Энрико Франческини - Любовница президента, или Дама с Красной площади
Любимая газета Николая называется «Интерконтакт». Каждую неделю он идет специально на Пушкинскую площадь, чтобы ее купить. Читает ее, как завороженный, подчеркивает самые забавные объявления, а потом отдает мне, чтобы отвлечь меня от чтения политических изданий. В газетке восемь страниц частных объявлений, прерываемых там и тут черно-белыми фотографиями соблазнительных улыбающихся девиц.
Некоторые объявления, вероятно, являются плодом фантазии самого редактора, пытающегося таким образом освободиться от угнетающих его комплексов.
Врач-итальянец, тридцати пяти лет, с приятной внешностью, собственным домом, легким физическим дефектом, симпатичный и жизнелюбивый, ищет девушку не старше двадцати двух лет с целью женитьбы.
Американский фермер, владеющий собственной землей, с факториями на Аляске, пятидесяти двух лет, но моложавый, ищет девушку, желательно нежную блондинку с идеальными размерами 90x60x90, для того чтобы создать семью. Серьезность гарантируется.
Греческий судовладелец, любит путешествия, отдых в экзотических местах, солнце, море, женщин, еще нестарый. Ищет молодых девушек-компаньонок для морских путешествий вдвоем.
Испанец, бывший тореадор, владелец ресторана — ночного бара-дискотеки на одном из средиземноморских островов, ищет официанток, балерин, барменш, девушек-компаньонок на летний период. Зарплата и прочие условия соответствующие.
Но большинство объявлений, помещенных русскими женщинами, кажутся невыдуманными.
Оксана, двадцать три года, блондинка, голубые глаза, рост 1,75, мягкая, женственная, романтичная, хотела бы познакомиться с иностранцем, возраст безразличен.
Ольга, двадцать пять лет, зеленые глаза, черноволосая, заинтересована в зарубежных контактах, согласна на путешествия и поездки, также и продолжительные, за границу.
Надя, двадцать семь лет, желает усовершенствовать знание одного из иностранных языков. Свободна ежедневно во второй половине дня с 15 до 20.
Имеются и коллективные предложения.
Одинокие сердца. Более десяти тысяч имен, данных и фото. Первое брачное агентство в СССР. Предлагаем каталог. Разумное время на размышление.
Именно в одном из номеров «Интерконтакта», в то время, как первый снежок порошил Красную площадь, я и прочел объявление дамы благородных кровей. Женщины, готовой доверить свои тайны иностранцу, чтобы «спасти жизнь». Оно выглядело, как розыгрыш. Николай, сидящий у меня за спиной с бутербродом в левой руке и с неизменной сигаретой между указательным и средним пальцем правой, того же мнения. Только мы с ним не можем догадаться о мотивах такого розыгрыша или шутки. Мошенничество? Или одна из обычных попыток выудить деньги у иностранца? Я предпочитаю считать, что это одна из выходок закомплексованного редактора «Интерконтакта». В молодости он, видимо, мечтал стать писателем или поэтом, а, может, киносценаристом. Был полон амбиций, надежд. Жизнь вынудила его существовать на мизерную зарплату, высасывая из пальца выдуманные объявления, которые он печатает вперемешку с объявлениями богачей-иностранцев или русских шлюх. В конторе его грязно, холодно, пусто. Он подыхает со скуки, вечно в депрессии. И вот пытается вообразить необычный персонаж: даму, которая желает доверить невероятную тайну иностранному журналисту…
— Ты помнишь, — спрашивает Николай, прерывая ход моих мыслей, — дело с девственницами? Вполне возможно, что и это кончится подобным образом.
Я помню. Однажды мы прочли объявление, заслуживавшее того, чтобы о нем дать заметку на три колонки с крупным заголовком в отделе хроники. Американский миллиардер хочет жениться на девственнице, но поскольку на Западе их больше не осталось, он приехал искать ее в Россию. Кандидаток просят прийти в дом номер 77 по Страстному бульвару, с девяти утра до пяти часов дня, чтобы подвергнуться осмотру на предмет подтверждения девственности. Мы не без удовольствия представляли себе эту сцену: добрая сотня невинных девушек, подлинных или поддельных девственниц, стоит в очереди у подъезда; в доме престарелый американец, медсестра, врач. Мы отправились по адресу. Однако у дома номер семьдесят семь на Страстном бульваре не было ни души. Дом подлежал сносу, окна заколочены, мы побродили по пустым комнатам с ободранными стенами. На третьем этаже, на одном из окон, обнаружили объявление: «Конкурс девственниц». Мы ушли с неприятным чувством, что нас разыграли. И с надеждой, что об этом не узнают конкурирующие с нами органы печати.
Однако объявление знатной дамы слишком нас заинтересовало, чтобы оставить его без внимания.
— Ну, как хочешь, — говорит мне Николай, и мы принимаемся за работу — садимся писать ответное письмецо.
Его надо отправить «До востребования — 17690-Б» в редакцию «Интерконтакта» — так указано в объявлении.
Мы пишем:
«Иностранный журналист, серьезность гарантируется, готов выслушать исповедь обаятельной дамы и сделать все возможное, чтобы спасти ее жизнь».
И прилагаю к письму номер телефона моего офиса.
Через три дня слышу по внутреннему телефону обиженный голос Николая.
— Тут звонит какая-то женщина, — сообщает он, — но она хочет говорить только с самим господином корреспондентом.
Нажимаю кнопку, включаю городской телефон.
— Вы написали ответ на номер 17690-Б?
Отвечаю, что я.
— Хорошо, я смогу принять вас завтра утром в одиннадцать часов по этому адресу: Малая Бронная, дом 17, квартира 666. Вы записали? — И добавляет: — Приходите один, без переводчика.
Пытаюсь возразить, говорю, что недостаточно хорошо знаю русский язык и что…
— Или один, или не приходите, — отвечает женщина и вешает трубку.
Наша редакция, как я уже говорил, состоит из трех комнат: в одной сижу я, во второй сидят Ориетта, Николай и стоят телетайпы, третья — это кухня. Когда я приехал, я сразу же хотел убрать холодильник и снять плиту, чтобы превратить кухню в архив. «Ты с ума сошел!» — завопил Николай. Это был один из редких случаев, когда я потерял терпение, но он оказался прав. В Москве нет на углу бара, в котором можешь заказать пиво и бутерброды, как в Риме, Вашингтоне или Париже. Ресторанов мало, расписание их работы самое странное, и обеды длятся целую вечность из-за лености официантов. В обеденное время я даже не могу съездить домой, потому что из-за разницы во времени «обеденное время» в России совпадает с тем часом, когда мне звонят из Рима, чтобы согласовать ежедневные репортажи. В общем, если не хочешь умереть от голода, ты должен обедать в редакции. И наша кухня, загроможденная тарелками, видавшими виды кастрюлями, банками с чаем, мешками с картофелем, корзинами с огурцами, капустой и свеклой, бидонами со сметаной, гирляндами сосисок и остатками батонов колбасы, не говоря уже о целой армии потерявших стыд и совесть тараканов, превратилась в комнату, в которой мы проводили наши заседания. Между холодильником и плитой, к вящему удовольствию Николая. Также и на этот раз я нашел его там — он был занят тем, что взбивал яйца для омлета.
