Татьяна Королева - Все могут короли

Макс сразу поблек, погрустнел, потянулся за сигаретой:

— Гарик, это твои фотографии, делай с ними все, что захочешь…

— Макс, ну чего ты? Это же наш шанс, твой и мой! Помнишь как мы в детстве мечтали прославиться? А с таким материалом нам все двери откроются… Это же будет самый лучший материал, убойный! Настоящая сенсация! Про нас весь мир говорить будет!

Наверное, Гарик не заметил, как много успело измениться со времен их босоногого детства. Мировые сенсации перестали интересовать Макса, во всяком случае сейчас. Он снова отвернулся к окну…

Гарику оставалось только вздохнуть и запихнуть пакет с фотографиями за ремень:

— Ты прав, это мои фотографии! А ты теперь делай что хочешь!

Он подошел к двери, а пропорциональная, спортивная и крепкая фигура репортера осталась у окна, как идеальная модель для фотоэтюда, только привычное выражение иронии с лица Макса вытеснила тоска. Гарик не знал чем помочь человеку, которого уже много лет считал своим единственным другом. Он просто махнул рукой:

— Встретимся на пресс-конференции!

Дверь за ним захлопнулась.

Пресс-конференция, на которой будет она…

Макс почти физически ощущал, что ему необходимо увидеть принцессу, услышать ее голос хотя бы еще один раз!

Он стал лихорадочно собираться…

19

Двери лифта открылись на первом этаже. Но выскользнуть из дома незамеченным Максу не удалось. Из-за прозрачной перегородки поста консьержки раздался знакомый скрипучий голос:

— Максим Петрович! Максим Петрович! Будьте любезны, подойдите сюда на секундочку… Вы ничего не забыли?

Макс подошел к аккуратному окошку, вынул бумажник и отсчитал деньги:

— Рассчитаться? Вот — за прошлый месяц, это — за будущий…

Таисия Григорьевна, не пересчитывая, стряхнула деньги в ящик стола, таинственно посмотрела на Макса поверх очков, поманила его пальцем и тихо спросила:

— Принцесса уже вернулась к себе?

Жилец старательно изобразил недоумение:

— Какая принцесса, Таисия Григорьевна? О чем вы?

— Не надо… своим людям говорить неправду… — Она придвинулась к самому окошку, исхитрилась ухватить Макса за рукав, притянула к себе и перешла на доверительный полушепот: — Ах, Максим Петрович, я ее сразу узнала! Еще когда вы по телефону просили посмотреть… когда она… спала на вашей кровати… — Консьержка потупила взор и зарделась как юная девушка. Целомудрие было наследственной добродетелью Таисии Григорьевны, унаследованной от троюродной прапрабабушки — выпускницы института благородных девиц. Консьержка поправила очки и объяснила: — У меня отличная зрительная память! Я же видела вашу принцессу по телевизору в новостях, еще до того как вы позвонили… — Старушка многозначительно улыбнулась: — Вы лихой Дон Жуан, Максим Петрович! Это же надо, заманить к себе принцессу… это, знаете ли… просто как в романе… Или нет, прямо как в сериале!

Почтенная дама мечтательно закатила глаза, несколько раз шумно вздохнула и пустилась в еще большие откровения:

— Я всегда уважала искусников обольщения! Мне в молодости встречались такие экземпляры… — В голосе консьержки проскользнули интимные нотки: — Я вам обязательно расскажу. Разумеется, это не для прессы!

— Вы ошиблись, Таисия Григорьевна, — Максу, наконец, удалось вырваться из цепких пальцев консьержки. — Это была не принцесса!

— Не принцесса? — поразилась Таисия Григорьевна. Как же она могла обознаться? Консьержка сняла очки и с подозрением вертела их в руках. Наверное, пора отправляться к офтальмологу за новыми. — А кто же она?

— Просто очень хорошая девушка… — вздохнул Макс и заторопился к выходу.

Зал приемов, в который доставили принцессу Марию, напоминал сказочный дворец. Даже в отцовских покоях их родового замка трудно было отыскать большее великолепие! Величественные гобелены покрывали стены, а изображенные на них сюжеты были еще более древними, чем сами гобелены. Но краски не померкли от времени, а лишь обрели мудрое благородство и аристократическое достоинство.

Картины в тяжелых золоченых рамах увековечили славу героев давно позабытых битв. Мельчайшие трещинки, покрывавшие полотна, напоминали, что у настоящего искусства, как и у светской дамы, нет возраста.

С украшенного лепниной потолка каскадами хрусталя струилась огромная люстра. Лучи света многочисленных софитов причудливо преломлялись в каждом кристалле подвесок, рассыпались на сверкающие брызги и радостными бликами опускались в зал.

Внизу на бархатных стульях чинно рассаживались аккредитованные журналисты. В их руках мелькали белые страницы официального пресс-релиза. А их собратья по перу, которым не посчастливилось примкнуть к пулу избранных, стояли между рядами, толпились рядом с телевизионным оборудованием, протягивали к трибуне микрофоны и диктофоны, пытаясь определить, что им удастся услышать.

Фотокорреспонденты пристраивали на штативы камеры, а операторы выбирали ракурсы для будущей съемки. Шум и движение волнами прокатывались по разномастной толпе. С минуты на минуту ждали принцессу!

Чтобы попасть в зал приемов, Максу пришлось предъявить свое удостоверение как минимум дюжину раз. Один за другим он преодолевал кордоны из спецназа, милиции, охраны Дома печати. С кем ему очень не хотелось бы столкнуться, так это с телохранителями принцессы Марии.

Поэтому, оказавшись, наконец, в зале приемов, он первым делом повертел головой, высматривая людей в черных костюмах. И только потом стал протискиваться в первый ряд. На него шикали дамы в строгих нарядах и господа, которым он умудрился наступить на ноги. Орали фотографы, штативы которых он поминутно задевал, он едва не раздавил лэп-топ прогрессивного молодого журналиста, расположившего свой мобильный корреспондентский пункт прямо на полу, и смог вздохнуть полной грудью, только когда оказался в первом ряду, у самой сцены, где была смонтирована трибуна для принцессы и ее переводчика. Макс оглядел своих соседей и обмер: неподалеку уже стоял Гарик.

Коллега-папарацци имел потрепанный вид, хотя и заклеил царапину на физиономии изрядным куском лейкопластыря, а также принарядился в белую шелковую рубашку. Гарик настороженно покосился на друга и едва заметно кивнул. К животу он прижимал пухлый белый конверт. Фотограф явно намеревался подобраться к другу поближе, но в этот момент на подиуме появилась принцесса Мария.