Эми Сон - Беги, хватай, целуй

— Боюсь, мне сегодня не кончить из-за дозы.

— Ладно, — сказала я и, держась за спинку кровати, слезла с него.

Эван снял презерватив. Мы лежали и молчали. Мне хотелось, чтобы между нами что-нибудь произошло. Я хотела возбудить его — несмотря даже на то, что не была уверена, нравится ли он мне. Я положила ладонь на это. Оно проснулось. Я сползла вниз и взяла эту штуку в рот. Вкус был горьковатым из-за спермицида, но я очень старалась и через несколько минут была вознаграждена за свои усилия.

— Ну как, понравилось? — спросила я, ложась рядом с ним.

— Ага, — ответил Эван. Потом прищурился и сказал: — Хочешь услышать потрясающую историю?

— Валяй.

— Сегодня вечером я встретился со своим дружком, Реем, и, когда тот шел по улице мне навстречу, я заметил торчащий у него из-за спины пластырь.

Я попыталась уяснить себе, какое отношение это имеет к только что свершившемуся акту. Хотел ли Эван сказать мне, что Рей использовал пластырь вместо презерватива, а после общения с девушкой забыл его снять? Может, когда он вертелся в кровати после акта, эта штука каким-то образом прилипла к его плечу?

— Ну и что дальше? — спросила я.

— Ну вот, я во все глаза уставился на эту штуку, пытаясь сообразить, зачем она нужна на спине, а потом вдруг заметил под ней татуировку — громадную черную ворону Я знал, что Рей собирается сделать татуировку, но не мог себе вообразить, что она окажется такая огромная!

Я вдруг поняла, что эта байка не имеет никакого отношения к проделанной мной работе. Я ждала от него примерно таких слов: «Хочешь услышать потрясающую историю? Это был лучший минет в моей жизни!» Или: «Хочешь услышать потрясающую историю? У меня три года была связь, но фелляция, которую делала она, не идет ни в какое сравнение с тем, что я только что получил от тебя». Мне не хотелось слушать россказни про ворону на спине его тупого дружка. Я сделала Эвану минет, а он мне рассказывает байку про татуировку. Много раз была я свидетелем постэякуляторного синдрома временного отупения, но никогда не встречалась со столь тяжелым случаем.

— Действительно… забавная история, — сказала я.

— Еще бы, — откликнулся он, перекатился на другой бок и заснул.

На следующее утро мы оделись и отправились позавтракать в ресторанчик на Корт-стрит. Эван заказал кофе, яйца и пиво.

— Как это можно одновременно пить кофе и пиво? — спросила я. — Мне всегда казалось, что одно другое исключает.

— Вовсе нет, — сказал он. — Кофе поможет мне проснуться, а пиво — опохмелиться.

— Понятно.

— Ариэль…

Первое предупреждение.

— Да?

— По-моему, нам не стоит продолжать встречаться.

Просто какой-то город расставаний.

— Почему же?

— Последнее время я чувствую себя хреново: все думаю, не завязать ли с героином? Какая-то безумная полоса! Пожалуй, мне следует немного побыть одному.

— Так тебе хреново из-за героина, а не из-за меня.

— Ничего подобного.

— Неужели из-за меня?

— Из-за тебя. — Уф. — Я хотел поговорить с тобой об этом прошлой ночью. За этим и пришел. Но сказать ничего не сумел, потому что был под кайфом. Когда я впервые с тобой встретился, то не думал, что тебе нужны какие-то отношения. То есть я хочу сказать — ты же ведешь колонку о сексе. Зачем тебе бойфренд? Но потом оказалось, что он тебе все-таки нужен, а я сейчас просто не в состоянии ничего дать. Мне, правда, нужно сконцентрироваться на себе и своей музыке. Хотя почему бы нам иногда не встречаться в кафе? Я тебе позвоню. — Эван встал, поцеловал меня в щеку, положил на стол деньги и направился к двери.

Я вдруг позабыла о его скучных разговорах, дурных привычках, проблемах с эрекцией и отсутствии должного отклика на мое умение возбуждать мужчину. До меня не доходило, что, бросая меня, Эван, скорее всего, оказывает нам обоим огромную услугу. Единственной моей мыслью было: «Не могу поверить, что я позволила ему уйти первым». Я устала от того, что меня бросают. Я сама хотела бы отменять свидания из-за репетиции оркестра или полок, которые надо смастерить. Мне хотелось бы, задрав нос, позвать ухажера по имени притворно нежным тоном, а потом без обиняков послать его подальше.

Но сейчас, когда все так обернулось, я не слишком обижалась на Эван. Скорее, жалела, что я — не он. Я завидовала всем этим подонкам. Каждого из них интересовала только собственная персона да работа. Для счастья им не нужны были отношения. Они не искали ничего длительного, поэтому ничто их не трогало. Мне хотелось бы стать такой же отчаянно самонадеянной, приняв за основополагающий принцип жизни неслыханную установку, заключающуюся в том, что любовная связь — это нежелательное отвлечение от дел. Мне хотелось бы стать изоляционисткой, испытывающей фобию к любым обязательствам. Пресытившейся шлюхой.

Я хотела бы стать парнем.

А что, если моя колонка поможет мне отрастить пенис, которого мне не хватало всю мою несчастную жизнь? Он мог бы заменить мне репетицию оркестра или выпиливание полок и стать моим главным достоянием. Если развить в себе задатки ученого, вместо того чтобы быть простофилей, можно превратить мужиков из мучителей в подопытных. Как справедливо заметил Эван, я веду колонку о сексе. Зачем мне вообще нужен любовник? Я — не из тех, кого бросают. Я — распутница. И меня нельзя назвать невезучей — просто я не верю в моногамию. Дело не в том, что мне не найти любовника: просто заведи я кого-то, мигом потеряю работу.

Вернувшись домой из ресторанчика, я написала колонку про Эвана, изменив несколько деталей: я не упомянула, что он — поклонник моих статей (чтобы у читателей не возникло всяких мыслей); изменила его имя на Кевина; написала, что это я порвала с ним из-за героина и что один раз, когда у него была эрекция, я испытала оргазм. Этот последний вымысел был наиболее важным. Я никак не могла допустить, чтобы мои читатели прочли мое самое печальное признание: с юношеских лет мои оргазмы оказывались столь же неуловимыми, как и мои кавалеры.

Впервые я испытала оргазм на первом курсе университета, когда мне было восемнадцать. Не потому, что раньше не пробовала. В старших классах школы я частенько мастурбировала под одеялом поздно вечером в надежде, что когда-нибудь смогу вступить в «Клуб особых девочек». Но я вечно никак не могла расслабиться и так сердилась на себя, пока занималась этим, что никак не могла туда попасть. Мне хотелось достичь оргазма по двум основным причинам: 1) я думала, что это будет самое волнующее физическое ощущение; и 2) все мои подружки это умели. Мне всегда хотелось быть лучшей во всем, и меня убивало то, что я отстаю в вопросе достижения оргазма.