Ольга Матвеева - Случайные связи
— Саша, там такая забавная клиентка пришла! Может, сама ее обслужишь? — в дверном проеме Сашиного кабинета появилась неизменно прекрасная голова Маруси. Глаза ее горели.
Маруся, с которой Саша подружилась в Праге, и в самом деле пришла работать в один из ее салонов администратором. Не сразу. Пару месяцев ушло у нее на терзания и сомнения. Нелегко ей было решиться отказаться от привычного образа жизни беспечной домохозяйки. Вроде бы дни заполнены беспутной суетой, рождающей ощущение полной бессмысленности существования. Вроде бы хочется вырваться из этой тягучей трясины пустяковых забот, но трясина, на то и трясина, что из нее не выберешься без посторонней помощи. Маруся теперь во время нечастых вечерних посиделок с Сашей, немного перебрав красного вина или шампанского и, сделавшись добрее и откровеннее, любила благодарить свою новую подругу за волшебный пендаль, который она дала ей тогда в Праге. Сейчас популярна идея, что человек сам должен нести ответственность за свою жизнь, самостоятельно делать выбор, но ведь этому еще учиться нужно, если ты к этому не привык. Маруся вот не привыкла. То есть, она считала, что решает все сама и не сразу поняла, что взвалила всю ответственность за свою жизнь на мужа. А теперь потихоньку начала разбираться. И решение выйти на работу приняла сама. И очень обрадовалась тому, что муж ее, когда объявила она ему о своем решении, был удивлен, даже восхищен, смотрел на нее с интересом, будто на новую незнакомую женщину. Даже выходные провел с ней, ничего не придумал, никуда не сбежал, был как-то забыто пылок и умеренно романтичен — то есть позвал ее в субботу в ресторан, чтобы отметить начало Марусиной трудовой деятельности.
На службе женщина еще больше расцвела — ей теперь было куда наряжаться, из глаз исчезло выражение вселенской тоски. Она увлеченно флиртовала с клиентами мужского пола, благосклонно принимала их комплименты, но от разного рода предложений отказывалась, ибо боялась пока перейти границы супружеской верности. Но о мужниной неверности думала теперь меньше, ибо меньше стало времени на раздумья.
— И что же забавного в этой клиентке? — поинтересовалась Саша без особого энтузиазма.
Маруся зашла в кабинет и прикрыла за собой дверь.
— Представляешь, бабе за пятьдесят, а она… — Маруся не смогла договорить, рассмеялась, — а она собралась в университет поступать, представляешь? Пришла и говорит: девочки, сделайте со мной что-нибудь, чтобы я помоложе как-то выглядела, не хочу, говорит, членов приемной комиссии пугать. Пугать! Ха! Смешить! Так, наверное, точнее!
— Ну и язва ты, Маруська! — улыбнулась Саша. — Над такими людьми не смеяться нужно.
— А что делать?
— Уважать за смелость, как минимум, — ответила Саша серьезно. — Хорошо, пойду посмотрю на это чудо.
— Вот именно, что чудо. Чудо в перьях! Сбрендила на старости лет, — проворчала Маруся и покинула кабинет.
Саша сменила туфли на высоком каблуке на балетки, надела фартук, совершив мгновенное превращение из хозяйки салона в простого мастера.
Все уже было… Все уже было… Ничего уже больше не будет… Все в прошлом. Она теперь женщина с прошлым. Женщина без будущего. Все лучшее уже случилось, а впереди ее ждут лишь будни, наполненные работой, ежедневными рутинными делами, суетою и разными пустяками. Будни. Праздники закончились вместе с молодостью. Одиночество. Безнадега. Ничего не радует. Огромная Москва превратилась в пустыню, в которой нет не только принцев, а будто бы и мужчин вовсе нет. Вернее есть они, идут себе по улицам, едут в метро и в своих огромных дорогих и не очень машинах, но все едут мимо Саши. Значит, может быть, не мужчин нет, просто Саша для них больше не существует. Выпала из круга их интересов. Превысила предельно допустимый возраст любви. Или исчерпала лимит любви? А как же «любви все возрасты покорны»?
Очевидно, ошиблось солнце русской поэзии. И светила тоже ошибаются. К тому он даже до зрелости не дожил. Что он может знать про все возрасты?
Бесперспективняк. Вслух это слово даже не выговоришь. Слово соответствует своему значению. Трудное слово, еще более трудное у него значение. Как с этим жить? Зачем с этим жить? Смысл? Почему мы не можем быть счастливы без любви? И с любовью не можем, а без любви совсем никак. Тоска.
Чертов мальчишка! Маленький гаденыш с маниакальными наклонностями лишил ее остатков уверенности в себе. Перечеркнул все ее былые заслуги и лишил надежд на будущие. Сама виновата. Поплатилась за свое легкомыслие. Поиграть захотела! Доигралась! Что ты выиграла? Бесперспективняк!
— Давайте пострижем вас совсем коротко, под мальчика, — предлагает Саша клиентке, перебирая ее волосы, сильно поврежденные многочисленными окрасками. — Мне кажется вам пойдет. Вы высокая, достаточно стройная. У вас типаж Шерон Стоун, а она стрижется коротко и выглядит великолепно. А то ваши локоны смотрятся неопрятно, вы уж извините. Да и в целом волосы у вас уже не в очень хорошем состоянии. Как раз все обсеченные концы и сострижем. Здоровее волосы выглядеть будут.
— Но я уже привыкла к такой прическе, — сопротивляется клиентка, — я никогда не носила мальчишеских стрижек. Мне кажется это не женственно как-то. И к тому же вдруг я на пугало стану похожа? Не поздновато ли в моем возрасте менять стиль?
— Пока мы живы, ничего не поздно. Никогда не поздно что-то менять, — ответила Саша убежденно, хотя сама на протяжении последних недель только и думала о том, что поздно уже ждать перемен к лучшему, нужно просто доживать отведенный тебе срок. И радоваться тому, что у тебя есть. Радоваться, правда, не получалось.
— Наверное, вы правы, — задумчиво протянула клиентка, — ладно, стригите под мальчика, а то глупо как-то… Прическу боюсь сменить, а сама на старости лет решила студенткой стать.
— Хорошо, — Саша, как художник, немного отошла от женщины, прищурилась, наклонила голову вправо, потом влево. — Ну-с, приступим! — она смочила волосы женщины водой из пульверизатора, часть волос прибрала заколками и начала щелкать ножницами. — А куда вы поступаете?
— На филфак.
— А зачем вам это нужно?
Щелк, щелк…
— Трудно сказать, — женщина задумалась. — Это совсем нелепо выглядит со стороны?
Саша решила продолжить играть роль простодушной парикмахерши.
— Ну, не нелепо, странновато как-то. Неожиданно. Редко кто на такое решается. Я, по крайней мере, впервые о таком слышу. Наверное, должны быть серьезные мотивы. Или необходимость.
Щелк, щелк…
— Вы не поверите, но нет никаких серьезных мотивов и необходимости тоже нет. Это знаете… можно сказать блажь. Или старческий маразм, — она грустно рассмеялась.
