Екатерина Вильмонт - А я дура пятая!
– Значит, не едем сейчас в деревню?
– Нет. Мы едем ко мне, – нахально за явила я, мне не терпелось остаться с ним наедине. Он был невероятно привлекателен.
– Храбрая девушка, однако!
– Храбрая, поскольку давно не девушка.
Он расхохотался:
– Поехали, прелесть невозможная! Значит, тебя не смущает, что я старый, неразведенный и ни хрена в общем-то у меня нет после четырех идиотских браков?
– Да ни капельки! У вас есть самое для меня главное…
– И что же это?
– Ум, талант, чувство юмора… И мужское обаяние.
– Ни фига себе! Но у меня даже нормальной квартиры не будет после развода.
– Но у меня есть крыша над головой, а там будет видно.
– Обалдеть! Я люблю тебя, Марфуша!
На следующий день он объявил жене, что уходит, собрал свои вещи и перебрался ко мне.
Скандал в желтой прессе был нешуточный. Как только нас обоих не поливали!
– Вот что, Марфуша, надо удирать из Москвы, благо лето! Может, в деревню?
– Покоя не дадут! Лучше куда-то за границу. Добраться до нас будет труднее.
– Не смеши меня, папарацци куда хочешь доберутся… Скажи, а как ты относишься к рыбалке?
– Никак не отношусь. А ты что, рыбак?
– Обожаю! А давай уедем в лес, поставим палатку. Я буду рыбачить, а ты варить уху?
– Ох нет, варить уху я не умею, чистить рыбу терпеть не могу…
– То есть ты дитя цивилизации?
– Абсолютно!
– А я думал, ты романтичная Марфуша…
– Я предупреждала, что люблю город. И кормить комаров в палатке… фу!
– Понял! И коль скоро мне досталась такая охренительная молодая особа, я согласен на все, что угодно!
И в результате мы улетели в Иркутск, где жил его двоюродный брат Андрей. Он и его жена прекрасно нас приняли и первым делом повезли на Байкал. Там была такая красота, что я забыла обо всех своих урбанистических пристрастиях. Впрочем, Гуля, жена Андрея, тоже любила комфорт, и мы с ней поселились в гостинице, а наши мужья вовсю наслаждались рыбалкой. Добытую ими рыбу нам готовили на кухне гостиницы. Лёню там конечно же узнали, но вполне уважительно отнеслись к его праву на личную жизнь. С Гулей мы подружились. Она тоже увела Андрея от жены. И нам было о чем поговорить и посмеяться.
– Вот не думала, что Леонид все-таки уйдет от этой своей липучки!
– Почему липучки?
– А он тебе не говорил, как она к нему липла всю дорогу? На все съемки с ним таскалась, во все экспедиции. Он ей запрещал, уезжал без нее, а она все равно заявлялась, понимая, что выгнать ее при всей группе он не посмеет. Она буквально не давала ему дышать…
– Да? А между прочим, к Шульманам он приехал без нее.
– Удивительно! Значит, у нее возникли препятствия неодолимой силы, не иначе! Могу себе представить, как она сейчас кусает себе локти…
– Гуля, а ты всех его жен знаешь?
– Нет. Откуда? Мы ж с Андреем всего два года как поженились…
Мы пробыли там десять дней и вернулись в Москву.
– Марфуша моя… Я так благодарен тебе!
– За что?
– За то, что не мешала жить там, на Байкале… Я был там счастлив, как никогда прежде. Эта фантастическая природа, рыбалка и ты… Что еще человеку надо?
– Этому человеку еще надо снимать кино, насколько я понимаю, да?
– Ты все правильно понимаешь.
