С. Стивенс - Легкомысленные

Жизнь в его обществе обещала быть любопытной.

Денни легко нашел наш новый дом: тот стоял в плотно застроенном переулке не так далеко от бара. Улочка была заставлена машинами, и движение стало практически односторонним. Подъездная дорожка могла вместить пару автомобилей, и Денни занял более дальнее от входа место.

Он подхватил с заднего сиденья три наши сумки, я взяла две оставшиеся, и мы вошли внутрь. Дом был небольшой, но милый. В прихожей торчали крючки для одежды, все пустые, чуть дальше виднелся стол в форме полумесяца, на который Денни бросил ключи. Слева был короткий коридор с дверью в конце. Ванная? Там же я различила столешницу – наверное, кухня. Прямо перед нами открывалась гостиная. В глаза бросался непомерно большой телевизор. «Мальчишки есть мальчишки», – подумала я. Справа виднелись ступеньки, витком уводившие на верхний этаж.

Мы поднялись и остановились перед тремя дверями. Денни отворил правую: разоренная постель и старая гитара в углу выдавали обитель Келлана. Денни захлопнул дверь и сунулся в среднюю, посмеиваясь над нашей игрой в угадайку. Там оказалась ванная. Итак, оставалась дверь номер три. Улыбаясь, Денни распахнул ее настежь. Я стала осматриваться, но моего любопытства хватило лишь на впечатляющую, королевского размера кровать у стены. Не теряя времени зря, я потянула к ней Денни, схватив его за рубашку.

Нам редко удавалось побыть наедине. Вокруг нас постоянно терлись какие-то люди: его тетя, моя сестра или – ох! – мои родители. Мы лелеяли мечту об уединении, но после беглого осмотра нашего нового крохотного дома мне стало ясно, что оно будет не таким полным, как я надеялась, особенно наверху: стены были слишком тонки, чтобы обеспечить приватность. Поэтому мы свалили багаж в углу и воспользовались отлучкой нашего соседа. Прочее барахло могло и подождать, ведь были вещи и поважнее.

Я проснулась ранним утром, еще хмельная от путешествия, но освеженная. Денни распростерся на своей стороне постели и выглядел слишком безмятежно, чтобы пробудиться. Я испытала легкий трепет, очнувшись от сна рядом с ним. Нам редко удавалось провести вместе целую ночь, но отныне так будет всегда. Стараясь не потревожить его, я встала и направилась в коридор.

Мы поселились прямо напротив Келлана, дверь в комнату которого была чуть приоткрыта. Дверь же в ванную, находившуюся между нашими спальнями, оказалась закрытой. В моей семье ее не закрывали никогда, если внутри никого не было. Света под дверью не было видно, но в нем и надобности не было, так как уже достаточно рассвело. Постучать? Я не хотела выглядеть идиоткой, стучащейся в свою же дверь, но меня еще не представили Келлану, и мне не улыбалось начать знакомство с ним со встречи в ванной. Как, впрочем, и вообще встреча в ванной. Я оглянулась на его дверь и стала прислушиваться, пока моя голова не пригрозила лопнуть. Мне померещилось, будто я различаю легкое дыхание, доносящееся из его комнаты, но оно могло быть и моим собственным. Я не слышала, как он вернулся ночью, но Келлан, похоже, был из породы тех, кто гуляет до четырех и спит до двух пополудни, так что я рискнула и повернула ручку.

Нахлынуло облегчение: никого. Тотчас у меня появилось желание скорее смыть с себя дорожную грязь. Убедившись, что дверь надежно заперта, – я в равной степени не хотела, чтобы Келлан наткнулся на меня, – я включила душ. Накануне, прежде чем рухнуть и отключиться от изнеможения, я спешно перерыла наши пожитки в поисках пижамы. Сейчас я скинула трусы и майку и шагнула под воду – почти кипяток. Блаженство. Мне вдруг захотелось, чтобы Денни проснулся и присоединился ко мне. У него было прекраснейшее тело, казавшееся еще лучше мокрым, в потоке воды. Но затем я вспомнила, каким измученным он выглядел прошлым вечером. Что ж, может быть, в другой раз.

Я расслабилась под горячей водой и вздохнула. Спеша в ванную, я забыла шампунь, но там, на мое счастье, нашлось мыло. Не лучший способ мыть волосы, но мне было неудобно воспользоваться дорогими средствами Келлана. Я блаженствовала в пару намного дольше, чем следовало, задумайся я о других, кому бы вдруг понадобилась теплая вода. Но я ничего не могла поделать – так здорово снова быть чистой.

Наконец я выключила воду и вытерлась единственным имевшимся полотенцем. Оно было ужасно тонким и маленьким, в следующий раз мне надо будет постараться не забыть свое – большое и удобное. Торопливо обернувшись этим клочком материи и думая о прохладном коридоре, я распахнула дверь. Желая лишь одного – отмыться, я позабыла обо всех туалетных принадлежностях, не говоря уже о смене одежды. Я принялась вспоминать, в какой из наших раскиданных сумок лежат мои вещи, и тут заметила открытую дверь в комнату Келлана. Там кто-то был.

Он стоял на пороге, лениво зевая и почесывая голую грудь. Спать он, судя по всему, предпочитал в трусах. Я моментально смутилась от его вида. Сон вовсе не отразился на его всклокоченной шевелюре – та выглядела прекрасно, и волосы торчали во все стороны. Но главным было тело. Если Денни представал великолепным, то Келлан просто поражал воображение. Он был высоким – на добрых полфута выше Денни, с удлиненными и сухими мускулами, как у бегуна. И они были очень четко очерчены. Можно было взять маркер и наметить каждую линию.

Он был сексуален.

Его немыслимо яркие синие глаза сверкнули, когда он взглянул на меня и очаровательно склонил голову набок:

– Ты, должно быть, Кира.

Голос у него был низкий и чуть хриплый спросонья.

Я смешалась, когда поняла, что наше знакомство недалеко ушло от того, чего я опасалась. Что ж, по крайней мере, мы были кое-как одеты. Мысленно выругав себя последними словами за то, что не надела трусы и майку, сброшенные перед душем, я неуклюже протянула ему руку в жалкой попытке официоза.

– Да… Салют, – промямлила я.

Он пожал мне руку с волшебной полуулыбкой. Моя реакция, похоже, его донельзя рассмешила, а наш вид ничуть не смущал. Я почувствовала, что краснею, и отчаянно пожелала укрыться у себя, но не имела понятия, как вежливо разрешить эту странную встречу.

– Ты Келлан? – спросила я.

Глупый вопрос. Кем он мог быть? Здесь жили только трое.

– Угу, – пристально изучая меня, кивнул он.

Чуть пристальнее, чем следовало, чтобы мне было уютно в присутствии странного мужчины, перед которым я стояла полуголой.

– Прости за горячую воду. По-моему, я всю извела.

Я повернулась, нашаривая дверную ручку в надежде, что он поймет намек.

– Ерунда. Помоюсь вечером перед уходом.

Не успев задаться вопросом, куда он собрался, я пробормотала:

– Ну, тогда до скорого, – и метнулась в свою комнату.

Кажется, перед тем, как захлопнулась дверь, я расслышала усмешку за своей спиной.