Нерина Хиллард - Любовь под парусом
— Я чувствовала себя вполне здоровой. Сначала мне действительно было очень страшно, но постепенно страх прошел.
— Могу поспорить, что мужчина, который вас обнаружил, наверное, был немало удивлен. — Она хихикнула.
Кенда ответила не сразу:
— Да, он, конечно, был очень удивлен.
— Как его зовут?
— Джон. Джон Тейлор из Лос-Анджелеса.
— И все-таки, как же он вас нашел?
Кенда засомневалась, хватит ли у нее сил ответить на этот вопрос. Джон тогда сказал, что это судьба, сама судьба привела его к ней.
Наконец собравшись, она тряхнула головой:
— Я… я не знаю. В один прекрасный день я вышла из леса и увидела его.
Боже, какой беспомощной она чувствовала себя сейчас без него. Кенда машинально отвечала на вопросы стюардессы, даже не вслушиваясь в собственные слова. Она так устала, казалось, почва ушла из-под ее ног, и она парила в какой-то черной пустоте. В таком состоянии Кенда провела остаток ночи.
Утром, по мере приближения самолета к пункту назначения, ее внимание привлекла ясная голубизна за окошком иллюминатора. Сидящие вокруг пассажиры суетливо готовились к предстоящей посадке. Кенда нервным движением пригладила свои длинные белокурые волосы, поправляя выбившиеся за ночь пряди. Она представила, как где-то там, внизу, по воде мягко скользит «Красавица», услышала звуки бьющихся о ее борт волн. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, и бирюзово-голубой океан, словно дорогой бриллиант, сиял в его лучах. Больше всего на свете Кенде хотелось очутиться сейчас возле Джона, на палубе мерно покачивающейся на волнах яхты. Как же это случилось, что она вдруг оказалась в этом самолете, на высоте нескольких тысяч футов над морем, одна, без него?! Внизу показалось побережье Гавайских островов, и Кенда с горечью подумала, что для нее это — не начало новой жизни, а скорее ее конец. Скоро она будет дома, после стольких лет одиночества и этих бесконечных миль, отделявших ее от всего мира, она наконец достигнет родных берегов. Но, как ни странно, это обстоятельство совсем не радовало ее — дома ее никто не ждет. Осознание этого наполнило ее сердце невыносимой болью. Она возвращается домой одна. Почему Джон вообще изъявил желание жениться на ней? Ведь она сама никогда не касалась темы брака, с ее губ не слетело ни единого слова об этом! Кому, как не ей, было прекрасно известно, что Джону вовсе не обязательно жениться на ней, точно так же, как он мог и не форсировать события. Как он сам точно выразился, это был только вопрос времени. Каждый из них не мог бы до бесконечности сдерживать свою страсть. Откинувшись на спинку кресла, Кенда невидящим взором уставилась перед собой. Она засомневалась, что после всего случившегося когда-нибудь сможет заставить себя улыбнуться.
Кенда ошибалась, полагая, что в аэропорту Гонолулу ее никто не встретит. Она не ожидала такого пышного приема, и к тому времени, когда ее усадили в дорогой лимузин и привезли в отель, чувствовала себя совершенно разбитой. Миллионы вопросов, одновременно выкрикиваемых репортерами, сующими ей свои микрофоны в лицо, привели Кенду в состояние плохо скрываемого раздражения. После этих мучений, длившихся, казалось, вечность, представитель Института морских исследований, наконец, взял ее под руку и повел сквозь толпу. Он торопливо распахнул перед ней дверцу машины, и Кенда поспешно скользнула на сиденье, закрыв лицо ладонями.
— Кенда. — В его голосе прозвучали теплота и понимание. — Я постарался по возможности пощадить ваши чувства. Клянусь, мы держали факт твоего приезда в строжайшем секрете, но информация все же просочилась в прессу. Мне искренне жаль, поверь. — Она кивнула, все еще не отрывая ладоней от лица. Ее сопровождающий продолжил: — Наверное, ты забыла, но мы уже встречались с тобой много лет тому назад, в Сан-Диего. Помнишь, твой отец тогда присутствовал в качестве приглашенного спикера на семинаре?! Тогда он взял тебя с собой, и ты ночевала у нас в доме, в одной комнате с моей дочерью Нэнси?!
Кенда подняла на него глаза.
— Да, теперь помню.
Сидящего возле нее человека звали Уильямом Палмером, а для отца он был просто Биллом.
— Мы взяли на себя смелость зарезервировать для тебя номер в «Хилтоне». Теперь, когда можно будет поднять вопрос о наследстве, оставленном твоим отцом, номер в отеле — лишь временное явление. Адвокаты позаботятся о твоих интересах, ты ведь не возражаешь, правда?
— Конечно, нет. Я буду признательна за любую помощь. — Но по-настоящему мне может помочь только Джон Тейлор, мысленно добавила она.
— Вероятно, ты сердишься на нас за то, что после гибели отца осталась на острове одна, брошенная на произвол судьбы. И абсолютно права. — В его голосе чувствовалось искреннее сострадание. — От лица всех я должен сказать, что у меня просто нет слов, чтобы выразить сожаление по поводу случившегося. Мы узнали о том, что ты жива, всего несколько недель тому назад. Только подумать, все эти годы ты провела на острове одна! Невозможно выразить то чувство вины и стыда, которое переполняет вас.
— Я не виню вас, — мягко ответила Кенда, — и прекрасно понимаю: в том, что произошло, нет ничьей вины.
В глубине души она знала, что осталась на острове одна волею судеб.
Уильям Палмер ласково похлопал ее по плечу.
По достоинству оценив его искренность, Кенда все же умудрилась изобразить на своем лице слабое подобие улыбки.
Следующие несколько дней прошли в бесконечных телефонных разговорах с континентом, круглосуточной веренице визитов корреспондентов газет и журналов, телевизионных репортеров и во встречах с юристами. Казалось, ведущая в прошлое дверь медленно закрывается позади нее, а настоящее и будущее своим водоворотом событий просто окончательно выводит ее из состояния равновесия. Иногда у Кенды возникало такое чувство, словно все происходящее вообще не имеет к ней никакого отношения. Без Джона Тейлора жизнь потеряла для нее всякий смысл.
На третий день пребывания в отеле «Хилтон» ее навестила Ли, когда-то работавшая в их доме. Встреча была радостной. Ли предусмотрительно захватила с собой небольшую корзинку с домашней едой и термос свежеприготовленного кофе. После долгих объятий и потоков слез Ли принялась выкладывать на стол принесенную с собой снедь — бутерброды, запеченную курицу, булочки и пирожные.
— Когда вчера вечером я увидела тебя по телевизору, Кенда, то тут же подняла брата из постели и заставила привезти меня в Гонолулу, сказав, что моя девочка совсем исхудала, и я непременно должна как следует накормить ее.
— Ли, все, конечно, очень вкусно, но, честное слово, не знаю, смогу ли я осилить это. Знаешь, я начисто лишилась аппетита. Вот уже несколько дней, как мне совсем не хочется есть.