А вскоре ему выделили деньги на новый фильм. Он назывался «Марфуша и Лео»! И получил Гран-при на «Кинотавре» и потом «Серебряного Льва» в Венеции. Критики писали, что это его лучший фильм. Но он оказался последним…
* * *Я опасалась, что в институте будет много разговоров по поводу телепередачи, но, похоже, у нас слишком интеллигентная публика, чтобы смотреть эту пакость, или же слишком деликатная и стыдливая, чтобы говорить об этом вслух. А студентам это все и вовсе неинтересно. Хотя в соцсетях и поднялась буча. Но мало-помалу все стало стихать. А однажды вечером…
Раздался звонок домофона.
– Кто там?
– Карина Георгиевна?
– Да?
– Это Антип Корецкий, слыхали про такого?
Антип – Лёнин сын от первого брака. Я не была с ним знакома. Что ему понадобилось?
– Что вы хотите?
– Мне необходимо с вами поговорить! Но не объяснять же все по домофону.
– Хорошо, открываю!
У меня возникло какое-то неприятное чувство. Зачем он явился? С отцом никаких связей не поддерживал, хотя Лёню это мучило. Ему было уже под тридцать.
Это оказался довольно привлекательного вида молодой мужчина, небрежно одетый, впрочем, небрежность была нарочитая, так сказать, художественная.
– Здравствуйте, будем знакомы. Антип! Вот наградили имечком предки!
– А по-моему, прекрасное имя. По крайней мере не избитое. Заходите, Антип! Хотите кофе или чаю?
– Лучше кофе!
– Хорошо. Идемте на кухню!
– Ого! А нехилую квартирку вам папашка оставил!
– Должна вас разочаровать, ваш отец не оставил мне практически ничего. Его многочисленные жены ободрали его как липку. Он пришел ко мне в однокомнатную квартирку. А эта квартира досталась мне в наследство от моей тетки, примабалерины Большого театра и заодно любовницы крупного деятеля Моссовета. Так что претендовать вам тут не на что!
– Господи помилуй! Я и не собирался ни на что претендовать, господь с вами!
– Тогда что привело вас ко мне?
– Честно?
– По возможности!
– Меня привел сюда стыд.
– Стыд? – поразилась я.
– Да. Стыд. И еще отчасти любопытство.
– Ну, любопытство – вещь понятная, а вот стыд… За что?
– За мать! Я видел эту жуткую передачу и чуть не сгорел со стыда. И приношу вам свои извинения!
– Невероятно! Но вы-то здесь при чем?
– Я все-таки ее сын…
– Ну, а что вызвало ваше любопытство?
– А захотелось посмотреть на женщину, вызывающую столь бурные эмоции у стольких баб. А почему вы не пришли на программу?
– Начнем с того, что меня туда не звали, это во-первых, а во-вторых, я вообще на такие сборища не хожу. И смотреть бы не стала, но меня подруга буквально заставила. А вы зачем смотрели?
– Мама потребовала. Меня, мол, будут по телевизору показывать… Ну, я ей потом сказал все, что думаю по этому поводу. Простите еще раз!
– Ладно. Прощаю.
– Но все-таки один приличный человек там нашелся. Этот адвокат… Он ваш знакомый?
– Да я никогда даже о нем не слышала. Пейте кофе. Может, хотите молока?
– Да нет, спасибо. А кофе у вас хороший. И вообще…
– Что?
– Кажется, я понимаю отца. Посмотрел я на всех этих его баб скопом… Тьфу!
И он улыбнулся. Улыбка была Лёнина.
– А вы похожи на отца, Антип.
– Да? Возможно.
– Скажите, а почему вы не желали с отцом общаться?
– Да сперва по молодой дури. А потом… Я жил в Дании, пытался стать европейцем… А отец тем временем умер. Это грустно. Я тут недавно посмотрел все его фильмы. Талантливый был человек. С отличным чувством юмора. Жаль, что не успел с ним пообщаться уже будучи взрослым. Хочется побольше узнать о нем, но у кого? Мать все еще, через столько лет и через четыре жены, обижена на него… Вот я и решился прийти к вам. А вы подумали, я хочу оттяпать у вас жилплощадь?
