Кристин Ханна - Ночная дорога
— Пока не буду, — наконец сказала она. — Им всего четырнадцать.
— Джуд, — вздохнул он, — хоть чуть-чуть. Это все, что я прошу. Ты каждый день проверяешь их домашние задания, присматриваешь за ними на всех танцах, организуешь все школьные вечера. Ты готовишь им завтрак и возишь повсюду, куда им надо. Ты убираешь у них в комнатах и стираешь их одежду. А стоит им забыть о своих обязанностях по дому, ты тут же найдешь им оправдание и все сделаешь за них сама. Они не зверьки из Красной книги. Дай им немного свободы.
— Так от чего мне отказаться? Если я перестану проверять домашние задания, Миа перестанет их выполнять. Или мне, быть может, больше не звонить родителям их друзей, чтобы проверить, идут ли они туда, куда сказали? Когда я училась в старших классах, у нас каждую неделю были пивные вечеринки, и две мои подружки залетели. Сейчас такое время, что нужно еще больше за ними следить, поверь мне. За четыре года может случиться все что угодно. Я должна их защитить. Как только они поступят в колледж, я отдохну. Обещаю.
— Правильный колледж, — поддел он ее, но оба знали, что на самом деле никакая это не шутка. Двойняшкам предстояло еще четыре года отучиться в старших классах, а Джуд уже начала подбирать колледж.
Она посмотрела на мужа, всем сердцем желая, чтобы он ее понял. Он считал, что она чересчур много занимается детьми, и Джуд понимала его, но она, став матерью, не понимала, как можно относиться к родительским обязанностям легкомысленно. Она не могла допустить, чтобы ее собственные дети выросли, как она — без любви.
— Ты совершенно на нее не похожа, Джуд, — тихо произнес Майлс, и она почувствовала, что любит его еще больше за эти слова. Она прижалась к нему; они вместе наблюдали, как разгорается день, а потом Майлс сказал: — Пожалуй, пора идти. В десять у меня операция.
Она крепко поцеловала его и прошла вместе с ним в дом. Приняв наскоро душ, она высушила свои светлые волосы, нанесла на лицо совсем немного тонального крема и надела потертые джинсы и кашемировый свитер. Выдвинув ящик комода, достала два небольших свертка — по одному для каждого ребенка. Взяв свертки, она вышла из спальни в широкий коридор, отделанный в голубовато-серых тонах. Лучи утреннего солнца проникали во все окна от пола до потолка, и этот дом, построенный в основном из стекла, камня и экзотических пород деревьев, казалось, светился изнутри. На первом этаже, куда ни посмотри, повсюду можно было увидеть хвастливо выделявшийся неповторимый элемент декора. Джуд четыре года провела в тесном сотрудничестве с архитекторами и дизайнерами ради того, чтобы создать красивый дом, воплотив свои мечты.
Но на втором этаже все было иначе. Здесь, наверху, над парящей лестницей из камня и меди, раскинулось детское королевство. Огромная комната для развлечений, оснащенная телевизором с большим экраном и бильярдным столом, доминировала в восточном крыле дома. Кроме того, там же располагались две просторные спальни, каждая с отдельной ванной.
Джуд стукнула для проформы в дверь комнаты дочери и сразу вошла.
Как она и предполагала, ее четырнадцатилетняя дочь раскинулась поверх одеял на широкой кровати и спала. Повсюду валялась одежда, словно шрапнель после взрыва, наваленная горой и разбросанная по углам. Миа находилась в активном поиске своей индивидуальности, и каждая новая попытка ее обрести требовала радикальной смены гардероба.
Джуд присела на край кровати и погладила мягкие светлые волосы, упавшие на щеку девочки. На секунду время остановилось; Джуд вдруг снова стала молодой мамой, смотрящей на очаровательную дочурку с шелковистыми волосами и беззубой улыбкой, которая следовала за своим братиком как тень. Эти двое малышей вели себя, как щенки, — карабкались друг на друга, безудержно веселясь, болтали, не переставая, на своем тайном языке, хохотали, падали с диванов и со ступенек. С самого начала главным в этой паре выступал Зак. Он первым и заговорил, Миа же до четырех лет вообще молчала. А зачем говорить — это за нее делал брат. И тогда, и теперь.
Миа сонно перевернулась и, открыв глаза, заморгала. Бледное личико с заостренным подбородком, с великолепными чертами, унаследованными от отца, стало полем битвы для прыщей, вывести которые пока не удавалось никакими средствами. На зубах — брекеты, скрепленные разноцветными резинками.
— Hola, Madre.[2]
— Сегодня первый день занятий.
Миа поморщилась.
— Пристрели меня. Я серьезно.
— Старшеклассникам легче. Вот увидишь.
— Это ты так считаешь. Ну почему ты не можешь учить меня дома?
— Помнишь шестой класс? Когда я попыталась помочь тебе с математикой?
— Катастрофа, — мрачно изрекла Миа. — Хотя сейчас дела могли бы пойти лучше. Я бы меньше на тебя сердилась.
Джуд погладила дочку по голове.
— От жизни не спрячешься, Мышка.
— А я и не хочу прятаться от жизни. Всего лишь от школы. Это же настоящий бассейн с акулами, мама. Честно. Того и гляди, откусят ногу.
Джуд невольно улыбнулась.
— Вот видишь? У тебя отличное чувство юмора.
— Так всегда говорят, когда хотят поддержать некрасивую девчонку. Спасибо, Madre. Все равно, что толку? У меня ведь нет друзей.
— Нет, есть.
— Никого нет. Друзья у Зака. Они пытаются быть милыми с его сестренкой-лузером. Это не одно и то же.
Всю жизнь Джуд горы готова была свернуть, чтобы ее дети были счастливы, но эту битву она никак не могла выиграть. Нелегко быть застенчивой сестрой-двойняшкой самого заметного мальчика в школе.
— У меня для тебя подарок.
— Правда? — Миа привстала. — А какой?
— Открывай. — Джуд протянула ей маленькую, обернутую бумагой коробку.
Миа разорвала упаковку. Внутри лежал тонкий дневник в розовой кожаной обложке с блестящим медным замочком.
— В твоем возрасте у меня был такой же, и я записывала туда все, что со мной происходило. Когда записываешь события, то становится легче. Я тоже была застенчивой, знаешь ли.
— Но ты была красавица.
— Ты тоже красавица, Миа. Жаль, ты этого не понимаешь.
— Ну да, как же. Прыщи и брекеты сейчас в самой моде.
— Просто будь открытой с людьми, хорошо, Миа? Это новая школа, она подарит тебе новые возможности, договорились?
— Мама, я учусь с одними и теми же детьми еще с детского сада. Вряд ли новый адрес что-нибудь изменит. Кроме того, я как-то раз пыталась быть открытой… с Хейли, помнишь?
— Это было больше года назад, Миа. Не стоит зацикливаться на плохом. Сегодня первый день в новой школе, новый старт.
— Ладно. — Миа попыталась храбро улыбнуться.
