Юлла Островская - Духи и сигареты
— Пацанов я там что-то не видел.
— Где?
— Ты ничего не помнишь?
— А что я должен помнить?
Валера быстро прокрутил в памяти новогоднюю ночь: сначала он был дома, потом поехал к Жанне… И что в этом преступного? А-а, понятно.
— Ты про мотоцикл, что ли?
Интересно, он вернул его или нет?
— Мотоцикл уже у твоего приятеля, не переживай.
— У какого приятеля? А, ну хорошо, пап, супер. Я больше за руль не сяду, в смысле, на мотоцикл. Только дай поспать, а…
— Ты совсем ничего не помнишь?
— Помню. Я все отлично помню. Табличку на доме помню, мотоцикл помню. Что еще надо?
— А потом?
— Суп с котом, пап, я спать хочу. Потом у меня трубка разрядилась. Все. Кстати, где мой мобильник?
— Я не знаю, где твой мобильник.
— В смысле «не знаю»? Я что, без него пришел?
— Пришел… Ладно, если захочешь, можем потом поговорить.
— Пап, давай завтра. Сейчас нереально.
Валентин кивнул, поправил одеяло.
— Это, пап, а мама знает насчет мотоцикла?
— Нет. И насчет всего остального тоже нет.
Валера снова недоверчиво посмотрел на Валентина. Остальное — это… не Жанна ли случайно? Да не все ли равно, если мать не знает… А мобильник жалко, м-гм…
* * *В январе прогулки проходили по нескольку раз в день. Алесандр и не представлял, что январь — такой же активный сезон, как, например, июль или август. Впрочем, почему нет? Новогодние каникулы. Он снова работал в паре с Кристиной. Казалось, она импровизировала еще лучше, чем прежде. Ни слова о Москве. Она ничего не рассказывала. Он не спрашивал. Если у нее хорошее настроение — значит, возможно, в новый год старое забыто.
В конце января во время одной из прогулок Алесандр, как обычно, выполнял стандарт: заигрывание с одинокой туристкой в группе, оправдывание перед приревновавшей партнершей, погоня за нею, свернувшей «от обиды» с тропы маршрута на глазах у довольных разыгравшимися «страстями» туристов… Далее следовали короткие объяснения, примирение, театральный поцелуй, возвращение в группу и — месть партнерши с одним из туристов. И все по-новому, только теперь они меняются ролями.
Все было как обычно. Кристина свернула с тропы. Зимой она отъезжала не слишком далеко, из-за сугробов. Алесандр рассыпался перед туристкой в комплиментах-обещаниях-извинениях, хлестнул лошадь, догнал Кристину, произнес реплику, дождался ответной, позволил лошади подойти еще ближе, наклонился для театрального поцелуя и… И понял, что в этот раз все будет по-настоящему. Ее дыхание — совсем рядом. Ее губы. Закрыть глаза… к черту публику… Но едва Алесандр закрыл глаза и коснулся губами губ Кристины, как ему представилось лицо сержанта…
Алесандру представилось лицо сержанта. Теперь отъезд, крупный план сменяется общим… сержант улыбается, стоит в туалете перед умывальником, штаны его расстегнуты, в руках ремень…
— Резче, — произносит он. — Это приказ.
Алесандр открыл глаза, отстранился, внимательно посмотрел на Кристину. Это длилось долго? Нет, несколько секунд. Снова наклоняется вперед, снова губы, глаза… И лицо сержанта, и губы — сержанта…
Удар ремнем. Это приказ! Становись! Приказ! И сержант хохочет, на губах — слюни, называет его «деткой», «крошкой»…
Алесандр как можно быстрее отыграл сцену. Они вернулись в группу. Теперь надо дать Кристине время, она будет заигрывать с туристом, потом устроить сцену… Но это потом. А сейчас…
А сейчас Алесандр ехал позади всей группы и смотрел им в спины. Сержанта среди них не было. Он нашел взглядом Кристину. Что за чертовщина! Это что, теперь каждый раз так будет?
— Это что, теперь каждый раз так будет? Я не доволен! Учись!
— Я не…
— Это приказ!
— Вы ошибаетесь…
— Ты просто конфетка, тебя только сосать и сосать.
— Я не…
— А лейтенанту говорить бесполезно, только вякни. Тебе же самому нравится!
— Я не…
Хватит, все!
— Ты такой же, как мы…
— Служу отечеству!
Хватит!!!
— Мало? Ты сейчас еще получишь! Ты у меня в наряды круглосуточно ходить будешь! А ну живо! Я, я так хочу! Это приказ!
Сержант толкает его, Алесандр падает на колени. Сержант хлещет его ремнем по заду, а потом…
Алесандр хлестнул лошадь и пустился вскачь, догнал инструктора, который ехал впереди всех, начал разговаривать с ним о ерунде — лишь бы не слышать голоса сержанта. Молодой человек прекрасно понимал, что пора уже отыграть следующий эпизод, но он не хотел не то что подъезжать, даже поворачиваться к Кристине. Лишь бы не видеть лицо сержанта.
* * *За время каникул Валера нечасто вспоминал Жанну. Он и сам удивлялся. Что это? Любовь прошла — завяли помидоры? Или когда начнется институт, все вернется с новой силой? Зачем вообще нужны такие длинные каникулы? Хотя, по правде говоря, Валере не хотелось, чтобы они заканчивались. Ведь тогда снова начнутся ее уроки… А что он скажет? Он возьмет и спросит у нее: «Как вам коньяк? Я-то сам не разбираюсь. Мне посоветовали, сказали, хороший…» А что? Зато будет знать, какой коньяк ей нравится, что дарить на будущее. Но сейчас каникулы, и пока он о Жанне не думает.
В начале семестра в институте вывесили новое расписание, но оно оказалось прошлогодним, это Валера понял сразу: под испанским языком стояла фамилия старого профессора, который вел предмет раньше. Что за деканат? И куда они только там смотрят?
— Ты знаешь, что «испанка» уволилась? — спросил однокурсник.
— Чего?
— «Испанка», говорю, уволилась. Вон, опять этот старикан будет вести. — Однокурсник изобразил профессора: — А теперь проведем negociaciones[38], пожалуйста, к доске… Я, знаешь, че думаю, может, мне на итальянский перейти, пока не поздно? У нас полгруппы собирается поменять второй язык. Потому что с этим…
— Я не понял, в каком смысле уволилась?
— Ну, не веришь — у любого спроси. Да, жалко, конечно. Она реальная была. Ты на пару идешь?
— Идешь, — произнес Валера и быстрым шагом пошел в деканат.
Завуч раскладывала электронный пасьянс.
— Это правда, что Жанна… — Валера снова забыл ее отчество… и фамилию. — Ну, преподавательница по испанскому, блондинка такая… Правда, что она уволилась?
Завуч кивнула, передвинула карту, пасьянс сошелся.
— Предмет будет вести ваш бывший педагог. Он вернулся и теперь может опять с вами заниматься. А та преподавательница еще во время сессии уволилась. Мы уж ее уговорили экзамен провести. Или что у вас там было, я уж не помню, зачет?
— А куда? Она в другой вуз ушла? — Валера не верил своим ушам.
— Нет, почему в другой вуз? Она же за границу уехала. На конференции, вроде, познакомилась то ли с бразильцем, то ли с мальтийцем — они все на одно лицо — и уехала. А что, у вас задолженность?
