Барбара Босуэлл - Вкус вина и любви
Глаза Сьерры широко распахнулись:
– Ты?
Он коротко кивнул:
– Но мои страдания не шли ни в какое сравнение с тем, что переживали другие. Ведь я когда-то жил с родителями, у меня была хорошая семья, где все любили друг друга. Все оборвалось с их трагической гибелью. Мне исполнилось тринадцать лет, когда папа и мама попали в автокатастрофу. И поскольку у меня не было близких родственников, которые могли бы взять меня к себе после смерти родителей, меня отправили в приют. Там я познакомился с ребятами, у которых родители были живы, но бросили их на произвол судьбы, не хотели себя обременять – или просто не могли – заботой о них. Больше всего я сблизился с Ади и Юнис. Но там было и много других ребят. Их жизненный путь оказался не таким гладким. Теперь их дети скорее всего тоже сидят в тюрьмах. Это замкнутый круг, в котором злость порождает ожесточение, а оно вызывает еще большее озлобление и агрессию. Двое подростков, которых я встретил у Ади, тоже не могут вырваться из этого кольца зла.
Сьерра застыла на месте, пытаясь представить Ника сиротой в приюте. Неужели этот преуспевающий бизнесмен сумел добиться всего сам, не опираясь на родительскую поддержку и помощь близких?
Ник смотрел на нее, ожидая ответа.
Но она молчала. Ей не хотелось говорить. А хотела она одного: подойти к нему, обнять за шею, прижать к себе, показать ему, что он не одинок, что она сочувствует ему и мечтала бы его утешить. Возместить, насколько это в ее силах, то, что он утратил в детстве, и выразить свое восхищение тем, что он сумел преодолеть все трудности и добраться до самых высот. Что у него хватило сил выбраться из этого болота.
Но она знала, что произойдет, если они прикоснутся друг к другу. Страсть вспыхнет в них с новой силой. Ей приходилось постоянно напоминать себе, какой властью обладает над ней этот мужчина.
И она ставила бы на карту все, слишком многим бы рисковала, если бы позволила своему неукротимому желанию выплеснуться наружу. Он уже стал владельцем половины того, что принадлежало семье Эверли. И задумал произвести изменения, которые могли разрушить все, что возводилось в течение многих лет. То, чему положил начало ее дедушка. Ник угрожал традициям виноделия, заложенным в штате Нью-Йорк ее предками. Ник Николаи относился к числу людей, «сделавших себя», очень упорных, очень настойчивых и непреклонных. И скорее всего, ему удастся заставить ее подчиниться многим своим замыслам, пользуясь ее эмоциональностью и чувственностью.
Только эти мысли удержали Сьерру на месте. Она просто не могла позволить себе поддаться порыву подойти и обнять его. И она испытывала чувство благодарности к Нику за то, что он не воспользовался удобным моментом и не подошел к ней сам. Она бы не смогла сопротивляться.
– И ты встретил двух таких бездомных подростков здесь, в Эвертоне? – проговорила она наконец после долгой паузы.
– Двух братьев, сбежавших из очередного приюта, – кивнул Ник. – Они сказали, что добрались сюда из Калифорнии на грузовиках за три дня. Меня удивило одно: почему они выбрали именно Эвертон. И почему-то мне кажется, что здесь замешана Карен. Только она знала, где здесь можно укрыться и где добыть деньги. Только этим можно объяснить, почему их выбор пал на маленький город, почему они приехали именно сюда.
– Но тогда где она? – воскликнула Сьерра. – Где она была в тот момент, когда ты видел этих парнишек?
– Думаю, продолжала прятаться в надежном месте, поскольку боялась, что ее могут узнать.
– Так ты считаешь, что она дает указания этим ребятам, что она верховодит ими? Если так, то ребятам даже не пришлось пользоваться отмычкой, поскольку она могла просто-напросто дать им свой ключ.
– Вот именно, – мрачно кивнул Ник. – И она, без сомнения, еще раз попытается проделать тот же самый трюк. Где вы держите деньги на расходы?
– Не желаю слушать эти бредни! – Сьерра и в самом деле зажала уши ладонями. Она могла не слушать его, но внутренний голос, от которого отмахнуться было гораздо труднее, подсказывал ей, что Ник прав.
Но она все же старалась заглушить его, заставить замолчать.
– Я носила Карен на руках, она росла на моих глазах. А ты, совершенно не зная, какая она, выдвигаешь против нее такие чудовищные обвинения. Хотя я согласна с тем, что она пережила большое потрясение и это не прошло даром, – закончила Сьерра, недовольная тем, что вынуждена согласиться с этим предположением.
– Отлично. Это первый шаг. Теперь ты на верном пути. – Он по-прежнему сохранял невозмутимость.
Сьерра посмотрела на Ника с негодованием. Сейчас он больше всего походил на ведущего какого-нибудь популярного телевизионного ток-шоу, куда приходят запутавшиеся люди, чтобы им помогли справиться с их проблемами и неурядицами. И от обороны перешла к нападению:
– Хоть ты и вырос среди ребят с искалеченными судьбами, это вовсе не значит, что любой ребенок, переживший травму, способен на подобные выходки. И я не позволю тебе бросать тень на мою сестру. Можешь приберечь свои циничные рассуждения для какого-нибудь другого случая. Ты заранее уверен, что люди, оказавшиеся в беде, способны на все. И, кстати, преуспевание твоей конторы зависит от таких вот случаев. Ты ловишь воров. Только не карманников, а тех, кто овладел современными технологиями. И на твой взгляд, все – потенциальные воры.
– Сьерра, не горячись, – попытался успокоить ее Ник. – Ты все сильно преувеличиваешь и видишь только в черном цвете…
– Не разговаривай со мной таким наставительным тоном! – огрызнулась она. – Это ты все преувеличиваешь и мажешь черными красками. Моя сестра не способна на такие выходки. Она не похожа на тех, с кем вырос ты.
Тяжелый вздох Ника выдал, насколько его огорчило замечание Сьерры:
– Я просто изложил известные мне факты, а они вызывают соответствующую цепочку умозаключений. Ты предпочитаешь другой вариант: что твоя бабушка впала в маразм и видит то, чего нельзя видеть? Взгляни правде в глаза, Сьерра!
– Такая правда мне и в самом деле не нужна. Это логика роботов, компьютеров, а не обычных людей. Не надейся, я не позволю тебе и дальше высказывать такого рода подозрения. Да я… я собственными руками…
Сьерра не могла понять, почему она не сделает самое простое, чтобы прекратить бессмысленный спор. Для этого достаточно выйти из кабинета. А она продолжала стоять и спорить с ним.
Ее голос дрожал от гнева, и руки тоже тряслись от переполнявшего ее возмущения, настолько услышанное выводило ее из себя. До сих пор еще никто не мог заставить ее переживать ничего подобного. Даже родители, когда решили развестись и разъехаться в разные города, бросив детей на бабушку, а семейное производство на произвол судьбы.
