карусель, дальше, — затем картина переключилась изображение схемы минус первого этажа, где уже располагался и супермаркет, и аптека, и отдел бытовой техники с бытовой химии. И тут же центр выходил на подземную парковку. — После реконструкции мы образуем множество зон, которые превратят «Молли» в настоящий торговый-развлекательный центр. Такой сборной солянки еще не было, но при этом мы не просто безумно берем лучшее и вносим в анархию, мы поддерживаем отечественное производство. Предпочтение, кроме некоторых иностранных фирм, будет отдаваться российскому производству. У нас очень много талантливых людей, которые еле-еле собирают на аренду офисы, мы же предложим им уникальные условия. Это будет кабала, но она будет того стоить, если они захотят по-быстрому раскрутить себя, — уверенная, сносящая своей уверенностью сознание.
— Вот именно! — взвыл маркетолог. — Вы забыли про найк, адидас, макдональдс… Люди знают эти фирмы и целенаправленно идут за ними. Бренд Кати очередной Ивановой никому не интересен.
— Тогда иди и работай по соседству, там все есть, — окинула уничижительным взглядом Оксана. Аркадий вздрогнул и посмотрел на бедную женщину из другого, хватающуюся за голову в панике:
— У нас нет столько денег, чтобы все это сделать сразу. Да и как раскручивать десяток новых брендов? Это нереально. А что насчет гендиректора?
— Он согласен, а у нас нет выхода, потому как все уже испробовано, новых форм воздействия не придумаешь. Красивым сайтом никого не удивишь. Никто даже не фотографируется здесь, а если да, упаси боже, поставить геолокацию, — объясняла людям и принялась разъяснять все по плану с расценками и шагами по выведения из кризиса. Все начиналось с вербовки новых брендов, предоставления шикарных условий и обновления кинотеатра с фудкортам, демонтаж отделов третьего этажа и переезд отделов третьих на вторые и первые. Не забывала и про займы в банках. Оксана раздавала указания, приказывала расширить ассортимент супермаркета, вести ежедневный блог с акциями в социальных сетях. После они обсуждали с рекламным отделом, что лучше: объявить о переустройстве «Молли» или уже под конец рассказать об обновлении, но сошлись на первом варианте.
Аркадий сидел с открытым ртом, не знал, как подступиться к начальнице, руководящей, матерящейся, шевелящей людей, обращающейся с улыбкой к обычными рабочими и владельцами бутичков, убеждая продлить контракты и спокойно переехать. Третий этаж нужно было закрыть. Тогда бы решалась одна задача. Концентрация магазинов на второй и первом этажах бы увеличилась, закрывая пустые места. Оксана спорила, решала задачи, казалось бы, висящая рука ей не мешала, но это не так. Она взаправду была беспомощна, потому, как только говорила. Она была правшой, и все ее труды могли оказаться напрасными из-за невозможности подписывать документы и пожимать руки арендаторам.
Только и успевал открывать двери, подавать документы, отодвигать стул или носить документацию новый помощник. Действительно, Оксана — пчела. До двух часов ни присела: звонила, обсуждала, составляла график встреч и решала вопросы по выбору брендов, а также занималась набором штата сотрудников, выбором ремонтной бригады.
— У меня есть люди в данной сфере.
— Правда? — подняла голову Оксана, отрываясь от компьютера.
— Могу даже смету составить.
— Когда в последний раз за шпатель брался?
— Год назад.
— Вонано как, — с ошибкой произнесла Оксана, растягиваясь в кресле, находясь в документе. — Иди, поешь.
— А вы?
— Не хочу, у тебя законный перерыв.
— Думал, меня не замечаете, — вздохнул мужчина. Он был голоден изрядно, особенно, после такого утомительного дня.
— Проверяю тебя на стойкость. Зачем запоминать человека, что может уйти через неделю?
— Ну да. Вы правы. Все же обращайтесь ко мне, я же ваша правая рука.
— Верно, — и наступило неловкое молчание. Женщина уперлась в работу и не заметила, когда он пришел с обеда. На столе заметил большую кружку, наполненную ароматным кофе, из которой редко попивала напиток начальница.
Настоящая Аркадия работа началась с того, как друг за другом на ковер к Оксане приходили юридические, финансовые, операционные отделы, за ними целый поток арендаторов, волнующиеся за перемены; Оксана разговаривала и с директором кинотеатра.
— Я все понимаю… Обычно ремонтные работы в центрах проходят ночью, — произнес, узнав, что она планировала временное закрытие третьего этажа.
— Представь покупателя, поднимающегося на твой этаж и видящий выключенный предыдущий. Как будто на свалку попадаешь. Чем быстрее мы выполним работу, тем быстрей заработаем во всю силу. И ночью, не забывай, тарифы выше, — экономила на деталях.
Объявление тендеров, поездки к молодежи, десятки часов обсуждения, советов и моделирования с отделами, переговоры с иностранными компаниями. Москва не давала расслабиться никому.
Глава 5
Когда у Аркадия было свободное время… а его было много во время очередных приступах депрессии, то он садился смотреть сериалы, что в прошлой жизни было редким, почти нереальным событием — зрелищем грандиозным, как те же Олимпийские игры. И частенько ему попадались истории про директоров, могущественных дядек, владельцев фирм и их семьи, любовниц — все состояло из скандалов, интриг. Людей застреливали, поджигали, соблазняли и редко, кто оставался среди этого хаоса денег и разврата человеком. Везде все было одним и тем же, только менялись локации, ну и актеры. Тонкости бизнеса никто не показывал, выкидывал за чем-то неинтересным, оставляя лишь для атмосферы. Режиссеры не заботились даже об обустройстве офиса, что говорить о гардеробе, внешности, походке!
Да, порой это была муть мутью; такие произведения не учили ничему, кроме как “нужно бежать от оборзевшего супруга с топором в руках”, что “бизнес строится на захвате власти, заделкой ребенка или управление крутой мандой”, но все это рядом не стояло с тем, что он увидел на новом месте работы. То, что он видел в реальности, в разрушающем торговом-развлекательном центре, напоминало апокалипсис из жутких хоррор-фильмов. Безрукий директор с фантастичными планами, вечным пропеллером в заднице, агрессивной политикой и умением быть в нескольких местах одновременно, как работ пахал изо для в день, следил за каждой мелочью, за каждым рублем, чтобы ни дай бог ему не приписали откаты, приватизации чужих средств.
Никогда еще Аркадий так не уставал. Он просыпался в пять, быстро собирался и ехал или в «Молли», или на новую фабрику, записывал все за Оксаной и представителями других фирм, затем оказывался за своим столом и перепечатывал все на компьютер, при этом женщина все записывала на диктофон и также приказывала переносить в текстовой формат для удобства работы. Ему поручили делать презентации, открывать крышки с едой, порой, даже кошелек босса. Человек никогда не думал, что станет под сорок лет чьими-то руками. Был не просто сотрудником, а руками, у которого нет ни своего мнения, ни желаний, лишь имел право на обед. Но мог ли он жаловаться на зверский характер Оксаны, пашущей гораздо больше, чем все взятые на ТРЦ, успевая искать инвестиции, рекламодателей и выпиливая качественные проекты, что день назад казались фантастической сказкой?
